Пастернак Борис - Стихотворения Юрия Живаго

Сними ладонь с моей груди,

Мы провода под током.

Друг к другу вновь, того гляди,

Нас бросит ненароком.

Пройдут года, ты вступишь в брак,

Забудешь неустройства.

Быть женщиной - великий шаг,

Сводить с ума - геройство.

А я пред чудом женских рук,

Спины, и плеч, и шеи

И так с привязанностью слуг

Весь век благоговею.

Но как ни сковывает ночь

Меня кольцом тоскливым,

Сильней на свете тяга прочь

И манит страсть к разрывам.

1947г.

Разговоры вполголоса

И с поспешностью пылкой

Кверху собраны волосы

Всей копною с затылка.

Из-под гребня тяжелого

Смотрит женщина в шлеме,

Запрокинувши голову

Вместе с косами всеми.

Гром отрывистый слышится,

Отдающийся резко,

И от ветра колышится

На окне занавеска.

Наступает безмолвие,

Но по-прежнему парит,

И по-прежнему молнии

В небе шарят и шарят.

А когда светозарное

Утро знойное снова

Сушит лужи бульварные

После ливня ночного,

Смотрят хмуро по случаю

Своего недосыпа

Вековые, пахучие,

Неотцветшие липы.

1953г.

Я кончился,а ты жива.

И ветер, жалуясь и плача,

Раскачивает лес и дачу.

Не каждую сосну отдельно,

А полностью все дерева

Со всею далью беспредельной,

Как парусников кузова

На глади бухты корабельной.

И это не из удальства

Или из ярости бесцельной,

А чтоб в тоске найти слова

Тебе для песни корабельной.

1953г.

Под ракитой, обвитой плющом,

От ненастья мы ищем защиты.

Наши плечи покрыты плащом,

Вкруг тебя мои руки обвиты.

Я ошибся... Кусты этих чащ

Не плющом перевиты, а хмелем.

Ну так лучше давай этот плащ

В ширину под собою расстелим.

1953г.

Лист смородины груб и матерчат.

В доме хохот и стекла звенят,

В нем шинкуют, и квасят, и перчат,

И гвоздики кладут в маринад.

Лес забрасывает, как насмешник,

Этот шум на обрывистый склон,

Где сгоревший на солнце орешник

Словно жаром костра опален.

Здесь дорога спускается в балку,

Здесь и высохших старых коряг,

И лоскутницы осени жалко,

Все сметающей в этот овраг.

И того, что вселенная проще,

Чем иной полагает хитрец,

Что как в воду опущена роща,

Что приходит всему свой конец.

Что глазами бессмыслено хлопать,

Когда все пред тобой сожжено,

И осенняя белая копоть

Паутиною тянет в окно.

Ход из сада в заборе проломан

И теряется в березняке.

В доме смех и хозяйственный гомон,

Тот же гомон и смех вдалеке.

1946г.

Пересекши край двора,

Гости на гулянку

В дом невесты до утра

Перешли с тальянкой.

За хозяйскими дверьми

В войлочной обивке

Стихли с часу до семи

Болтовни обрывки.

А зарею, в самый сон,

Только спать и спать бы,

Вновь запел аккордеон,

Уходя со свадьбы.

И рассыпал гармонист

Снова на баяне

Плеск ладоней, блеск монист,

Шум и гам гулянья.

И опять, опять, опять

Говорок частушки

Прямо к спящим на кровать

Ворвался с пирушки.

А одна, как снег, бела,

В шуме, свисте, гаме

Снова павой поплыла,

Поводя боками.

Помавая головой

И рукою правой,

В плясовой по мостовой,

Павой, павой, павой.

Вдруг задор и шум игры,

Топот хоровода,

Провалясь в тартарары,

Канули, как в воду.

Просыпался шумный двор.

Деловое эхо

Вмешивалось в разговор

И раскаты смеха.

В необъятность неба, ввысь

Вихрем сизых пятен

Стаей голуби неслись,

Снявшись с голубятен.

Точно их за свадьбой вслед

Спохватясь спросонья,

С пожеланьем многих лет

Выслали в погоню.

Жизнь ведь тоже только миг,

Только растворенье

Нас самих во всех других

Как бы им в даренье.

Только свадьба, вглубь окон

Рвущаяся снизу,

Только песня, только сон,

Только голубь сизый.

1953г.

Я дал разъехаться домашним,

Все близкие давно в разброде,

И одиночеством всегдашним

Полно все в сердце и природе.

И вот я здесь с тобой в сторожке,

В лесу безлюдно и пустынно.

Как в песне, стежки и дорожки

Позаросли наполовину.

Теперь на нас одних с печалью

Глядят бревенчатые стены.

Мы брать преград не обещали,

Мы будем гибнуть откровенно.

Мы сядем в час и встанем в третьем,

Я с книгою, ты с вышиваньем,

И на рассвете не заметим,

Как целоваться перестанем.

Еще пышней и бесшабашней

Шумите, осыпайтесь листья,

И чашу горечи вчерашней

Сегодняшней тоской превысьте.

Привязанность, влеченье, прелесть!

Рассеемся в сентябрьском шуме!

Заройся вся в осенний шелест!

Замри, или ополоумей!

Ты так же сбрасывешь платье,

Как роща сбрасывает листья,

Когда ты падаешь в объятье

В халате с шелковою кистью.

Ты - благо гибельного шага,

Когда житье тошней недуга,

А корень красоты - отвага,

И это тянет нас друг к другу.

1949г.

Встарь, во время оно,

В сказочном краю

Пробирался конный

Степью по репью.

Он спешил на сечу,

А в степной пыли

Темный лес навстречу

Вырастал вдали.

Ныло ретивое,

На сердце скребло:

Бойся водопоя,

Подтяни седло.

Не послушал конный

И во весь опор

Залетел с разгону

На лесной бугор.

Повернул с кургана,

Въехал в суходол,

Миновал поляну,

Гору перешел.

И забрел в ложбину

И лесной тропой

Вышел на звериный

След и водопой.

И глухой к призыву,

И не вняв чутью,

Свел коня с обрыва

Попоить к ручью.

У ручья пещера,

Пред пещерой - брод.

Как бы пламя серы

Озаряло вход.

И в дыму багровом,

Застилавшем взор,

Отдаленным зовом

Огласился бор.

И тогда оврагом,

Вздрогнув, напрямик

Тронул конным шагом

На призывный крик.

И увидел конный,

И приник к копью,

Голову дракона,

Хвост и чешую.

Пламенем из зева

Рассевал он свет

В три кольца вкруг девы

Обмотав хребет.

Туловище змея,

Как концом бича,

Поводило шеей

У ее плеча.

Той страны обычай

Пленницу-красу

Отдавал в добычу

Чудищу в лесу.