Джордж Мередит - Эгоист

Уилоби взглянул на миссис Маунтстюарт.

— Что это вы такое говорите, доктор Мидлтон? — воскликнула она. — Заговор против всего нашего пола?

— Мне это послышалось или кто-то в самом деле сказал, будто нет женщины, которая была бы способна без конца отвечать: «Нет»? — спросила леди Буш.

— Настойчивому влюбленному, сударыня. И при условии, что в его повторных просьбах не заключается ничего кощунственного и что борется он за овладение территорией, над которой по праву должен развеваться флаг с девизом: «Да».

Тройка рассерженных ос так и впилась в доктора Мидлтона. Под их натиском он то и дело переходил с «да» на «нет» и в конце концов был вынужден признать, что именно мужчины подвержены той самой податливости и переменчивости, в которой принято обвинять женщин.

Уилоби мимикой и жестами изображал немой хор, выражавший сочувствие дамам. Разговор на столь животрепещущую тему привел их в такое возбуждение, что они довольствовались даже этой минимальной поддержкой и, в свою очередь, готовы были поддержать сэра Уилоби.

Под звуки затухающей перестрелки, когда ружейные выстрелы перемежались с редкими пушечными залпами, он отвел мистера Дейла в сторону.

Мистер Дейл выказывал признаки раздражения, свидетельствующие о том, что он больше не в состоянии выносить бремя неизвестности.

— Я хочу задать вам вопрос, сэр Уилоби, — сказал он. — Будьте добры, проведите меня куда-нибудь, где я мог бы с вами поговорить. У меня слабая голова.

— Мистер Дейл, считайте, что я ответил на ваш вопрос, когда сказал, что мой дом — ваш дом и что скоро Летиция присоединится к нам.

— Следовательно, этот слух достоверен!

— Я не знаю, о каких слухах вы говорите. Но я ответил на ваш вопрос.

— И в поведении моей дочери нет и тени вероломства, бесчестности?

— Не больше, чем в моем собственном.

Мистер Дейл внимательно посмотрел на ясное чело сэра Уилоби и не обнаружил на нем ни малейшего облачка.

— Потому что иначе, вы понимаете, я сойду в могилу полным банкротом. До сих пор я ни на минуту не ощущал себя бедняком, хоть вам хорошо известно, каковы доходы человека, живущего на пенсию. Следовательно, все эти разговоры об отказе…

— Совершенный вздор.

— Она приняла ваше предложение?

— Мистер Дейл, бывают обстоятельства, когда деликатность не позволяет прибегать к категорическим утверждениям.

— Ах, сэр Уилоби, но долг отца — ограждать свою дочь от слишком деликатных обстоятельств. Надеюсь, ей ничто не грозит? Я ничего не понимаю. Возможно, в этом повинна моя бедная голова. Я не пойму Летицию. Вы не…? Позвольте мне задать вам этот вопрос сейчас! Вы совершенно..? Ах, успокойте мою тревогу! Будьте снисходительны к моему недугу!

Сэр Уилоби энергичным движением головы и крепким рукопожатием заверил мистера Дейла, что он «не» и что он «совершенно».

— А доктор Мидлтон? — спросил мистер Дейл.

— Покидает нас завтра.

— Ах!

Больной преобразился, словно ему влили глоток живительного вина. И тут же, нарушив все расчеты хозяина дома, он обратился к достопочтенному доктору и спросил его:

— Итак, сэр, мы скоро вас теряем?

Уилоби пытался что-то возразить, но доктор Мидлтон потопил его голос, подобно тому как мощные звуки органа заглушают нежную флейту.

— Не прежде, чем я одержу победу, мистер Дейл, и возведу своего друга на трон, принадлежащий ему по праву.

— Так вы не уезжаете завтра, сэр?

— Отчего вы решили, будто я уезжаю завтра?

Мистер Дейл повернулся к сэру Уилоби.

— Клара хотела уже сегодня уехать, — пояснил тот. — Но мне показалось, что завтра было бы лучше.

— А-а! — вырвалось из могучей груди доктора Мидлтона.

Лик его, впрочем, ничуть не омрачился. Напротив, он весь просиял.

— Прекрасно! Пусть завтра — но только если нам удастся окончательно покорить нашу даму.

Он подошел к Уилоби, схватил его за руку, сжал ее в своей и принялся горячо благодарить его и рассыпаться в комплиментах. Как ни удивительно, он говорил вполголоса.

— Мой друг, мы перед вами в неоплатном долгу, — проникновенно и кротко произнес он и тут же прибавил во всеуслышание: — Впрочем, я хотел бы участвовать во взятии этой крепости.

Выражение его лица и интонация ясно показывали, что камень свалился с его души.

Готовность, с какой доктор Мидлтон принял сообщение о разрыве помолвки, несколько смутила Уилоби, но сейчас ему было не до рассуждений. Кризис миновал. Поставлена долгожданная точка.

Первой поднялась леди Буш.

— Я не могу больше морить лошадей, — сказала она, поманив к себе сэра Уилоби, который мгновенно подбежал к ней. — Я в восторге! — сказала она. — Вы — совершенство! Нет, нет, вы не заставите меня молчать! Я беру назад свои слова, я от всего отказываюсь. Теперь я вижу: здесь и в самом деле фатум, и так я отныне и буду смотреть на это дело. Да, ваше сердце устояло перед красотой, но ум его сразил. Так мы и будем говорить всем. И как же приятно сознавать, что наше графство одержало победу над столицей!.. Нет, нет, спасибо — ни полчашки! Я не могу задерживаться больше ни минуты и… ах, вот и они! Нет, я должна на нее взглянуть! Дорогая моя Летиция Дейл!

Уилоби поспешил к мистеру Дейлу.

— Вы ни в коем случае не должны волноваться, сэр. Прошу вас, успокойтесь. Завтра вы полностью придете в себя и к вам вернутся ваши силы. Вы — дома, вы у себя в собственном доме. Сейчас вы находитесь в гостиной вашей дочери. К утру все прояснится до конца. А до завтрашнего дня давайте условимся говорить загадками. Прошу вас, сэр, не вставайте! Вы остаетесь у нас.

Шагнув навстречу Летиции, он вызволил ее из объятий леди Буш и тоном, едва внятным от умиления, каким влюбленные произносят: «Моя любовь, моя радость!» — пролепетал, что она хорошо поступила, прибыв сюда, не мешкая.

Сэру Уилоби удалось привести мистера Дейла в должное состояние нервозности, и его бледное лицо покрылось испариной. Дочерняя тревога изящно покоилась на опущенных ресницах Летиции, склонившейся над креслом, в котором сидел ее отец.

В эту минуту появился доктор Корни. Услышав его имя, больной приободрился.

— Вот и Корни приехал за мною, — сказал он. — Мне очень стыдно, моя дорогая, что я поддался слабости на людях. Поедем же! Моя бедная голова совсем уже не варит.

Доктора Корни, однако, перехватили. Он вырвался наконец от сэра Уилоби, часто кивая головой в знак того, что постиг смысл его слов, — и не только тех, что были высказаны вслух. Легким прикосновением нащупав пульс больного, он издал короткий вздох.

— Полный покой, — произнес он с профессиональной невозмутимостью. — Никаких переездов. Нет, что вы! Ничего серьезного, — поспешил он развеять тревогу Летиции. — Но покой, покой и покой. Сон в новой обстановке освежит его. Я привезу ему микстуру нынче вечером. Да, да, я доставлю из коттеджа все, что нужно, и ему и вам. Положитесь на Корни.