Эмиль Золя - Собрание сочинений. Т. 20. Плодовитость

Надо полагать, что последовавшие за этим сутки были для Моранжа невыносимо тяжелыми. Консьержка впоследствии рассказывала, что жилец с четвертого этажа жаловался, что Моранж всю ночь напролет шагал у него над головой, хлопал дверьми, передвигал мебель, словно собирался съезжать с квартиры. Кое-кто из жильцов слышал даже крики, рыданья, безумные речи, обращенные, очевидно, к любимым призракам, словно наверху происходило какое-то жуткое священнодействие, какое-то таинство в честь дорогих усопших, мысль о которых неотступно преследовала его. Днем на заводе тоже заметили тревожные признаки, — Моранж окончательно впал в уныние, рассудок его, видимо, помутился, в растерянном взоре можно было прочесть муки внутренней борьбы; раз десять подряд он без всякой нужды спускался вниз, останавливался у машин, потом снова возвращался к своим счетам с растерянным видом, будто найдя то, что так судорожно искал. Двое служащих, сидевших с ним рядом в конторе, обратили внимание, что часов с четырех, когда хмурый зимний день сменился сумраком, он вообще бросил работу и, уставившись на часы, стал чего-то ждать. Когда пробило пять, Моранж еще раз проверил какие-то суммы, поднялся и вышел, оставив бухгалтерскую книгу открытой, словно собирался скоро вернуться и проверить следующий итог.

Он свернул в галерею, куда выходил коридор, соединявший завод с особняком Бошенов. В этот час весь завод был освещен, электрические лампы бросали яркий, почти дневной свет. От шума и грохота машин сотрясались заводские стены. Не дойдя до коридора, Моранж вдруг увидел впереди то место, где помещался грузовой подъемник, страшную дыру, роковую пропасть, в которую четырнадцать лет назад рухнул Блез. После этой катастрофы, во избежание несчастных случаев, люк обнесли перилами с запирающейся дверцей, так что возможность падения исключалась, разве что кто-нибудь сам открыл бы дверь и бросился вниз. Люк был закрыт, дверь заперта; Моранж, словно повинуясь какому-то внутреннему зову, приблизился к перилам и склонился над пропастью, не в силах сдержать дрожь. Страшная картина вновь ожила в памяти, в глубине этой зияющей — пустоты ему почудилось окровавленное тело, и его сковал леденящий страх, как тогда, когда совершилось явное убийство, которое он молча принял, которое скрыл. Но раз он так страдает, раз он потерял сон, раз пообещал незабвенным своим покойницам последовать за ними, почему бы не положить конец всему разом? Еще третьего дня, облокотившись о парапет моста, он испытывал неудержимое желание покончить с собой. Стоит только потерять равновесие, и он обретет наконец свободу и покой в могиле рядом со своими любимыми — с женой и дочерью. Внезапно пропасть словно сама шепнула ему страшное решение, которого он, как безумный, искал эти два дня и уже отчаивался найти; ему почудился голос, звавший его снизу, голос Блеза, крикнувший: «Иди сюда вместе с ним! Иди сюда вместе с ним!» Он вздрогнул, выпрямился; внезапно, в каком-то мгновенном озарении, он принял решение, которое должно было положить конец его бреду. Это решение ему, безумцу, показалось единственно разумным, мудрым, логически и математически правильным, устраивающим все как нельзя лучше. Оно показалось ему столь простым, что он даже удивился, как не нашел его раньше. И с этой минуты несчастный, слабый и чувствительный Моранж, этот жалкий безумец, обрел железную волю и доказал, что он способен на высший героизм, что он может рассуждать предельно ясно и действовать тонко и хитро.

Сначала он все подготовил, опустил стопорный вырез, чтобы в его отсутствие не открыли люк, проверил также, достаточно ли легко открывается и закрывается дверца решетки. Он двигался взад и вперед какой-то легкой, парящей походкой, словно его вознесла над землей уверенность в своей правоте, и зорко поглядывал по сторонам, боясь, что его увидят или услышат. Потом он погасил все три электрические лампочки, и галерея погрузилась в полную темноту. Снизу, из пропасти, по-прежнему доносился шум работающего завода и гул машин. И только тогда, когда все приготовления были окончены, он направился по коридору в маленькую гостиную Констанс.

Она ждала его здесь вместе с Александром. Констанс попросила Александра прийти на полчаса раньше Моранжа, ей хотелось побеседовать с ним, но до времени не раскрывать ему истинного положения вещей и той роли, которую она намеревалась ему отвести. Так как она считала излишним сразу же посвящать его в свои замыслы, то решила оказать ему радушный прием и вести себя с ним, как с человеком, которого ей рекомендовала ее родственница, баронесса Лович, и которому она хочет помочь устроиться на работу. Но с какой затаенной страстью рассматривала она его, радуясь тому, что он выглядит крепким и решительным, что у него жесткое выражение лица и страшный взгляд, поймав который она сразу поняла, что пришел мститель. Она выведет его в люди, он будет иметь вполне приличный вид. Александр, ничего еще толком не понимая, почувствовал, однако, что сейчас решается его судьба, и ждал поживы: так молодой волк готов дать себя приручить, лишь бы потом на свободе пожрать все стадо. Когда Моранж вошел, его в первую же минуту поразило сходство Александра с Бошеном, необычайное сходство, до боли потрясшее Констанс. Моранж похолодел, ему почудилось, будто он приговорил к смерти своего старого хозяина.

— Я жду вас, друг мой, вы немного опоздали, вы, всегда такой точный…

— Простите, но мне нужно было закончить небольшую работу.

Она шутила, она была счастлива. И тотчас же перешла к делу.

— Ну, вот тот молодой человек, о котором я говорила. Для начала возьмите его к себе, поучите, пусть первое время, конечно, выполняет только небольшие поручения. Итак, решено?

— Прекрасно, сударыня. Я позабочусь о нем, положитесь на меня.

И когда она, прощаясь с Александром, сказала ему, что ждет его к себе послезавтра утром, Моранж услужливо предложил показать ему контору и цехи, где еще шла работа.

— Таким образом он ознакомится с заводом и завтра прямо придет ко мне.

Констанс рассмеялась, любезность старого бухгалтера окончательно успокоила ее.

— Чудесная мысль, друг мой, благодарю вас тысячу раз… До свиданья, сударь, мы позаботимся о вашем будущем, если только вы будете благоразумны.

Но в этот миг нелепейшая, безумная выходка Моранжа словно громом поразила ее. Посторонившись, чтобы дать Александру выйти первым из маленькой гостиной, он вдруг обернулся к Констанс, лицо его исказила бессмысленная гримаса, словно душевное расстройство, гнездившееся где-то внутри, прорвалось неожиданно наружу. И, глядя ей в глаза, он тихо, фамильярным тоном, со злой ухмылкой пролепетал:

— Ха-ха-ха! Блез там, на дне ямы! Он говорит, он говорил со мной!.. Ха-ха-ха! Прыжок! Ты хотела этого прыжка! Так ты получишь еще один прыжок, получишь прыжочек!