Редьярд Киплинг - Собрание сочинений. Том 1. Ким: Роман. Три солдата: Рассказы

— Мой конь хорошо выдрессирован, — сказал торговец. — Другие стали бы лягаться, сахиб.

— А! — наконец проговорил англичанин, обивая концом хлыста пену с боков пони. — Кто хочет сделать солдата из этого мальчика?

— Он говорит, тот полк, который нашел его, и полковой патер.

— Вот этот патер! — Ким задыхался. Отец Виктор с непокрытой головой спускался к ним с веранды.

— Силы тьмы, О'Хара! Сколько же у тебя еще припрятано разнообразных друзей в Азии! — вскрикнул он, когда Ким спустился с лошади и беспомощно встал перед ним.

— Доброе утро, падре! — весело сказал полковник. — Я хорошо знаю вас по рассказам друзей. Намеревался еще раньше побывать у вас. Я — Крейтон.

— Из этнологического отдела межевого департамента? — спросил отец Виктор. Полковник утвердительно кивнул головой. — Очень рад познакомиться с вами и должен поблагодарить вас за то, что вы привезли мальчика.

— Не за что, падре. К тому же мальчик вовсе не собирался бежать. Вы не знаете старого Махбуба Али? — Барышник неподвижно сидел, освещенный солнцем. — Узнаете, если пробудете здесь месяц. Он поставляет нам всех лошадей. Этот мальчик довольно любопытное явление. Можете вы рассказать мне что-нибудь про него?

— Могу ли рассказать? — задыхаясь, проговорил отец Виктор. — Вы единственный человек, который может помочь мне в моих затруднениях. Рассказать вам! Силы тьмы, да я чуть не лопнул от желания рассказать все кому-нибудь из знающих местные обычаи и нравы!

Из-за угла показался грум. Полковник повысил голос и сказал на местном наречии:

— Очень хорошо, Махбуб Али, но к чему рассказывать столько о пони! Я ни в каком случае не дам более трехсот пятидесяти рупий.

— Сахиб немного разгорячился от езды и рассердился, — ответил барышник, подмигивая с видом привилегированного шутника. — Он скоро лучше увидит качества моей лошади. Я подожду, пока он окончит разговор с падре. Я подожду под этим деревом.

— Черт побери! — со смехом сказал полковник. — Вот что значит посмотреть на одну из лошадей Махбуба. Это настоящая старая пиявка, падре. Ну, жди, если у тебя много лишнего времени, Махбуб. Я к вашим услугам, падре. Где мальчик? О, он отправился беседовать с Махбубом. Странный мальчик. Могу я попросить вас распорядиться, чтобы мою лошадь поставили куда-нибудь?

Он опустился на стул, с которого ему хорошо были видны Ким и Махбуб, разговаривавшие под деревом. Патер ушел в дом за трубками.

Крейтон слышал, как Ким говорил с горечью:

— Верь брамину больше змеи, змее больше распутной женщины, а распутной женщине больше, чем афганцу Махбубу Али.

— Это все равно. — Большая красная борода торжественно качалась из стороны в сторону. — Дети не могут видеть ковра на станке, пока не обозначится рисунок. Поверь мне, Всеобщий Друг, я оказываю тебе большую услугу. Солдата из тебя не сделают.

«Хитрый старый грешник, — подумал Крейтон. — Но ты не вполне не прав. Этого мальчика нельзя упустить, если он действительно таков, каким его описывают».

— Извините меня на минутку, — крикнул патер из окошка, — я собираю документы!

— Если благодаря мне ты попадешь в милость у этого смелого и мудрого полковника-сахиба и будешь пользоваться почетом, как отблагодаришь ты Махбуба Али, когда станешь взрослым?

— Ну, ну, я просил тебя, чтобы ты вывел меня на дорогу, где я был бы в безопасности, а ты продал меня англичанам. Какую цену крови получишь ты?

