Джон Пристли - Другое Место. Рассказы

Хуберт, слишком испуганный и сбитый с толку, спорить не стал, хотя и не видел причин, мешающих ему ретироваться, с тем чтобы вернуться домой. Следом за Дот и тяжело дышащей Дюймовочкой (Патси исчезла, когда началась паника), он поднялся на четвертый этаж. Микин шел сзади.

— Добро пожаловать в мое маленькое гнездышко, дорогой, — сказала Дот и исчезла, по предположению Хуберта, в спальне. Маленькое гнездышко состояло, судя по всему, из двух комнат, и ни одна гостиная из тех, где Хуберту довелось побывать, не вызывала у него большее отвращение, чем эта. Пахло старыми одеялами, дешевой пудрой, виски, сигаретами и кислой капустой. На столе и полу стояли грязные стаканы, жирные тарелки, валялись окурки. Он попал в ужасное место. Хуберт посмотрел на часы. Без четверти час. Он мог бы уже лежать в постели, выпив чашечку чая, поболтав с Джоном, выкурив трубку. Да, в ту минуту их квартира представлялась ему раем на земле. Микин кружил по комнате, вероятно, в поисках виски и сигарет, потому что, найдя и первое, и второе, кружить перестал. Предложил и бутылку, и пачку Хуберту, пренебрежительно глянув на него, но тот покачал головой. Для него ночная гулянка закончилась. Он был по горло сыт приключениями.

Дот и Дюймовочка вернулись, — дома они выглядели еще более мерзкими, — тут же закурили и принялись за виски. Пили из стопок, практически не разбавляя спиртное водой.

— Ну, ну, — Дюймовочка удовлетворенно выдохнула, устроившись в единственном кресле, которое могло вместить ее необъятный зад. — Игра закончена, не так ли? Румын закроют на неделю, а то и на две, а может насовсем. Честно говоря, там уже стало скучновато, не так ли, дорогая?

Дот ответила, что полностью с ней согласна, и уже собралась привлечь к дискуссии Микина, но тот определенно нервничал и остановил ее, вскинув руку.

— Слышишь? — шепотом спросил он.

Все трое прислушались, переглянулись. Кто-то поднимался по лестнице. Дот подскочила к стене и выключила свет. Теперь все сидели в темноте, тяжело дыша. Хуберт чувствовал, что задыхается. Сердце просто выпрыгивало из груди.

Шаги остановились у двери. В замке повернулся ключ. И тут же вспыхнул свет.

Хуберт увидел двух мужчин, стоявших на пороге. В одном он признал ужасного Томми. Второй был выше ростом, старше, с крючковатым носом и вроде бы немного косил. Они вошли в комнату, закрыли за собой дверь.

— Не ждали нас? — усмехнулся тот, что постарше. — Для вас это сюрприз, наш неожиданный визит. О, Мики, давай обойдемся без этого, — крикнул он, заметив, движение Микина. — Ты сейчас поднимешься и будешь стоять тихо. — Его рука скользнула в карман, и взорам присутствующих явилось нечто темное и блестящее. Автоматический пистолет.

Дот вскрикнула. Дюймовочка чуть подалась вперед, не сводя с мужчины маленьких, внимательных глаз. Микин пожал плечами, поднялся.

— Что на тебя нашло, Джарви? — у него вдруг сел голос.

— Ты знаешь, что на меня нашло, Мики, — ответил мистер Джарви. — И я знаю, что они у тебя. Ты не мог их никому передать. Томми следил за Люкси.

— Совершенно верно, — ухмыльнулся Томми.

— Я даже думаю, это Люкси стукнул в полицию, чтобы они устроили рейд, а ты сумел бы смыться. Но из этого ничего не вышло, ничего. У тебя не было времени куда-нибудь их запрятать, вот я и думаю, что они у тебя. Давай, гнида плосколицая, — внезапно в его голосе послышалась ярость, — на стол их, немедленно, а не то я тебе вышибу мозги.

