Эрнст Юнгер - Рискующее сердце

Петроний Гай, по прозвищу Арбитр — римский писатель, принужденный в 66 году к самоубийству по приговору императора Нерона. В глазах современников арбитр изящества. Историк Тацит писал о Петронии, что он «проводил день во сне, ночь в делах и жизненных утехах; если другие достигают славы своим добрым рвением, то он приобрел ее праздностью: его считали не мотом и расточителем, как это обычно бывает с прожигателями жизни, а мастером изысканных наслаждений». И самоубийство Петроний совершил в духе своей предшествующей жизни. Тацит рассказывает: «Он не спешил расстаться с жизнью и, открыв себе жилы, то перевязывал их, когда ему хотелось, то снова открывал; он беседовал с друзьями, но не о серьезных материях и не с тем, чтобы стяжать славу твердостью духа. Он слушал не рассуждения о бессмертии души или о философских истинах, а легкомысленную поэзию и пустые стишки… Он вкусил пищи, затем предался сну, и его смерть, в действительности вынужденная, была похожа на естественную». Петроний прославился сочинением романа «Сатирикон», посвященного упадку нравов и отличающегося крайне откровенными эротическими описаниями. Интерес к творчеству и личности Петрония характерен для эстетствующих молодых офицеров, группирующихся вокруг лейтенанта Штурма.

Бердслей (Бёрдсли) Обри Винсент (1872—1898) — английский художник, еще один представитель «конца века». Иллюстрировал роман Томаса Мэлори «Смерть Артура» (XV век) и драму своего старшего друга Оскара Уайльда «Саломея». Бернар Шампиньель говорит о нем: «Он, без сомнения, хорошо знаком с японцами, однако его фигуры сродни силуэтам с греческих ваз». Бердслей славился не только своим творчеством, но и образом жизни как настоящий гений дендизма: «Его кабинет обит черной тканью и освещен лишь свечами, а когда он садится за рояль, с ним рядом сидит скелет. Примкнув к клубу гедонистов, он носит в бутоньерке увядшую розу; занимается черной магией и принимает гостей в комнате, где стены сплошь увешаны японскими эротическими эстампами, которые сам он интерпретирует в английском вкусе» (Энциклопедия символизма. М., 1998. С. 63).

До войны он изучал, зоологию в Гейдельберге… — Автобиографическая подробность, сближающая героя и автора. Зоологией занимался сам Эрнст Юнгер, о чем подробнее говорится в «Рискующем сердце».

…уменьшенная копия «Аллеи» Гоббемы. — Гоббема (Хоббема) Мейндерт (1638—1709) — голландский художник-пейзажист. «Аллея в Миддельхарнисе» считается его главным произведением. Возможно, речь идет о ней.

Маршал Форвертс (маршал Вперед). — Так был прозван солдатами прусский генерал-фельдмаршал Блюхер (1742—1819), одержавший победу над армией Наполеона в битве при Ватерлоо (1815).

Папаша Врангель. — Имеется в виду граф Фридрих фон Врангель (1784—1877), прусский генерал-фельдмаршал.

Веллингтон Артур Уэсли (1769—1852) — английский фельдмаршал, действовавший в битве при Ватерлоо в союзе с германскими войсками под командованием фельдмаршала Блюхера.

Берриес фон Мюнхаузен (1874—1945) — барон, немецкий поэт националистической направленности. Известен своими балладами.

Лёнс Герман (1866—1914) — немецкий прозаик и поэт националистического направления. Убит на войне.

Тракль Георг (1887—1914) — выдающийся немецкий поэт-лирик. Призванный в армию, умер предположительно от передозировки кокаина.

Мясорубку Вердена… — Верден — город в Северной Франции на реке Маас. С февраля по декабрь 1916 года под Верденом шли ожесточенные бои между немецкой и французской армией, при которых обе стороны понесли огромные потери, но в конце концов одержала победу Франция.

Казанова Джованни Джакомо (1725—1798) — итальянский авантюрист, описавший в «Мемуарах» свои многочисленные любовные похождения.

Братья ван Эйк, Хуберт (ок. 1370—1426) и Ян (ок. 1390—1441) — нидерландские художники, по-новому применившие технику живописи маслом. Творение обоих братьев — Гентский алтарь, завершенный Яном в 1432 году.

…кантовская вещь как таковая… — В философии Иммануила Канта (1724—1804) das Ding an sich, что по-русски обычно не совсем точно переводится как «вещь в себе», суть вещи, недоступная чувственному опыту.

Людовик XIV (1638—1715) — французский король («король-солнце»), при котором абсолютная монархия достигает своей вершины. Ему принадлежит знаменитая фраза: «Государство — это я».

