Кнут Гамсун - Редактор Линге

Онъ хотѣлъ ввести налогъ на трости, Каждый, носившій трость безъ необходимости, долженъ былъ платить налогъ за ношеніе ея.

Онъ хотѣлъ ввести на каждомъ пассажирскомъ пароходѣ рулетку. Въ лѣтнее время это доставило бы путешествующимъ пріятное времяпрепровожденіе.

Онъ обратилъ вниманіе на портреты на норвежскихъ картахъ. Что, если напечатать карты съ портретами знаменитыхъ людей и женщинъ Норвегіи, художниковъ, поэтовъ, ораторовъ? Короче говоря, — національные карты со знакомыми и любимыми портретами. «Новости» съ удовольствіемъ произведутъ анкету, и въ избраніяхъ будетъ принимать участіе вся страна: кто получитъ наибольшее количество голосовъ, тотъ сообразно съ этимъ будетъ выбранъ въ короли, въ дамы или валеты.

Недѣлю спустя Линге требовалъ усиленія законовъ о защитѣ звѣрей. Лѣтомъ, когда владѣтели помѣстій переѣзжали на дачу, они оставляли въ городѣ своихъ кошекъ, выгоняли ихъ на улицу, закрывали передъ ними двери и оставляли ихъ умирать съ голоду, — это просто ужасно! Не нужно ли положить этому конецъ?

Не было такой области, куда бы не проникалъ Линге и не вносилъ бы интересной идеи. А если прибавить еще къ этому художниковъ и остряковъ, писавшихъ въ «Новостяхъ» на своемъ жаргонѣ, то не было ничего удивительнаго, что листокъ вездѣ требовался и читался,

— Войдите!

Вошелъ Андрэ Бондезенъ: онъ принесъ съ собой рукопись, и въ то же время онъ хотѣлъ обратить вниманіе господина редактора на одну ошибку: это не Шарлотта Илэнъ сопровождала брата въ Америку, а другая сестра — Софи.

— Вы въ этомъ увѣрены? — спрашиваетъ Линге.

— Вполнѣ! Я встрѣтилъ сегодня Шарлотту на улицѣ. Я слышалъ, что это, собственно говоря, Шарлотта должна была ѣхать, но по нѣкоторымъ причинамъ она осталась.

— А по какимъ причинамъ?

— То-то я этого не знаю. Говорятъ, что это имѣетъ какое-то отношеніе къ Хойбро, къ Лео Хойбро. Я не знаю.

Линге задумался. Поправку онъ не могъ внести, — поправлять какъ можно меньше было его принципомъ. Что стоитъ въ «Новостяхъ», пусть стоитъ и на этомъ остается; но, когда Вондезенъ ушелъ, Линге поправилъ дѣло новой замѣткой: фрёкенъ Шарлотта Илэнъ, о которой мы какъ-то уже писали, проводила своего брата и сестру, а теперь вернулась обратно.

И только онъ хотѣлъ приняться за свою новую статью по поводу выборовъ, его опять прервали: въ дверь просунулъ худое, измученное лицо уполномоченный отъ министерства Конгсфольдъ.

Линге удивленно посмотрѣлъ на него.

Конгсфольдъ поклонился. До этого онъ былъ всегда очень сдержанъ и немного себѣ на умѣ, теперь же онъ улыбался и какъ-то униженно протягивалъ Линге руку и велъ себя, въ общемъ, какъ-то вкрадчиво. Совѣтъ министерства далъ понять несчастному, что онъ долженъ оставить свое мѣсто; они узнали, что это онъ имѣлъ отношеніе къ напечатанію знаменитаго списка.

Линге терпѣливо выслушивалъ это чисто личное дѣло.

— Вотъ несчастье, что именно ты былъ моимъ источникомъ! — сказалъ онъ. — Во всякомъ случаѣ, это вышло не отсюда.

— Я не понимаю, — возразилъ Конгсфольдъ. Онъ опускаетъ голову и повторяетъ еще разъ, что онъ ничего не понимаетъ.

— Ты, должно быть, былъ какъ-нибудь неостоженъ.

Онъ неостороженъ! Нѣтъ, нѣтъ, онъ не былъ неосторожнымъ. Но фактъ былъ тотъ, что всѣ бумаги для экспедиціи были у него въ рукахъ.

— Да, непріятная исторія.

— Да.

— Но, вѣдь, это уже не такъ опасно? Конгсфольдъ увѣренъ въ томъ, что ему совершенно ясно дали понять, чтобъ онъ искалъ другое мѣсто.

Линге опять повернулся къ своему столу. Къ сожалѣнію, онъ не можетъ дать ему никакого совѣта.

— Это ужасно досадно, — говоритъ онъ.

Пауза.

— Да, я не знаю, чѣмъ мы могли бы этому помочь, — говоритъ Конгсфольдъ тихо и осторожно.

На это Линге ничего не отвѣчаетъ.

— Я право не знаю, я хотѣлъ тебя спросить.

— О чемъ?

— Что намъ дѣлать; какъ помочь этому дѣлу?

— Ты самъ долженъ рѣшить, какъ поступать въ этомъ дѣлѣ. Я ничего не могу тебѣ ни совѣтовать, ни отсовѣтовать.

При этихъ словахъ голова Конгсфольда опустилась еще ниже; онъ съ отчаяніемъ уставился въ землю.

— Всли я даже и буду искать что-нибудь другое, все равно я ничего не получу, — говоритъ онъ. — Государственный совѣтъ не дастъ мнѣ рекомендаціи.

— Да, дѣйствительно, не легко будетъ найти другое мѣсто.

— Но въ этомъ случаѣ ты, вѣдь, поможешь мнѣ?

— Разумѣется; насколько мнѣ позволятъ мои силы. Но ты, вѣдь, знаешь, что при этомъ правительствѣ мой листокъ едва читаютъ, такъ что моя помощь врядъ ли тебѣ пригодится.

— Во всякомъ случаѣ, сдѣлай все, что можешь.

— Нѣтъ, я думаю, откровенно говоря, что это будетъ плохая услуга съ моей стороны, — возражаетъ Линге. — Если я буду поддерживать тебя теперь, то всѣмъ станетъ ясно, что мы работали вмѣстѣ. Развѣ ты не понимаешь?

Конгсфольдъ вполнѣ это понимаетъ, Линге былъ правъ. Онъ сидитъ нѣсколько минутъ, ничего не говоря. Вдругъ въ его головѣ мелькнула мысль: онъ пойдетъ къ своему начальнику и все ему разскажетъ; онъ будетъ просить о пощадѣ на этотъ разъ и никогда больше не будетъ злоупотреблять своей должностью; кто знаетъ, можетъ быть, начальникъ и послушаетъ его!

Онъ молча поднялся и простился.

— Прощай! — отвѣтилъ Линге.

И онъ опять нагнулся надъ своимъ столомъ и началъ статью о выборахъ. Нужно было дополнить тотъ удивительный рядъ статей, которыя должны доставить побѣду лѣвой на выборахъ. Нужью исполнять свой долгъ и бороться за свое дѣло; а Биркеландъ пусть себѣ разсказываетъ о десяти годахъ и скрытыхъ мысляхъ.

1892

2-я камера норвежскаго стортинга.

Унія между шведами и норвежцами, которую либералы хотятъ уничтожить. Радикалы въ Норвегіи требуютъ также собственнаго генеральнаго консула и т. д.

Перестроонный старый королевскій дворецъ, гдѣ теперь живетъ президентъ совѣта министровъ.