Чарльз Диккенс - Лавка древностей. Том 1

— И я убѣждена, что онъ и хорошій мальчикъ, и хорошій сынъ, отозвалась старушка.

Китъ только краснѣлъ и не отнималъ руки отъ шляпы, выслушивая эти похвалы. Старичокъ высадилъ жену изъ экипажа, оба они поглядѣли на Кита, ласково улыбнулись ему и вошли въ комнаты, разговаривая между собой все о немъ же, какъ показалось Киту. Минуту спустя, подошелъ къ окну нотаріусъ, нюхая букетъ, и посмотрѣлъ на Кита; затѣмъ подошелъ м-ръ Абель и тоже посмотрѣлъ на него; за нимъ появились у окна старичокъ съ старушкой и всѣ вмѣстѣ принялись смотрѣть на Кита.

Китъ совсѣмъ переконфузился, но сдѣлалъ видъ, будто ничего не замѣчаетъ и только усиленно гладилъ лошадку, что ей, видимо, нравилось.

Но вотъ всѣ отошли отъ окна. Казалось бы и дѣлу конецъ; такъ нѣтъ же, новая бѣда. Изъ конторы вышелъ Чекстеръ, какъ былъ, въ мундирѣ, только шляпу надѣлъ, да и то какъ-то неловко, на сторону, точно она сама соскочила съ гвоздика и повисла у него на головѣ. Онъ подошелъ къ Киту и велѣлъ ему идти въ комнаты.

«- Зовутъ, молъ, его; а онъ, Чекстеръ, въ это время присмотритъ за лошадкой». Говорить, а самъ, глядя на Кита, думаетъ: «или этотъ мальчикъ агнецъ невинный, или же онъ продувная бестія, послѣднее, конечно, вѣрнѣе».

Китъ вошелъ въ контору очень взволнованный. Никогда въ жизни не приходилось ему быть въ обществѣ незнакомыхъ господъ, никогда еще онъ не видывалъ такого множества запыленныхъ бумагъ, разложенныхъ по полкамъ: онѣ наводили на него и ужасъ, и благоговѣніе. Не мало его смущалъ и суетливый хозяинъ-нотаріусъ: онъ говорилъ такъ скоро, скоро, да громко; всѣ господа смотрятъ на него, Кита, не спуская глазъ, а на немъ платьишко-то старое-престарое.

— А ну-ка, молодецъ, скажи по-правдѣ, для чего ты пришелъ сюда, спросилъ его нотаріусъ, — хотѣлъ отработать тотъ шиллингъ, или получить другой?

— Увѣряю васъ, сударь, что подобная мысль мнѣ и въ голову не приходила, отвѣчалъ Китъ; онъ наконецъ рѣшился поднятъ глаза.

— Отецъ у тебя живъ?

— Нѣтъ, сударь, у меня нѣтъ отца.

— А мать?

— Мать жива.

— За вторымъ мужемъ, разумѣется?

Китъ отвѣтилъ, и въ голосѣ его слышалось негодованіе, что матъ его вдова, что у нея трое дѣтей и что если бы баринъ зналъ ее, то не сталъ бы взводить на нее такія небылицы. Тутъ нотаріусъ уткнулся носомъ въ букетъ и шепнулъ старику, что, по его мнѣнію, это такой мальчикъ, что лучше и желать нельзя. Послѣдовало еще нѣсколько вопросовъ, на которые Китъ отвѣчалъ также наивно и откровенно.

— Ну, сегодня я тебѣ ничего не дамъ… сказалъ старикъ Гарландъ.

— Благодарю васъ, сударь, промолвилъ Китъ, обрадовавшись его словамъ.

Ему казалось, что этой фразой старикъ снимаетъ съ него подозрѣніе, высказанное нотаріусомъ.

— Мнѣ, можетъ быть, понадобится навести о тебѣ справки, такъ ты скажи, гдѣ живешь, продолжалъ старичокъ.

Онъ вынулъ изъ кармана записную книжку и вписалъ его адресъ.

Въ это время на улицѣ поднялся крикъ. Старушка подошла къ окну, да такъ и ахнула. Пони убѣжалъ вмѣстѣ съ кабріолетомъ… Китъ со всѣхъ ногъ бросился на улицу. За нимъ послѣдовали и другіе.

Что же оказалось? Чекстеръ, стоя на тротуарѣ, поминутно надоѣдалъ лошадкѣ. То крикнетъ ей «тпру», то начнетъ уговаривать «стой смирно, ни съ мѣста» и т. п., а лошадка самолюбивая, не привыкла къ такому грубому обращенію. Чего ей было церемониться? Вотъ она и понеслась внизъ по улицѣ. Чекстеръ за ней, ухватился за запятки, старается ее вернуть, да никакъ не удается, шляпа съ него слетѣла, за ухомъ торчало перо, смѣхъ да и только; всѣ выбѣжали на улицу, диву дивятся, а лошадка, бестія, возьми да и остановись своей волей. Мало того, что остановилась, стала пятится назадъ, да такъ быстро, что бѣдный Чекстеръ тоже принужденъ былъ пятиться, весь запыхался, когда она задомъ подкатила къ крыльцу; не мало сраму онъ принялъ изъ-за этой лошадки.

