Кемаль Орхан - Брошенная в бездну

Жене прокурора, которая ближе других приняла всё это к сердцу, Хаджер-ханым говорила:

– Ну как же не жалеть её, сестрица? Сердце кровью обливается. Да что поделаешь? Ведь он мужчина. Попыталась я было рот раскрыть, так он и на меня взъелся. Попробуй ему что-нибудь втолковать. Разве сердце слушает разум? Если жена не сумела удержать мужа, кого можно в том винить?

Оставшись наедине с матерью начальника финансового отдела, Хаджер-ханым говорила совсем другое. Они были одного возраста и хорошо понимали друг друга. Хозяйка слушала гостью с неподдельным интересом, покачивая в такт головой, которую уже посеребрила седина.

– Почему же ему не гулять? – вопрошала Хаджер-ханым. – Мужчина как мужчина! Неужто он должен посвятить всю жизнь этой потаскушке Назан? Разве я не права?

Её собеседница вполне разделяла это мнение:

– Разумеется, Хаджер-ханым! Уж коли ты зовёшься мужчиной, так ты им и будь! – сказала она, тряхнув подбородком, на котором торчали редкие пучки седых волос. – Если человек не курит, не пьёт ракы и не заглядывается на красивых женщин, какой же он после этого мужчина? Возьми, к примеру, моего сына. Вертится вокруг своей жены, смотреть тошно! И что нашёл в этой уродине? А вот сумела прибрать к рукам моего телёнка.

– Нет уж, мой – настоящий мужчина! Ракы пьёт, сигареты курит и, поверь, сможет отличить красавицу от дурнушки… У него есть глаза. И голова на месте. Знает толк в женщинах! Ну ошибся он с женой, сделал глупость, шайтан попутал, привязался к этой простушке, а теперь кается, смотреть на неё не может. Со вчерашнего дня в дом не заявлялся.

– Да воздастся каждому по заслугам! Конечно, Хаджер-ханым, не пара Мазхар-бею его жена! Скажи, он в самом деле собирается бросить Назан?

– Похоже на то. Сама не знаю почему, но пока я этого не хочу. Да и потом у них ведь ребёнок…

– Ну вот, скажешь тоже. Ребёнок! Если уж подвернулся случай, надо действовать. Будь я на твоём месте, я бы всё сделала, чтобы рассорить их.

– Согласна с тобой, дорогая. Но вдруг он приведёт в дом девицу из бара?

– Думаешь?

– Не знаю, но ведь он мужчина – захочет, так приведёт. И ничего не поделаешь.

– И то правда. Недаром говорят: плохая уйдёт, не пришла бы похуже.

– Эх, да что там! Ведь мы с тобой правоверные мусульманки. Чего ради скрывать от тебя, рабы божьей, то, что ведомо аллаху? Ты знаешь, чего я хочу? Чтобы сын прежде всего прогнал Назан. А там будет видно… Пусть только посмеет привести в дом эту девицу. Уж я как закрою глаза, да открою рот… Опозорю его на весь свет! К мусульманке, к правоверной женщине, привести шлюху?! О нет! Клянусь аллахом, я погублю и его и её, но этому не бывать! Пусть живёт с ней на здоровье где угодно, но приводить такую в дом?!

– Нет, нет, Хаджер-ханым – это не выход из положения! – возразила хозяйка. – Ведь он может снять для неё домик, обставить его и поселиться там навсегда. И тогда ты лишишься всего, что имеешь сейчас.

Хаджер-ханым как-то не подумала о такой возможности.

– Тогда научи, научи меня, как быть? – взмолилась она.

– Очень просто. Пусть гуляет, пока гуляется, пусть пьёт, пока пьётся. А твоё дело – ждать.

– Короче: оставить всё на волю аллаха?

– Да, может, и так. Сейчас-то ты, пожалуй, сама подталкиваешь сына в объятия другой женщины. А вдруг она им совсем завладеет? И кто знает, может, окажется зубастой?

