Джейн Остин - Гордость и предубеждение

— Вы предпочитаете чтение картам? — спросил он. — Странно!

— Мисс Элайза Беннет, — сказала мисс Бингли, — презирает карточную игру. Она много читает и не признает других удовольствий.

— Я не заслуживаю ни похвал, ни упреков такого рода, — ответила Элизабет. — Мне нравятся очень многие вещи, и я вовсе не так уж много читаю.

— Я, например, убежден, что вам нравится ухаживать за вашей сестрой, — сказал Бингли. — И я надеюсь, что это удовольствие возрастет еще больше по мере ее выздоровления.

Элизабет поблагодарила его от всего сердца и направилась к столу, где лежало несколько книг. Бингли предложил показать ей и другие книги, которые хранились в библиотеке.

— Я был бы рад, если бы, к вашей пользе, а моей чести, мог похвалиться более обширной коллекцией. Но я ленив, и хотя она совсем невелика, в ней больше книг, чем я когда-либо надеюсь прочесть.

Элизабет уверила его, что ей вполне достаточно тех книг, которые находятся в комнате.

— Меня удивляет, — сказала мисс Бингли, — что наш отец обходился таким малым количеством книг. Зато какая превосходная библиотека у вас в Пемберли, {24} мистер Дарси!

— Другой там быть не могло, — ответил Дарси. — Она составлялась трудами множества поколений.

— И как много вы сами к ней прибавили! Вы все время покупаете книги.

— Было бы странно, если бы я пренебрегал фамильной библиотекой в такое время, как наше.

— Пренебрегали! Конечно, вы не пренебрегаете ничем, что могло бы хоть сколько-нибудь увеличить прелесть этого славного поместья. Чарлз, если у тебя будет собственный дом, хотела бы я, чтобы он хотя бы вполовину был так хорош, как Пемберли.

— Я сам бы этого желал.

— Правда, я советовала бы тебе купить имение где-нибудь неподалеку от Пемберли и принять его за образец. Во всей Англии я не знаю лучшего графства, чем Дербишир.

— От души с тобой согласен. Я даже купил бы Пемберли, если бы Дарси его продал.

— Я говорю о возможном, Чарлз.

— Честное слово, Кэролайн, владельцем такого имения можно скорее стать, купив Пемберли, нежели пытаясь его воспроизвести.

Этот разговор настолько заинтересовал Элизабет, что она перестала читать свою книгу и вскоре, отложив ее в сторону, подошла к карточному столику и, встав между мистером Бингли и миссис Хёрст, стала наблюдать за игрой.

— Мисс Дарси, я думаю, заметно выросла с прошлой весны, — сказала мисс Бингли. — Она наверно, станет такой же высокой, как я.

— Вполне возможно. Сейчас она ростом, пожалуй, с мисс Элизабет Беннет, или даже чуть-чуть повыше.

— Как бы мне хотелось снова ее увидеть! Я в жизни больше не встречала никого, кто бы мне так понравился. Ее внешность и манеры очаровательны. А какая образованность в подобном возрасте! Она играет на фортепиано не хуже подлинных музыкантов.

— Меня удивляет, — сказал Бингли, — как это у всех молодых леди хватает терпения, чтобы быть прекрасно образованными.

— Все молодые леди — образованные?! {25} Чарлз, дорогой, что вы хотите этим сказать?

— Да, по-моему все. Все они рисуют картинки, раскрашивают экраны и вяжут кошельки. Едва ли я знаю хотя бы одну девицу, которая не умела бы делать всего этого. И мне еще, пожалуй, не приходилось слышать, чтобы о молодой леди в первый раз не сказали, будто она прекрасно образована.

— Ваше перечисление обычных совершенств молодых женщин, — сказал Дарси, — к сожалению, верно. Образованной называют всякую даму, которая заслужила это название только тем, что вяжет кошельки или раскрашивает экраны. Но я далек от того, чтобы согласиться с вашим мнением о женской образованности. Я, например, не мог бы похвастаться, что среди моих знакомых найдется больше пяти-шести по-настоящему образованных женщин.

— Я с вами вполне согласна, — сказала мисс Бингли.

— В таком случае, — заметила Элизабет, — вы, вероятно, сможете дать точное определение понятия «образованная женщина»?

— Да, оно кажется мне довольно ясным.

— О, в самом деле, — воскликнула его преданная союзница. — По-настоящему образованным может считаться лишь тот, кто стоит на голову выше всех окружающих. Женщина, заслуживающая это название, должна быть очень хорошо обучена музыке, пению, живописи, танцам и иностранным языкам. И кроме всего, она должна обладать каким-то особым своеобразием внешности, манер, походки, интонации и языка — иначе это название все-таки будет заслуженным только наполовину.

— Всем этим она действительно должна обладать, — сказал Дарси. — Но я бы добавил к этому нечто более существенное — развитый обширным чтением ум.

— В таком случае меня нисколько не удивляет то, что вы знаете только шесть таких образованных женщин. Мне кажется скорее странным, что вам все же удалось их найти.

— Неужели вы так строго относитесь к собственному полу, что сомневаетесь в том, что подобные женщины существуют?

— Мне такие не попадались. Я никогда не видела, чтобы в одном человеке сочетались все те способности, манеры и вкус, которые вами были сейчас перечислены.

Миссис Хёрст и мисс Бингли возмутились несправедливостью такого упрека их полу и наперебой стали уверять, что им приходилось встречать немало женщин вполне соответствующих предложенному описанию, пока наконец мистер Хёрст не призвал их к порядку, жалуясь на их невнимание к игре. Разговор прекратился, и Элизабет вскоре вышла из комнаты.

— Элайза Беннет, — сказала мисс Бингли, когда дверь затворилась, — принадлежит к тем девицам, которые пытаются понравиться представителям другого пола, унижая собственный. На многих мужчин, признаюсь, это действует. Но по-моему это — низкая уловка самого худшего сорта.

— Несомненно, — отозвался Дарси, к которому это замечание было обращено. — Низким является каждый способ, употребляемый женщинами для привлечения мужчин. Все, что порождено хитростью — отвратительно.

Мисс Бингли не настолько была удовлетворена полученным ответом, чтобы продолжать разговор на ту же тему.

Элизабет снова вернулась к ним, сообщив, что ее сестре стало хуже и что она не сможет больше от нее отлучаться. Бингли принялся настаивать, чтобы немедленно послали за мистером Джонсом. Его сестры стали уверять, что в глуши нельзя получить должной помощи и посоветовали послать специальный экипаж, чтобы привезти известного врача из столицы. Элизабет и слышать не хотела об этом, но охотно согласилась с предложением мистера Бингли. Было решено, что за мистером Джонсом пошлют с самого утра, если к тому времени Джейн не станет значительно лучше. Бингли был очень обеспокоен, а его сестры заявили, что чувствуют себя крайне несчастными. Однако им удалось утешить себя пением дуэтов после ужина, в то время как он не нашел ничего лучшего, как потребовать от дворецкого, чтобы больной гостье и ее сестре было оказано самое большое внимание.