Когда всѣ успокоились, старушка сѣла въ кабріолетъ, а м-ръ Абель на свои запятки. Старичокъ поговорилъ еще съ лошадкой, пожурилъ ее маленько за то, что она такъ неприлично себя вела, разъ десять просилъ извиненія у Чекстера и, наконецъ, тоже усѣлся на свое мѣсто и они отъѣхали. Долго еще кланялись они нотаріусу и Чекстеру и нѣсколько разъ оборачивались назадъ, ласково кивая Киту.

Посмотрѣлъ Китъ имъ вслѣдъ, да и пошелъ своей дорогой; онъ вскорѣ же забылъ и о лошадкѣ, и о старомъ баринѣ, и объ остальныхъ членахъ его семьи. Мысли его были заняты совсѣмъ инымъ. Онъ все кручинился о томъ, что сталось съ его старымъ хозяиномъ и его милой внучкой, хотя и старался убѣдить себя, что ничего особеннаго съ ними не случилось, что не сегодня — завтра, они вернутся къ нимъ. Онъ спѣшилъ домой; надо же было заняться птичкой: онъ не успѣлъ и накормить-то ее слѣдуетъ, а затѣмъ опять на улицу: не найдется ли какой работы.

Что за чудо! Неподалеку отъ ихъ двора стоитъ кабріолетъ въ одну лошадку, да, это былъ тотъ самый, знакомый ему капризный пони, — а въ кабріолетѣ сидитъ м-ръ Абель и зорко слѣдитъ за ней, чтобы она опять, чего добраго, не накуралесила. Увидѣвъ Кита, м-ръ Абель сталъ кланяться ему, да такъ усердно, какъ будто не видѣлъ его лѣтъ сто.

Подивился Китъ, но не сталъ разбирать, съ чего это они забрели въ ихъ улицу. Отворяетъ дверь, а у нихъ въ комнатѣ сидитъ старичокъ-баринъ съ женой и разговариваютъ они съ его матерью. Парень совсѣмъ растерялся, сорвалъ шляпу съ головы и, краснѣя, отвѣсилъ имъ почтительнѣйшій поклонъ.

— А мы скорѣе тебя до дому добрались, Христофоръ, говоритъ ему старичокъ, улыбаясь.

— Вижу, баринъ, что скорѣе.

И Китъ поглядѣлъ на мать: что, молъ, сія оказія означаетъ. Мать поспѣшила вывести его изъ недоумѣнія.

— Видишь ли, говоритъ, — баринъ какой добрый; спрашиваетъ на мѣстѣ ли ты, сынокъ, и доволенъ ли ты своимъ мѣстомъ; а когда узналъ, что ты безъ должности, такъ обѣщался…

— Мы ищемъ хорошаго мальчика къ себѣ на дачу, заговорили разомъ старички. — Если условія будутъ подходящія, мы не прочь…

Китъ понялъ, что рѣчь идетъ о немъ, и заволновался пуще матери. Старички закидали ихъ вопросами. Должно быть они страсть какіе требовательные, пожалуй, забракуютъ меня, подумалъ Китъ.

— Насъ всего трое, обратилась старушка къ м-съ Небльзъ, — мы ведемъ жизнь тихую, уединенную, въ высшей степени правильную, поэтому мы должны быть особенно осторожны въ выборѣ прислуги.

Матъ Кита на это замѣтила, что они, молъ, отлично дѣлаютъ, что наводятъ такія тщательныя справки, и что она, съ своей стороны, готова отвѣчать на всѣ вопросы, касающіеся ея и ея сына. Сынъ у нея парень славный, нечего Бога гнѣвить; хоть она и мать ему, а не побоится сказать это передъ цѣлымъ свѣтомъ; онъ весь въ отца: и тотъ былъ отличный сынъ и мужъ, и превосходный отецъ, — самъ Китъ можетъ это засвидѣтельствовать и меньшія дѣти могли бы подтвердить, да, къ несчастію, они еще слишкомъ малы. Впрочемъ, и слава Богу, что малы: по крайней мѣрѣ не понимаютъ, чего они лишились со смертію отца. Тутъ бѣдная женщина маленько всплакнула, отирая слезы фартукомъ и гладя по головкѣ маленькаго Яшу — мальчикъ въ это время качалъ колыбельку и во всѣ глаза смотрѣлъ на пріѣзжихъ господъ.