– Но у него есть ребёнок! Внука я от себя на шаг не отпущу. Халдун даже сейчас спит в моей комнате. Правда, я знаю, он любит мать, но…

– Так оно и должно быть. Не отрывай сына от матери.

– Зачем же мне отрывать? Что я с ума сошла?..

Хаджер-ханым возвратилась домой незадолго до обеда. Невестка, как всегда, хлопотала на кухне.

– Слыхала что-нибудь о муже? – небрежно осведомилась свекровь.

– Нет, – ответила Назан, вытирая с лица пот чёрными от угля руками.

– Ты, я смотрю, даже не беспокоишься, где он провёл ночь. А вдруг с ним беда приключилась? Ведь он адвокат – есть у него друзья, но и врагов немало. Ох уж эта женская беспечность! Да только вот что я тебе скажу: упустишь мужа – на себя и пеняй.

Хаджер-ханым удалилась в столовую. А Назан, раздувая угли в мангале, задумалась.

Странно! Утром прибегала Наджие. И она говорила: «Раскрой глаза! Ты упускаешь из рук мужа». Наджие что-то рассказывала о баре, в котором служит Рыза. Теперь на эти бары пошла мода. Она как-то сама слыхала в доме у прокурора, где однажды была со свекровью, что всеми уважаемые господа не вылезают из баров. А там полным-полно хорошеньких девушек. Они танцуют, обнявшись с мужчинами, пьют вино… Да мало ли что ещё они там делают…

Но Назан не придала словам Наджие особого значения. Она была уверена, что эти бары – не место для таких людей, как её Мазхар. Он никогда не унизит своего достоинства и не пойдёт туда…

Хаджер-ханым не сиделось на месте. Она снова подошла к дверям кухни. Вид задумавшейся Назан вызвал у неё новый прилив раздражения.

– Мужа-то всё нет. Не иначе, как спутался с какой-нибудь бабой. Смотри! Прогонит он тебя…

Назан подняла на свекровь свои голубые глаза. «Неужто Мазхар может поступить так бессердечно?» – подумала она, а вслух сказала:

– Ничего не поделаешь, значит, судьба…

– Ну можно ли быть такой овцой! – Хаджер-ханым в душе ликовала. – Но виду не подала. – У тебя есть сын! Не жалеешь себя, так пожалей хоть ребёнка. А если женщина, которая завтра займёт твоё место, станет измываться над ним?

В кухню вбежал Халдун. По-взрослому серьёзно посмотрел на бабку, потом на мать и прижался к её подолу. Глаза Назан наполнились слезами. Она нагнулась к мальчугану, подняла его на руки и стала покрывать поцелуями пухлые щёчки.

– Полно тебе распускать слюни, пока ещё нет причины, – сказала Хаджер-ханым. – Поди вымой свою физиономию.

Назан подошла к крану и машинально взяла в руки мыло: «Неужели Мазхар действительно с кем-то связался? Об этом болтала и Наджие».

Она вытерла лицо и руки и вышла из кухни.

– Значит, вы не хотите, чтобы меня выставили за дверь? – улыбаясь, спросила Назан, тронутая тем, что свекровь неожиданно проявила к ней нечто похожее на сочувствие.

– Сумасшедшая! Ты, верно, считаешь, что у меня нет совести?

– Спасибо вам!..

– Как бы там ни было, дочка, а в доме должна быть невестка – ты ли, другая…

«Она назвала меня дочкой? Да, „дочкой“! Я не ослышалась», – с трепетом думала Назан. А Хаджер-ханым продолжала:

– На язык я резкая. Но в сердце у меня зла нисколечко! Разве я враг тебе?

– Нет, вы мне мать, даже больше чем мать!

– Конечно, дитя моё! Поэтому ты слушай, что я говорю: не давай мужу отдалиться от себя. Мало ли есть на свете средств, чтобы удержать мужа. Для этого всё годится – даже колдовство. Издавна так повелось, дитя моё.