— У меня их нет, — пробормотал Микин. — И никогда не было.

— Обыщи его, Томми, — приказал мистер Джарви. Посмотрел на Хуберта. — Эй, а это у нас кто? Дразнила?

— Да нет же, — вставила Дюймовочка. — Конечно же, нет.

— Его зовут Ватсон, — добавила Дот. — В клуб его привел Люкси.

— Значит, Люкси привел… — Мистер Джарви смотрел на Хуберта, как очень большой удав может смотреть на очень маленького кролика. — Друг Люкси, значит? Ну-ка подойди сюда. Интересно, зачем ты там оказался? Выкладывай, да поскорей.

Хуберт попытался ответить, но мистер Джарви поднял пистолет, чуть ли не ткнув стволом ему в нос, так что слова просто застряли в горле.

— Ничего нет, Томми? — спросил мистер Джарви, все еще покачивая пистолетом перед физиономией Хуберта. — Давай-ка разберемся с этим типчиком, а потом решим, что делать дальше. Смелее, доктор Ватсон, выгружайте содержимое ваших карманов. Помоги ему, Томми. У него так дрожат руки, что он никак в них не попадет.

Содержимое карманов Хуберта перекочевало на стол: блокнот, часы, портсигар, два или три письма и, к его полному удивлению, маленький кожаный мешочек. Это был не его мешочек, собственно, Хуберт впервые его видел.

Мистер Джарви схватил мешочек, вытряхнул его содержимое на ладонь. Хуберт увидел блеск драгоценных камней, только на секунду, потому что мистер Джарви тут же ссыпал камушки обратно в мешочек и сунул его в карман.

— Я не знаю, как вышло… что он там оказался, — залепетал Хуберт. — Честное слово, не знаю.

— Ты не знаешь, как вышло, что он там оказался, — фыркнул Томми, и его огромный кулак остановился в дюйме от подбородка Хуберта. Тот отпрянул, но кулак последовал за ним.

Но тут вновь вмешался мистер Джарви. Подошел к Хуберту, наклонился к нему.

— Кто дал тебе эти камни? Отвечай немедленно, трусохвост. Кто взял тебя в долю? Да говори же, маленький крысеныш!

— Позволь мне ему врезать, — молил Томми, замахнувшись на Хуберта и готовясь его ударить. — Он сразу заговорит, если, конечно, не отключится.

— Говорю вам, я ничего не знаю! — воскликнул Хуберт, чуть не плача. И рассказал о том, как встретился с мистером Люксом у кофейни, как тот пригласил его в Клуб румынских спортсменов. Мистер Джарви остановил его.

— Я понял, — и не было никаких сомнений в том, что он действительно все понял. — Твоя работа, Мики, — на случай, если вас задержат? Твоя идейка или Люкси? Ладно, скоро узнаем. Ты пойдешь с нами, Мики. Что же касается вас, — он повернулся к Хуберту, — то чем скорее ваша мамочка выпорет вас и уложит в постельку, тем будет лучше. И не попадайтесь мне больше на глаза, молодой человек, а не то мне придется поговорить с вами по-другому.

— Именно так, — поддакнул Томми, который, проходя мимо, двинул Хуберта плечом, да так, что бедолага растянулся на полу. А потом дверь за тремя мужчинами закрылась.

Тут к женщинам вернулся дар речи.

Дот смерила Хуберта взглядом.

— Хорош нечего сказать! — закричала она, и ее лицо перекосило от ярости. — Мы-то старались тебя спасти, а ты оказался таким трепачом!

— Будь моя воля, я бы оставила его там, — подхватила Дюймовочка. — Размазня ты, мой милый, и это твоя беда. Такие придурки вечно во что-нибудь влипают. — Она укоризненно глянула на Хуберта. — Тебе должно быть стыдно.