Барри Пейн - Переселение душ

— Звучит неплохо, — заметил Джеймс. — Тихое дельце. Но почему вы не отравили собаку?

— По той же причине, почему не поместил объявление в газетах о том, что ты явишься туда. Между прочим, ты не нарвешься на собаку, если будешь следовать плану.

— Это правда, — согласился Джеймс. — Не мне учить вас, дедушка. И я никогда не думал о собаках, пока меня не искусали в прошлый раз.

— И помни, что в доме строгий распорядок. У тебя есть часы?

Джеймс вынул из кармана серебряные часы и вкратце изложил историю их появления в его кармане:

— Очень хорошие часы. Джентльмен, их бывший хозяин, до сих пор переживает, что расстался с ними. Я их раздобыл в графстве Эпсом, и мой приятель говорил мне, что тот джентльмен до сих пор жалеет, что не поймал меня.

Мистер Уотт закурил самую лучшую сигару. Разговор о делах закончился. Можно и расслабиться. Он достал из буфета графин с виски и стаканы. Джеймс долго крутил свою сигарету в ловких грязных пальцах и, прихлебывая ликер, пытался вытянуть как можно больше информации из мистера Уотта. Кивнув в сторону кухни, он спросил:

— Она в курсе?

— Она знает, — сказал мистер Уотт. — Знает, но не больше, чем ей полагается знать. Не стоит говорить ни с кем о своих делах, с ней — тоже.

— А то я не понимаю! Вы держите меня за малыша. Буду молчать, пока не получу денежки, и даже дольше…

Он говорил это с какой-то фанатичной верой в то, что это небольшое неравенство между ними в будущем устранится. А между тем мистер Уотт начал рассуждать о предстоящих скачках Большого приза и привел неоспоримые доказательства того, насколько губительны азартные игры.

Перед тем как уйти, Джеймс забросил удочку еще раз.

— Я вас хорошо знаю, дедуля, — сказал он, чуточку подумав, видимо подсчитывал. — Знаю уже больше года. Полных тринадцать месяцев с тех пор, как Снитчер привел меня сюда. И я не знаю, что бы теперь без вас делал. Я знаю, что вы умеете держать свое слово, что не даете нам сидеть без дела, не делаете глупостей. Но вы выражаетесь не так, как мы. Я знаю, что не достигну даже половины тех высот, которых достигли вы. Иногда по ночам, когда я лежу без сна, удивляюсь, что заставило вас заниматься этой игрой.

— Я был раньше магистром гуманитарных наук и священником.

Джеймс взревел от смеха:

— Магистр! Священник! Вот это да! Это здорово, дедуля, вот это хохма. Спокойной вам ночи. Я буду послезавтра утром.

А между тем Уотт (а это тоже было выдуманное имя) говорил чистую правду. Да, он должен был пройти через несколько стадий своего развития, прежде чем дорасти до продавца краденого, наводчика и наставника воров.

Как уже говорилось, служащие мистера Пэкстона Бленда считали его чрезвычайно активным, во всяком случае, у него хватило энергии на то, чтобы подробнее выяснить у Ричардса, что собой представляет пресловутый агент издательства Оруэлла и Смита.

Ричардс был малым простодушным и порядочным. Он заявил, что, по его мнению, незваный гость — человек чрезвычайно невежественный.

Мистеру Бленду это показалось очень интересным, и он спросил, в чем проявилось его невежество. Оказалось, что этот Чампнис почему-то считал, что ему известно, как живут владельцы поместий. Однако его представления об этом были настолько нелепыми, что Ричардс только диву давался.

— Он считал, что обедают обычно в шесть часов, а хозяйка дома надевает все свои бриллианты, даже если за столом собираются только члены семьи.

Ричардс привел другие примеры безмерного невежества, проявленного Чампнисом в том, что касается жизни высших кругов. Выяснилось так-же что слуга Ричардс просветил гостя по всем этим деликатным вопросам.

Все это Бленд выслушал с улыбкой. Энергии у него с лихвой хватило на то, чтобы на следующее утро встать в пять часов утра, отправиться в маленькую мастерскую, где он изредка упражнялся для развлечения, и смастерить там кое-что. В результате его трудов получалось так, что если кто-нибудь снимет с крюков коротенькую лестницу у кухонной стены, то стрелка часов в гардеробной мистера Бленда тут же возвестит об этом. Он предпринял и другие меры предосторожности, поскольку знал точно, что произойдет, но не знал, как это произойдет; он склонялся к тому, что задуманное похищение бриллиантов миссис Бленд должно произойти во время обеда и вор непременно воспользуется лестницей.

На следующий вечер Джеймс с величайшей точностью выполнил все указания мистера Уотта. Он постарался обойти стороной конюшню, в которой содержалась собака, и с не меньшей осторожностью прокрался мимо сторожки. Последние три мили он с огромным удовольствием прошел по безлюдной лесистой местности, лучше которой и желать нельзя. Луны не было, но звезды сияли ярче, чем Джеймсу хотелось бы. Но он философски смирялся с тем, чего не мог изменить. Он прекрасно запомнил все, что растолковал ему мистер Уотт, и без всяких проблем нашел дорогу.

Работа была ему знакома. Ему предстояло закрепить три двери дома так, чтобы их не смогли открыть изнутри или, во всяком случае, чтобы с ними пришлось повозиться, прежде чем открыть.

Он должен натянуть проволоку над дорожками, чтобы преследователи спотыкались о нее и падали; ровно в восемь надо было влезть в окно комнаты миссис Бленд с помощью лестницы, которая висит на крюках на кухонной стене, выходящей во двор. Дальше оставалось немного: надо было закрыть на ключ дверь комнаты миссис Бленд, открыть с помощью отмычки шкатулку для драгоценностей, положить в карман бриллианты (без коробочек!), спуститься вниз по лестнице и удалиться.

Без четверти восемь он уже натянул повсюду проволоку, и ему оставалось только закрепить снаружи парадную дверь. Он решил сделать это, когда все будет готово, и вначале подтащил лестницу туда, куда было велено.

Мистер Пэкстон Бленд, переодеваясь к обеду, увидел, как стрелка на циферблате часов начала двигаться. В мгновение ока он накинул длинное свободное пальто, которое специально приготовил на этот случай, вышел на лестничную площадку, быстро спустился на первый этаж и вышел через парадную дверь. Там он залез в кусты, затаился и стал ждать. Через минуту он увидел коротышку Джеймса, когда тот прокрался к передней двери и закрепил ее. Затем Джеймс свернул за угол дома и выбрался на лужайку под окнами миссис Бленд.

Пэкстон Бленд прислушался. Он слышал, как его жена играла на фортепьяно в гостиной, ожидая, пока муж спустится к обеду. Пробило восемь часов. Музыка смолкла. Затем он расслышал легкий шорох гравия по другую сторону дома Лестница была приведена в боевую готовность. Мистер Бленд вытащил кепку из кармана пальто, поглубже натянул ее на голову, переложил револьвер из левого кармана в правый, а в рукаве спрятал тяжелую трость. Затем он решил обойти дом с другой стороны. Он пошел окольным путем, скрываясь за кустами. Там он услышал, как скрипнуло окно, и оценил сноровку вора, который проделал это легко и бесшумно. Потом он увидел, как по комнате движется свет. Его потрясла изумительная наглость вора — наглость, которая в девяноста девяти случаях из ста могла привести к успеху.