— Веселый молодой демон! — Полковник откусил кончик сигары и вежливо обернулся к отцу Виктору.

— Что это за письма, которыми толстый священник размахивает перед полковником? Встань сзади жеребца, будто рассматриваешь мою узду, — сказал Махбуб Али.

— Письмо от моего ламы, которое он написал с Джаладирской дороги, обещая платить по триста рупий в год за мое учение.

— Ого! Так вот каков Красная Шляпа? В какую школу отдадут тебя?

— Бог знает. Я думаю, в Нуклао (Лукнов).

— Да. Там есть большая школа для сыновей сахибов и полусахибов. Я видел эту школу, когда продавал лошадей. Итак, лама также любил Всеобщего Друга?

— Да, и он не говорил неправды и не возвращал меня в плен.

— Неудивительно, что падре не может найти нити. Как быстро он говорит что-то полковнику-сахибу. — Махбуб Али засмеялся прерывистым смехом. — Клянусь Аллахом! — Его проницательный взгляд скользнул на мгновение по веранде. — Твой лама прислал что-то вроде чека. Мне пришлось иметь небольшие дела с этими хунди. [12] Чек

Полковник-сахиб рассматривает его.

— Что тут хорошего для меня? — устало проговорил Ким. — Ты уедешь, а меня вернут в пустые комнаты, где нет хорошего местечка для сна и где мальчики бьют меня.

— Не думаю. Имей терпенье, дитя. Не все патаны неверны — конечно, если дело не идет о лошади.

Прошло пять—десять минут или четверть часа. Отец Виктор продолжал энергично разговаривать и задавать вопросы полковнику, который отвечал на них.

— Ну, теперь я рассказал вам все, что знаю о мальчике, с начала до конца. И это большое облегчение для меня. Слышали вы что-нибудь подобное?

— Во всяком случае, старик прислал деньги. Чеки Гобинда Сакаи принимаются по всей стране до Китая, — сказал полковник. — Чем больше узнаешь туземцев, тем меньше можешь сказать, что они сделают или чего не сделают…

— Утешительно слышать от главы этнологического отдела. Это какая-то смесь Красных Быков и Рек Исцеления (бедный язычник, да поможет ему Господь!), чеков и масонских свидетельств! Может быть, вы — масон?

— Клянусь Юпитером, да, если хорошенько подумать. Это еще лишний повод, — рассеянно сказал полковник.

— Я рад, что в этом вы находите повод. Но, как я уже говорил, я не понимаю этого смешения понятий. А его предсказание нашему полковнику, когда он сидел у меня на постели в разорванной одежде, сквозь которую виднелась его белая кожа. И это предсказание оказалось ведь верным. В школе св. Ксаверия его излечат от всех этих глупостей, не правда ли?

— Окропите его святой водой, — со смехом сказал полковник.

— Даю слово, мне иногда кажется, что следовало бы это сделать. Но я надеюсь, что из него выйдет хороший католик. Меня беспокоит только, что будет, если старый нищий…

— Лама, лама, дорогой сэр, а в их стране некоторые из них джентльмены.

— Ну, лама так лама. Что, однако, если он не внесет денег в будущем году? Он человек, готовый строить прекрасные планы, и в данную минуту на него можно рассчитывать, но ведь он может умереть. И взять деньги язычника, чтобы дать ребенку христианское воспитание…

— Но он высказал чрезвычайно ясно, чего он хочет. Как только он узнал, что мальчик — белый, то, по-видимому, сделал соответственные распоряжения. Я отдал бы месячное жалованье, чтобы узнать, как он объяснил все это жрецам в храме в Бенаресе. Вот что, падре, я не претендую на большое знание туземцев, но если кто из них скажет, что заплатит, то заплатит — мертвый или живой. Я хочу сказать, что его наследники возьмут долг на себя. Мой совет вам, пошлите мальчика в Лукнов. Если ваш англиканский священник подумает, что вы опередили его…