Фрэнк Маккорт - Прах Энджелы. Воспоминания
- Название:Прах Энджелы. Воспоминания
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Scribner
- Год:1996
- Город:New York
- ISBN:0-684-87435-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Фрэнк Маккорт - Прах Энджелы. Воспоминания краткое содержание
Другие переводы Ольги Палны с разных языков можно найти на страничке www.olgapalna.com.
Автор желает выразить благодарность
женщинам
и посвящает им нижеследующий панегирик.
Арлин Дальберг раздула угли.
Лиза Шварцбаум прочла первые страницы и ободрила меня.
Мэри Брестед Смит, прекрасная писательница, прочитала первую
треть и передала ее
Молли Фридрих, которая стала моим агентом и сочла, что ни кто иной, как
Нэн Грэм, главный редактор “Scribner”, доведет книгу до читателя.
И Молли была права.
Моя дочь Мэгги помогла мне понять, что жизнь – это
великое приключение, а чудесные минуты общения с
внучкой Кларой оживили во мне то изумление,
с каким ребенок смотрит на мир.
Все написанное я читал вслух моей жене Эллен, и она ободряла меня
до последней страницы.
Я благословен среди мужей.
Прах Энджелы. Воспоминания - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Проходит день. Я то проваливаюсь в сон, то открываю глаза. Ночью Мэлаки с Майклом ложатся в кровать, и я слышу, как Мэлаки говорит: у Фрэнки жар. Майкл жалуется: кровь ему на ногу течет. Мама кладет мне на нос мокрую тряпку и на шею ключ, но кровь идти не перестает. Утром в воскресенье у меня вся грудь в крови, и кругом тоже все испачкано. Мама говорит папе, что у меня идет кровь из попы, и он отвечает: может, у него понос. Обычное дело – болезнь роста.
Наш семейный врач – доктор Трой, но он где-то на отдыхе, и в понедельник к нам приходит какой-то врач, от которого несет виски. Он осматривает меня и сообщает маме: он здорово простудился, пусть в постельке отлежится. День за днем я сплю и теряю кровь. Мама делает чай и бульон из кубиков, а мне не хочется. Она даже мороженое приносит, а меня от одного лишь вида его тошнит. К нам снова заходит миссис Хэннон и говорит, что врач этот неведомо что наплел, узнайте, не вернулся ли доктор Трой.
Мама приводит доктора Троя. Он щупает мне лоб, приподнимает веки, переворачивает меня на живот, осматривает спину, хватает меня в охапку и бежит к машине. Мама бежит вслед за ним и он говорит ей, что у меня брюшной тиф. Господи, плачет мама, Господи, я что же, теперь всю семью потеряю? Когда это кончится? Она забирается в машину, усаживает меня на колени и плачет всю дорогу до Городской больницы.
На койке постелены белые простынки. Медсестры все в белых халатах, и сестра Рита, монахиня, одета в белое. Доктор Хэмфри и доктор Кэмбелл, тоже в белых халатах, тычут мне в грудь какими-то штуковинами, которые свисают у них с шеи. Я долго сплю, но потом приносят склянки с ярко-красной жидкостью, и я просыпаюсь: их подвешивают на высоких стойках над кроватью и трубочки вставляют мне в лодыжки и в правую руку, с тыльной стороны ладони. Сестра Рита говорит: тебе кровь переливают, Фрэнсис. Кровь солдатов из Сарсфильдских казарм.
Мама сидит рядом со мной возле койки, и медсестра говорит: знаете, миссис, необычное это дело. В инфекционное отделение посетителей не допускают - вдруг заразятся чем-нибудь, - но для вас сделали исключение, потому что у него наступает кризис. Если выживет - непременно пойдет на поправку.
Я засыпаю. Когда просыпаюсь, мамы рядом уже нет, но по комнате кто-то ходит - это священник, отец Гори из Братства, в углу за столом служит мессу. Я снова проваливаюсь в сон, но вскоре меня будят и стягивают одеяло. Отец Гори мажет меня маслом и читает молитвы на латыни. Я понимаю, что это елеопомазание больных, и значит, я умру - а мне все равно. Меня снова будят, чтобы дать Причастие. Я не хочу - боюсь, что мне станет дурно. С гостией на языке я засыпаю, и когда просыпаюсь, ее уже нет.
