Мария Эджуорт - Лиммерийские перчатки

Госпожа О'Неиль тушила свѣчки, оставшіяся послѣ бала, когда пришли ей сказать о нещастіи, приключившемся ея любезному сыну. Не трудно, подумала она сыскать поруку между людьми, которые за нѣсколько минутъ веселились и танцовали въ моемъ домѣ: но танцовать и быть порукою великая разница. Госпожа О'Неиль узнала это на самомъ опытъ. Всѣ ея пріятели отказались отъ поручительства подъ разными предлогами. Что дѣлать? Скорѣе посылать къ ростовщику, закладывать вещи, платить тройные проценты — какъ бы то ни было, Господинъ О'Неиль, просидѣвъ часа два въ городской тюрьмѣ, получилъ опять свободу, но онъ не подозрѣвалъ, что его брали подъ стражу для того единственно, чтобы возпрепятствовать ему взорвать на воздухъ каѳедральную церковь. Возвращаясь домой и идучи мимо церкви, онъ увидѣлъ прохаживающагося около ограды человѣка. Который часъ? спросилъ онъ у незнакомаго — Три часа! отвѣчали ему, и, слава Богу, еще не показывался ни одинъ непріятель!

Господинъ Бріанъ воспользовался даннымъ ему урокомъ; дабы пріобрѣсть общую довѣренность, рѣшился онъ себя ограничить и жить скромно, такъ какъ прилично простому перчатошнику; опытъ доказалъ ему, что добрые друзья никогда не платятъ худыхъ долговъ.

На другое утро господинъ церковный староста проснулся съ веселымъ духомъ и тотчасъ побѣжалъ въ церковь служить благодарный молебенъ: ибо онъ по Христіанскому смиренію, относилъ къ милосердію Бога успѣхъ свой въ уничтоженіи козней общаго врага. Онъ согласился вмѣстѣ съ другими членами клуба завести ночный караулъ около: каѳедральной Церкви, а между тѣмъ собрать всѣ нужныя свѣденія и доказательства, чтобы обвинить въ судѣ заговорщика.

Исполнивъ то, чего требовало отъ него званіе человѣка государственнаго, пошелъ онъ на кожевенный заводъ осматривать свои магазины — но кто изобразитъ его удивленіе! двери магазина были изломаны; кожи разтасканы и разбросаны, а въ магазинъ все приведено было въ страшный безпорядокъ. Это Бріанова шутка! воскликнулъ Господинъ Гилль; сей часъ иду въ судъ! Онъ побѣжалъ къ своему стряпчему, чтобы посовѣтоваться съ нимъ, какъ подать прозьбу на О'Неиля, но стряпчаго не было въ городѣ, и Господинъ Гилль принужденъ былъ возвратиться домой. Дорогою размышлялъ онъ о томъ, какъ бы начать и удачнѣе кончить новую свою тяжбу; а между тѣмъ разчитывалъ въ головѣ убытокъ, претерпѣнный имъ отъ потери кожъ.

Господинъ Гилль имѣлъ весьма порядочный аппетитъ. Желудокъ его всегда согласенъ былъ съ солнечными часами. Онъ безошибочно узнавалъ время обѣда, а за обѣдомъ ѣлъ очень много и очень долго, за что весьма не рѣдко ссорилась съ нимъ его супруга. "Мнѣ стыдно сидѣть съ тобою за столомъ, когда у насъ гости — говорила она ему почти каждой день — ты имѣешь такой безпутный аппетитъ, что люди глядя на тебя, творятъ молитвы. Я бы совѣтовала тебѣ никогда не садишься за столъ натощакъ, чтобы наконецъ не прослыть обжорою!" — Господинъ Гилль замѣтилъ послѣдній совѣтъ благоразумной своей супруги, и согласуясь съ нимъ, всякій день передъ обѣдомъ заглядывалъ на кухню, дабы приготовить себя къ столовому бдѣнію порядочною частію говядины. И въ этотъ день, въ который случилась въ магазинѣ его такая разстройка, посѣтилъ онъ по обыкновенію своему кухню: повариха разговаривала съ дѣвкою о славномъ ворожеѣ Бамфильдѣ, который жилъ въ сосѣдственномъ лѣсѣ съ цыганами. Господинъ Гилль подслушалъ сей разговоръ, и разсудилъ за благо употребить его въ свою пользу. Онъ возвратился въ столовую съ важнымъ лицемъ и такъ былъ разсѣянъ во время обѣда, что Госпожа Гилль нѣсколько разъ принуждена была ему сказать: что съ тобою сдѣлалось? Отъ чего ты такъ задумчивъ? Въ первые отъ роду забываешь то, что у тебя на тарелкѣ.

