Михаил Осоргин - Собрание сочинений. Т. 2. Старинные рассказы

А между тем помню, например, случай из детства. Мы с Васей были одноклассниками и занимались гипнотизмом, усыпляли друг друга, но безуспешно, потому что каждый старался усыпить другого, а сам засыпать не хотел. Решили попробовать на постороннем человеке, незаинтересованном — на солдате, денщике Васиного отца. Посадили его на стул, Вася стал против него, страшно выпучил глаза и говорит ему: «Спи!» Тот зевать зевает, а не спит. Долго возились, пока не пришел Васин отец, полковник, и не застал нас за этим занятием. «В чем дело?» Мы объяснили. «Ну и что же, не спит?» — «Нет». Тут полковник взял денщика за плечо, пригнул к стулу и говорит: «Ты что же, сукин сын, не спишь, когда тебе приказывают? В морду захотел? Спи, да не смей храпеть!»

И — готово: солдат заснул. Насилу мы его потом разбудили.

Во всем этом было много прекрасной тайны, чудесного, необъяснимого!

Естественно, что в былые дни, больше века тому назад, немногочисленных просвещенных людей русской провинции волновали слухи о чудесах магнетизма, месмеризма, сомнамбулизма и спиритизма, — тогда это, более или менее, валили все в кучу.

В неизданных бумагах Андрея Болотова, известного графомана, впрочем — почтенного современника восьми российских императоров (1738–1833), найдено несколько тщательно скопированных им описаний «експериментов в городе Кромах»; попытаемся создать из этих отрывочных описаний более или менее связный рассказ о самом показательном опыте штаб-хирурга Парпура, возможно сохраняя стиль подлинника.

…Тут, почтеннейшие читатели, не в том спрос, кто верит ли или не верит, а явление вполне научное. Ибо что есть животный магнетизм? Не иное как присутствие чрезвычайно тонкой жидкости, подобной елетричеству. Сия жидкость, являясь жидкостью нервов, ими управляющей, может быть выпускаема сама из себя и попадать в тело постороннего человека. Для последнего необходимо, чтобы выпускающий превосходил выпускаемого как духовной, так, в особенности, и физической силой.

Итак, мы поймем, почему доктор Парпур, человек при среднем росте, настойчиво-упорного сложения, имел такое всеобщее влияние в городе Кромах Орловской губернии, особливо же на окружающих женщин. Источаемый им животный магнетизм производил истинные чудеса как путем обрызгивания водой, так и непосредственно, лишь махая руками или прикасаясь к тому или иному члену тела. Вслед за сим указанная больная начинала либо сильно дергаться, либо впадала в естественный сомнамбулизм, во время коего можно было ей как угодно загибать руки и ноги на продолжительное время, и она так и держала их уже навсегда, если бы доктор не прекращал интересной операции. Притом узнавалось из подробного ее опроса, каким средствием в отношении медицины или разных трав и притираний ее обычный недуг лечить сподручнее.

Достаточно рассказать о девице Шагаровой, происшествия которой записаны родными в особый журнал в течение тринадцати дней и которая история некоторыми отличными обстоятельствами превосходит знаменитый казус о Кремерте в Стутгарте, и будь это не у нас, в Кромах, а в европейских странах, то было бы пропечатано во всех журналах. Сия девица как будто страдала припадком, называющимся в народе порчей, который всегда с прикосновения ко траве возобновляется. Она, будучи приведена вскоре господином Парпуром в магнетический сон, два дня не могла сказать, чем ее надобно лечить, говоря, что ей не велят о том сказывать живущие в ней духи, и предсказала, что в тую полночь они будут ее душить.

Но неправда и суеверие! В наше время образованному человеку уже известно, что духи, живущие в человеке, суть напрасная выдумка, не отвечающая науке анатомии. Будучи широкого хирургического образования, упомянутый доктор Парпур отверг все, не могущее иметь прямого отношения, а именно в указанную ночь подложил под голову больной Евангелие, дав ей в руки простой освященный крест пальмового дерева.

В ту ночь, ввиду недоверия и даже насмешек не знавших о магнетизме людей, пригласил штаб-хирург для присутствия при опыте его чудесного лечения немало известных в городе персон, в их числе уездного судью, Петра Александровича Киреева, человека столь же всеми уважаемого, сколь совершенно лысого и мечтавшего поправить оный недостаток магнетическим лечением. Точно так же присутствовал известный наш кромский профессор Гежелинский, вольнодумец и афей [245] Афей — простонародное от «атеист». , никогда ранее того не помышлявший о христианстве, после же описываемого события ставший вернейшим прихожанином соборной церкви.

Бессомненно, любопытны были и мы видеть редкость куриозного сего лечения, для чего и воспользовались любезным приглашением отца больной девицы, Сидора Африкановича Шагарова, при возрасте уже преклонном — истинного богатыря, в присутствии которого даже и сам доктор Парпур оказывался невидной и легковесной особой. Всего же нас собралось, не считая больной и необходимых слуг, не менее двенадцати персон, родственных и любопытных.

Спервоначала был произведен опыт магнетического чтения священных текстов прямо через переплет, причем сказать нужно, что, будучи девица воспитана по-светски и безо всяких сведений о Писании, то заранее ничего знать не могла; однако, вопрошаемая доктором Парпуром, что значится в такой-то главе, стих такой-то, немедленно и без задержки ответствовала своеобразными текстами, правда — действительности ничуть не отвечавшими, но исполненными немалой мудрости. Достаточно сказать, что вольномыслящий афей, профессор Гежелинский, изменившись в лице, до конца оставался задумчив.

Но главный опыт начался в полночь, когда, по предсказанию больной, должны были душить ее внутренние духи. В качестве меры, ею же в магнетическом сне указанной, был приготовлен отвар богородицкой травы и другой, именуемой петровым крестом, у которой на корне всё кресты, а растет та трава на Севере, между тем как первая преимущественно в Тамбовской губернии. Перед тем как приступить, оной травой в горячем виде была напоена больная, до сего бывшая в спокойном состоянии, теперь же начала немедленно метаться и обнаруживать небывалые феномены. Так, например, в присутствии всех у нее необычайно и под одеялом приметно вздувалось брюхо, вслед за чем голова пригибалась к коленкам, все это сопровождая проклинаниями, странными в устах особы воспитанной и невинной.

Что же относится до штаб-хирурга Парпура, то сей искусник и магнетизер безо всякой боязни продолжал производить так называемые пассы и другие манипуляции, источая в большом количестве животный магнетизм в направлении страдавшей особы. И всякий раз, как он брызгал на нее заранее намагниченной водой, она временно утихала, после чего ее приподымало с кровати всем телом и бросало об стенку, как чуркой, с ужасными воплями.