Жан де Лафонтен - Любовь Психеи и Купидона

Семья старца благополучно прибыла в то место, где она намеревалась обосноваться. Я рассказал бы вам их приключения, если бы это не выходило из тесных рамок моего повествования. Быть может, когда-нибудь все собранные мною воспоминания попадут в руки того, кто предаст их гласности и справится со своей задачей успешнее, чем я, а сейчас я лишь закончу историю нашей героини.

Как только Психея потеряла из виду известных вам особ, ее замысел представился ей в своем истинном виде, со всеми его трудностями, опасностями, муками, из которых ей до сих пор была ясна лишь малая доля. Вместо всех былых сокровищ у нее оставалось лишь простое пастушеское платье. Дворцами, где ей предстояло располагаться на ночлег, были ствол дерева, или пещера, или жалкая лачуга, где в качестве соночлежников она могла встретить сов или змей. Ее пища росла подле источников, или свисала с дубовых ветвей, или пряталась в пальмовых зарослях. Поглядели бы вы на нее в знойный полдень, когда поля выжжены солнцем, когда юная путница вынуждена присесть на первый попавшийся камень или преклонить к нему голову и, изнемогая от жары, голода и усталости, умолять солнце хоть немного умерить жар своих лучей и пытаться оживить слезами испепеленную зноем зелень! Кто б, увидя ее в таком состоянии, сам не разразился бы слезами? Разве что человек, поистине бесчувственный, как камень.

В таких бесплодных скитаниях, в таком, можно сказать, топтанье на месте Психея провела два дня, ибо она не знала ни откуда начать свои поиски, ни в каком направлении их вести. На третий день она вспомнила, что Амур наказывал ей главным образом отомстить за него. Но у Психеи было доброе сердце, никогда она не решилась бы по своей воле причинить зло своим сестрам, как бы злы и достойны наказания они ни были. Если она и собиралась убить своего мужа, то хотела убить его не как мужа, а как дракона. И вот теперь она не хотела думать ни о какой другой мести, кроме следующей: она внушит каждой из сестер в отдельности, что Амур хочет жениться именно на ней, отвергнув их меньшую сестру, как недостойную чести, которая была ей оказана. Этот невинный обман должен был, как ей казалось, привести лишь к тому, что обе забеспокоятся и начнут чуточку дольше вертеться у зеркала.

Приняв такое решение, Психея возобновила свое странствие. И так как мимо нее проходила в это время одна особа ее пола (встреч с мужчинами Психея весьма тщательно избегала), она попросила ее указать ей, как пройти в такие-то и такие-то страны, находящиеся там-то и там-то, — словом, она назвала две страны, где царствовали сестры Психеи. Имя Психеи было всем лучше известно, чем имена царств ее сестер, поэтому странница сразу же поняла, чего, собственно, от нее хотят, и указала нашей пастушке дорогу, по которой ей следовало идти.

На первом же перекрестке страхи ее возобновились. Люди, которых послала Венера, чтобы схватить Психею, представили своей владычице отчет о своих неудачных поисках, и богиня не нашла другого способа изловить соперницу, как оценить ее голову. Глашатаем у богов состоит, как известно, Меркурий — таково одно из множеств его ремесел. Венера весьма дружелюбно обратилась к нему и, позволив ему урвать у нее два-три поцелуя и парочку драгоценных подвесок, заключила с ним соглашение, согласно которому он обязался выкликать имя Психеи на всех перекрестках мира и поставить всюду столбы, где будет возвещено:

Нашей пастушке попалось на глаза одно из таких объявлений — они красовались на всех сколько-нибудь людных перекрестках. После шестидневных блужданий Психея добралась до царства своей старшей сестры. Эта злая женщина уже знала по слухам, что произошло с ее сестрой. В этот день злодейка вышла поглядеть, не попадется ли на глаза еще что-нибудь любопытное. И действительно, то, что она увидела, заслуживало большого внимания. Поэтому негодная сестра отослала в город большую часть своей свиты, а сама отправилась переночевать в свой расположенный на приятном и просторном лужке загородный дом, куда иногда наезжала. Когда наша пастушка проходила мимо, сестра ее на свободе упивалась своей радостью. Проклятая царица пожелала, чтобы ее оставили одну. Два-три ее служителя и столько же прислужниц прогуливались в пятистах шагах от нее, беседуя, вероятно, о своих любовных делах и, надо думать, больше интересуясь своим разговором, чем мыслями своей госпожи.

Психея узнала сестру еще издали. Царица же была так поглощена радостью, доставленной ей объявлением, что и не заметила, как Психея бросилась перед ней на колени. Какая дерзость со стороны пастушки! Застигнуть врасплох ее величество! Помешать ей предаваться мечтам! Броситься перед ней на колени без предупреждения! Такая наглость требовала немедленной кары.

— Кто ты такая, что осмеливаешься так дерзко приближаться ко мне?

— Увы, ваше величество, я ваша сестра, некогда супруга Купидона, а теперь рабыня, не знающая, куда деваться. Желание увидеть моего мужа вызвало у него такой гнев, что он прогнал меня. «Психея, — сказал он мне, — ты не заслуживаешь, чтобы тебя любил бог; найди себе супруга или любовника где и какого хочешь; в моем же сердце тебе нет места до самой твоей смерти. Если бы я отдал его твоей старшей сестре, она сберегла бы его и не совершила бы ошибки, в какую впала ты. Я не заболел бы от ожога, который вызывает у меня ужасную боль и, видимо, еще не скоро пройдет. Ты обладаешь лишь красотой; я согласен — этого довольно, чтобы воспылать любовью, но для того, чтобы она была долгой, требуется нечто другое: ум, красота и благоразумие — все то, чем обладает твоя старшая сестра. Я перечислил тебе причины, не позволяющие меня видеть; твоя сестра согласилась бы с ними, но ты усмотрела в этом одно только легкомыслие, дух противоречия, упрямство. Я понимаю, почему моя матушка не одобрила нашего брака: ей были ясны твои недостатки; попроси я у нее разрешение на брак с твоей сестрой — и я уверен, что она бы его одобрила. Если бы я хоть немного тебя уважал, я самолично покарал бы тебя, но я предоставляю это моей матушке — она сумеет с тобой справиться. Будь ее рабыней, раз ты недостойна быть моей супругой. Я отвергаю тебя и отдаю ей. Твоим занятием будет, если мать согласится со мною, кормление домашней птицы в ее амафонтском поместье [55] «В ее амафонтском поместье» — Амафонт — один из древнейших городов на Кипре, финикийская колония со святилищем Афродиты (Астарты). Здесь — в значении одного из владений Венеры. . Отправляйся к ней немедленно, отнеси ей эти письма и пройди по царству твоей старшей сестры. Скажи ей, что я ее люблю и, что если она согласна выйти за меня, все мои сокровища будут принадлежать ей. Я обращался с тобой как со взбалмошной дурочкой и как с ребенком, с ней же я буду обращаться совсем иначе и разрешу видеть меня, сколько она пожелает. Пусть только явится и отдастся дыханию Зефира, как делала и раньше, а я уж позабочусь о том, чтобы она была перенесена в мой дворец. Ты же забудь навсегда о нашем браке: я не хочу, чтобы у тебя от того времени сохранилось хоть что-нибудь, даже это платье, надетое на тебя; сейчас же снимай его, и вот тебе другое». Мне пришлось повиноваться. Вот, сударыня, какова моя участь.