Госпожа Гилль, сказалъ церковный староста, прошу васъ вспомнить, что любопытство праматери вашей Евы погубило весь человѣческій родъ. Будетъ время, и все узнаете; но въ ожиданіи сего времяни воздержитесь, прошу васъ, отъ всѣхъ вопросовъ. Женьщины неспособны постигать слѣдствій. Что я знаю, то знаю; что думаю, то думаю; что говорю, то говорю, Бетти, мой другъ, ты хорошо сдѣлала, что не носила перчатокъ Лиммерикскихъ: дѣла наши принимаютъ точно такой оборотъ, какой я предсказывалъ.

Послѣ обѣда господинъ Гилль разтянулся въ большихъ своихъ креслахъ и захрапѣлъ. Во снѣ представились ему каѳедральныя церкви, которыя одна за другою взлетали на воздухъ. Человѣкъ, имѣвшіи въ рукахъ множество Лиммерикскихъ перчатокъ, зажигалъ порохъ, кожи были разбросаны по полю и плавали по поверхности озера; пропавшая собака его, вообразивъ, что это бараньи котлеты, бросалась за ними въ воду и ловила ихъ зубами; онъ кричалъ на собаку; бросалъ въ нее камнями; но вдругъ собака оборотилась въ ворожею Бамфильда, который подошелъ къ нему съ важнымъ лицемъ и подавая плеть, воскликнулъ громкозвучнымъ голосомъ: этою плетью должно высѣчь Бріана О'Неиля на большой площади Герфортской! Господинъ Гилль хотѣлъ броситься на колѣна передъ Бамфильдомъ; но онъ загремѣлъ со стула, и крѣпко ударился плѣшивою головою объ стѣну. Это движеніе пробудило его.

Онъ началъ разсуждать о таинственномъ видѣніи, которое представилось ему во снѣ, и рѣшился посѣтить ворожею Бамфильда.

На другой день рано поутру отправился онъ въ цыганскій станъ. Бамфильдова хижина находилась въ самой густотѣ лѣса. Господинъ Гилль вошелъ въ нее съ трепетомъ сердца.

"Знаешь ли ты, сказалъ онъ Бамфильду, одного подозрительнаго Ирляндца, именемъ О'Неиля, живущаго въ Герфортѣ?

"Какъ не знать!"

Чтожь ты о немъ скажешь?

"Что это весьма подозрительный Ирляндецъ."

Правда твоя! Не онъ ли укралъ мою собаку, которая стерегла кожевенные магазины?

"Онъ!"

Не онъ ли разтаскалъ мои кожи?

"Кому жъ другому?"

А проломъ въ стѣнѣ каѳедральной церкви не имъ ли сдѣланъ?

"Боже мой! точно имъ!"

Съ какимъ намѣреніемъ?

"Съ такимъ намѣреніемъ, котораго сказать нельзя."

Но мнѣ сказать можно! Я церковный староста. Кому же и знать, какъ не мнѣ, что нашу каѳедральную церковь хотятъ подорвать порохомъ? А?

Бамфильдъ отвѣчалъ:

Сіи пророческіе стихи рѣшили сомнѣніе Господина Гилля; онъ простился съ Бамфильдомъ и побѣжалъ въ городъ, въ намѣреніи пожаловаться на Бріана Герфортскому Меру.

Во время бесѣды Господина Гилля съ волшебникомъ стоялъ у дверей хижины одинъ Ирландскій ремесленникъ, который также имѣлъ небольшую претензію на будущее, и желалъ посовѣтоваться съ премудростію Бамфильда. Этотъ добрый человѣкъ, именемъ Падди, пользовался благодѣяніями О'Неиля. Онъ услышалъ, что въ хижинѣ произносили имя его покровителя, началъ прислушиваться съ большимъ вниманіемъ и не потерялъ ни одного слова изъ разговора. "Это не колдунъ, а обманщикъ! подумалъ онъ, услышалъ, что Бамфильдъ называлъ О'Неиля раззорителемъ кожевеннаго магазина. Падди имѣлъ неоспоримую причину такъ думать, ибо онъ самъ съ товарищами, въ отмщеніе за обиду, нанесенную Гиллемъ Бріану, разбросалъ кожи, находившіяся въ магазинѣ. Вообразивъ, что глупость, имъ сдѣланная, можетъ причинить вредъ его покровителю, онъ побѣжалъ въ Герфортъ, созвалъ товарищей и началъ вмѣстѣ съ ними опять приводить въ порядокъ разбросанныя кожи. По нещасітю они слишкомъ понадѣялись, что въ Герфортѣ, въ глухую полночь, всѣ люди спятъ, ибо въ ту самую минуту, въ которую работа ихъ была приведена уже къ окончанію и Падди стоялъ на верху пирамиды, укладывая послѣдній рядъ кожъ; дозоръ у ходившій вокругъ каѳедральной церкви, увидѣлъ работниковъ и закричалъ; вотъ они! держите! Работники разбѳжались, но Падди былъ схваченъ и отведенъ въ караудьню.