Книга «Рискующее сердце» («Das Abenteuerliche Herz») вышла в свет в 1929 году. С тех пор за самим Эрнстом Юнгером закрепляется прозвище «Рискующее сердце». Слово «abenteuerlich» означает, собственно, «склонный» или «приверженный» к приключениям. Перевод обоснован тем, что для Эрнста Юнгера такая приверженность сопряжена со смертельным риском (см. вступительную статью). В книге «Сближения», написанной через сорок лет после «Рискующего сердца», Юнгер еще раз откомментирует эту тему, сквозную в его творчестве и в жизни: «Любое наслаждение вызвано духом. А любое приключение — близостью к смерти, кружением вокруг нее» ( Jünger E. Annäherungen // Sämtliche Werke. Bd 11. Stuttgart: Klett-Cotta, 1998. S. 15; перевод мой. — В. M. ).

В 20-е годы Эрнст Юнгер еще колебался относительно своего призвания. Книгой «Рискующее сердце» он решительно заявил о себе как о профессиональном писателе, что подтвердил неодобрительный отзыв Геббельса. В 20-е годы национал-социалисты интересуются Эрнстом Юнгером как героем войны и подающим надежды правым националистическим публицистом. Прочитав «Рискующее сердце», Геббельс пишет в своем дневнике: «Жалко этого Юнгера. „В стальных грозах“ я только что перечитал. Там действительно величие и героизм. Потому что за ними опыт крови. Теперь он запирается от жизни в своей капсуле, и его писанина от этого — всего лишь чернила, литература» ( Jünger E. Politische Publizistik. 1919—1933. Stuttgart, 2001. S. 869). Слово «литература» явно употреблено Геббельсом в уничижительном смысле, при подразумевающемся отсыле к Ницше, призывавшему писать кровью, на что ссылается и сам Юнгер в статье «О духе»: «Пиши кровью, и ты узнаешь, что кровь — дух». Но для Геббельса дух — это кровь, а для Юнгера кровь — это дух, и в этом кровное расхождение между национал-социализмом и Эрнстом Юнгером, коренящееся в «Рискующем сердце».

В немецком литературоведении прослеживается тенденция усматривать в «Рискующем сердце» немецкую разновидность сюрреализма. Говорят о стиле сюрреалистического отчуждения, в котором описываются леденящие ады городских пейзажей с жуткими сновидениями. В 1936 году выходит вторая версия книги. О ней сказано, что это одна из немногих сюрреалистических книг в немецкой литературе ( Jünger E. Leben und Werk in Bildern und Texten / Hrsg. von Heimo Schwilk. Stuttgart: Klett-Cotta. S. 158). Близость Эрнста Юнгера к сюрреализму подтверждается именно его пристрастием к жутким сновидениям и ночным кошмарам. В «Манифесте сюрреализма» Андре Бретон (1896—1966) рассматривает грезу (сновидение) как единственную, непрерывную реальность: «В пределах, где она (греза. — В. М. ) осуществляется (или проходит, чтобы осуществиться), греза, по всей видимости, продолжается и сохраняет след организованности. Только память присваивает себе право прерывать ее сокращениями, не отдавая себе отчета в переходах и являя нам скорее череду грез, чем единую грезу» (Écrits sur l’art et manifestes des écrivaines français. Moscou, 1981. P. 402; перевод мой. — В. М. ). Свои сюрреалистические устремления и симпатии Эрнст Юнгер высказывает в «Сюрреалистическом ударе»: «Он (сюрреализм. — В. М. ) — первая попытка творческого человека укротить духом технический мир с его безобразием, — попытка, не исключающая заводского пейзажа, чтобы сохранить идиллию, а, напротив, осваивающая его строения, его физиогномику и его опасности» ( Jünger E. Sämtliche Werke. Bd 11. S. 330). Эта версия «Рискующего сердца» подготавливалась при национал-социализме, и к ней, возможно, относятся соображения, высказанные Эрнстом Юнгером в письмах к брату: «В условиях дурного морока и обмана мысль оказывается опасной уже потому, что она справедлива, и умы, располагающие верной мерой, уподобляются зеркалам, где мир теней отражается в наготе своего ничтожества… Не в последнюю очередь господство черни, завладевшее также языком, это пристрастие ко всему скверному, дешевому, затхлому, искусственно взвинченному обострило мою мысль и ответственность. Сегодня бывают хорошие вещи, которые больше нельзя высказывать» ( Jünger E. Leben und Werk… S. 146; перевод мой. — В. М. ). По всей вероятности, это хорошие вещи из националистической или патриотической публицистики, представленные также в первой версии «Рискующего сердца» и отсутствующие во второй версии, так что в ней преобладает сюрреалистическая зеркальность, в которой царят жуткие сновидения.