В комнате темно, и рядом со мной возле койки сидит доктор Кэмпбелл. Он держит меня за запястье и смотрит на часы. У него рыжие волосы, он носит очки, и, обращаясь ко мне, всегда улыбается. Он напевает что-то и смотрит в окно. Потом закрывает глаза и начинает похрапывать. Сидя на стуле, улыбаясь себе под нос, он слегка наклоняется и пукает, и я понимаю, что буду жить, ведь никакой врач не стал бы пукать при умирающем пациенте.
Солнце заглядывает в окно и белое облачение сестры Риты ярко блестит в его лучах. Она держит меня за запястье, смотрит на часы и улыбается. Гляньте-ка, говорит она, мы уже проснулись? Что же, Фрэнсис, думаю, худшее позади. Наши молитвы услышаны. И в Братстве за тебя молились сотни мальчиков. Можешь себе представить? Сотни мальчиков читали за тебя розарий и жертвовали причастие.
Лодыжки и рука у меня болят, оттого что по трубочкам туда переливают кровь, и мне дела нет до того, что за меня кто-то там молится. Сестра Рита уходит, и я слышу, как шуршит ее облачение и постукивают четки. Я засыпаю, и когда просыпаюсь, в палате уже темно, а возле койки сидит папа и держит меня за руку.
Сынок, ты проснулся?
Я пытаюсь ответить, но во рту у меня пересохло, я ни слова не могу произнести и указываю на рот. Папа приставляет мне ко рту стакан воды, прохладной и освежающей. Он сжимает мне руку и говорит, что я молодец, настоящий солдат. А что? Так и есть, ведь теперь в моих жилах течет солдатская кровь.
Трубочек, которые втыкали в меня, больше нет, и склянки убрали.
В палату заходит сестра Рита и говорит папе, что ему пора уходить. Но я не хочу, потому что он печальный - как Пэдди Клохесси в тот день, когда я дал ему изюминку. Это хуже всего на свете - когда папа печальный, и я начинаю плакать. Ну-ка, что за дела? – говорит сестра Рита. Плачем? А в нас так много солдатской крови. Завтра, Фрэнсис, тебя ждет большой сюрприз. Ни за что не догадаешься. Ладно, расскажу: утром, к чаю, тебе принесут вкусное печенье. Здорово, правда? А твой отец через пару дней снова придет - правда, мистер Маккорт?
Папа кивает, и снова кладет руку мне на руку. Он смотрит на меня, идет к двери, останавливается, идет обратно, целует меня в лоб в первый раз в моей жизни, и я так счастлив, что вот-вот воспарю над кроватью.
Другие две койки в палате не заняты. Медсестра говорит, что я единственный пациент с тифом, и просто чудо, что я выжил.
В соседней палате никого нет, но однажды утром я слышу: э-эй, там есть кто-нибудь? - это голос какой-то девочки.
Я не знаю, к кому она обращается: ко мне или к кому-то другому в дальней комнате.
Э-эй, мальчик с тифом, ты не спишь?
Не сплю.
Тебе лучше?
Да.
Тогда почему тебя не выписывают?
Не знаю. Я в постели еще лежу. Мне делают уколы и дают лекарства.
А ты какой на вид?
Странный вопрос. Не знаю, как ей ответить.
Э-эй, ты живой, мальчик с тифом?
Живой.
Как тебя зовут?
Фрэнк.
Красивое имя. Меня зовут Патриция Мэдиган. Сколько тебе лет?
Десять.
Ну-у. Она, казалось, разочарована.
Но через месяц, в августе, мне будет одиннадцать.
Ладно, это лучше, чем десять. Мне в сентябре будет четырнадцать. Сказать, почему меня сюда положили?
Скажи.
У меня дифтерия, и что-то еще.
А что?
Непонятно. Наверное, что-нибудь иностранное, потому что мой отец бывал в Африке. Я чуть не умерла. И все-таки, какой ты на вид?
У меня черные волосы.
И еще у миллионов.
У меня карие глаза, с зеленым отливом.
И еще у тысяч.
У меня швы на правой руке и на ногах – мне переливали солдатскую кровь.
О Боже, честно?
Честно.
Так ты теперь все время будешь маршировать и честь отдавать.
Раздается шерох облачения, стук четок и голос сестры Риты: так-так, что я слышу? Разговоры между палатами запрещаются, особенно между мальчиками и девочками. Патриция, ты меня слышишь?
Слышу, сестра.
Фрэнсис, ты слышишь меня?
Слышу, сестра.
Нет бы вам Господа благодарить за чудесное исцеление. Нет бы читать розарий. Нет бы полистать «Маленького вестника Пресвятого Сердца », который лежит у вас возле коек. Когда снова зайду - смотрите, чтоб никакой болтовни.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: