Эмиль Золя - Собрание сочинений. Т. 4. Чрево Парижа. Завоевание Плассана

— А Ругоны! — заметил Кондамен. — Они, наверно, в восторге.

— Еще бы! Ругоны на седьмом небе. Они наследуют завоеванное аббатом… Право, они дорого бы заплатили тому, кто решился бы поджечь этот домишко.

Маккар ушел недовольный. Он начал побаиваться, что остался в дураках. Радость Ругонов огорчала его. Ругоны хитрецы, они всегда ведут двойную игру, которая неизменно кончается тем, что они вас надувают. Переходя площадь Супрефектуры, Маккар дал себе слово никогда больше не действовать вслепую.

Поднимаясь в комнату, где умирала Марта, он увидел Розу, сидевшую на ступеньках лестницы. Вся побагровев от злости, она бормотала:

— Ну нет, я ни за что не останусь в комнате; я не хочу видеть таких вещей. Пусть околевает без меня! Пусть подыхает, как собака! Я не люблю ее больше, я никого больше не люблю… Посылать за мальчиком, чтобы он присутствовал при этом! И я согласилась! Всю жизнь не прощу себе этого!.. Он был бледен как полотно, ангелочек. Мне пришлось нести его сюда от самой семинарии. Я боялась, что он отдаст богу душу, так он плакал. Какая жалость!.. А теперь он там — целует ее. Меня прямо мороз по коже подирает. Я бы хотела, чтобы дом обрушился нам на голову, чтобы все сразу кончилось… Пойду забьюсь в какой-нибудь угол, буду жить одна… Никого на свете не хочу видеть, никого, никого! Вся жизнь — одни только слезы да огорчения!

Маккар вошел в комнату. Г-жа Ругон опустилась на колени, закрыв лицо руками, а Серж, стоя у кровати, поддерживал голову умирающей; по щекам его струились слезы. Марта все еще не приходила в себя. Последний отблеск пожара озарял комнату красным светом.

Тело Марты передернулось в предсмертной икоте. Она открыла удивленные глаза, приподнялась на кровати и осмотрелась кругом. Увидев в красном зареве пожара сутану Сержа, она в невыразимом ужасе сложила руки и испустила последний вздох.

«Чрево Парижа» — третий роман цикла «Ругон-Маккары» — вышел отдельным изданием весной 1873 года.

Впервые упоминание о «Чреве Парижа» встречается в третьем перечне романов цикла «Ругон-Маккары», составленном Золя в 1871 году. В этом списке третий роман носит название «Чрево». В письмо к своему голландскому издателю и переводчику Ван-Сантен Кольфу от 9 июля 1890 года Золя писал: «Роман „Чрево Парижа“ сначала должен был называться „Чрево“. Это название казалось мне значительно более широким и выразительным. Но я уступил желанию моего издателя».

Непосредственной работе над романом предшествовал длительный период собирания материала. Золя всесторонне и тщательно изучал Центральный рынок Парижа. Он неоднократно посещал рынок в разное время дня. Провел там однажды целую ночь, наблюдая за ночной жизнью этого района города, за ранним привозом товара.

Под впечатлением своих посещений рынка Золя написал несколько очерков: «Ночь на Центральном рынке», «Павильон живности и дичи», «Рыба», «Колбасная» и др., включенных затем в роман. Он сделал ряд зарисовок, чертежей, планов рынка и прилегающих к нему улиц. Золя интересовался всем: организацией торговли, историей постройки крытого рынка в 1851 году, ценами мест в павильонах, различными статистическими данными, способами и методами фальсификации продуктов и т. д. Он делает многочисленные выписки из книги Максима дю Кана «Париж, его органы, его функции и жизнь во второй половине XIX века»; в префектуре Золя изучает материалы об административном управлении рынком.

Лето и осень 1872 года писатель усиленно работает над романом. 22 октября 1872 года он писал Морису Дрейфусу, компаньону издателя Шарпантье: «…я так погружен в „Чрево Парижа“, что, признаюсь Вам, я и не приступал еще к „Карьере Ругонов“ (речь идет о работе над переизданием романа „Карьера Ругонов“).

В рукописном фонде писателя в Национальной библиотеке в Париже хранятся многочисленные подготовительные материалы к роману. Особый интерес представляют страницы так называемого „Наброска“, где Золя излагает сюжет романа, подробно раскрывает его замысел, определяет его связь с другими произведениями цикла.

Сохранились планы отдельных глав, развернутые характеристики действующих лиц романа, их внешности, костюма, привычек, взглядов, их роли в сюжете. Ряд персонажей связывает роман „Чрево Парижа“ с другими произведениями цикла „Ругон-Маккары“. Одно из центральных мест в романе отведено Лизе Маккар, жене колбасника Кеню, — старшей дочери Антуана Маккара („Карьера Ругонов“). Она сестра Жервезы („Западня“). В „Чреве Парижа“ упоминается двоюродный брат Лизы — Аристид Саккар, которого читатель встречает в романах „Карьера Ругонов“, „Добыча“, „Деньги“. Дочь Лизы — Полина Кеню станет героиней романа „Радость жизни“. В „Чреве Парижа“ большую роль играет художник Клод Лантье, сын Жервезы. Прототипом образа Клода послужил друг Золя, художник Поль Сезанн. Впоследствии Клод будет главным героем романа „Творчество“.

Однако роман „Чрево Парижа“ связан с другими эпизодами Ругон-Маккаров не только повторяющимися персонажами, но прежде всего единством идейно-художественного замысла. Об этом писал сам Золя в „Наброске“: „…особое значение имеет для меня место этого произведения во всей серии. Оно дополняет „Добычу“, — это („Чрево Парижа“. — И. Л.) добыча среднего класса, похоть к жирной снеди и приятному, спокойному пищеварению“. Далее Золя следующим образом определяет замысел романа: „Основная мысль — чрево. Чрево Парижа, Центральный рынок, куда в изобилии прибывает снедь, где она громоздится, растекаясь затем по различным кварталам; чрево людское; говоря обобщенно — буржуазия, переваривающая, жующая, мирно вынашивающая свои посредственные радости и честность… буржуазия, тайно поддерживающая Империю, потому что Империя каждодневно доставляет ей пирог и позволяет счастливо набивать брюхо, лоснящееся на солнышке, пока сама Империя не докатится до груды костей при Седане. В этом обжорстве, в этом набитом брюхе — философский и исторический смысл романа. Художественная сторона его — это современный рынок, гигантский натюрморт восьми павильонов, ежедневный обвал съестного по утрам в самом центре Парижа“.

Гравюры известного нидерландского художника XVI века Питера Брейгеля Старшего, изображающие „тучных“ и „тощих“ („Пиршество тучных“, „Праздник тощих“ и др.), натолкнули Золя на мысль показать вражду разжиревшего мещанства к людям республиканских идеалов как борьбу толстых и тощих. В „Наброске“ Золя писал: „В конце концов я изображаю борьбу Тощих и Толстых… к Толстым относится большинство персонажей романа. Тощие — это прежде всего Флоран, затем Клод, некоторые из завсегдатаев Лебигра, горбун Везинье, старый наборщик“.