Мигель де Унамуно - Простодушный дон Рафаэль, охотник и игрок

– Ах, как мне жалко, солнышко мое, что я скоро тебя покину! – восклицала Эмилия, прижимая мальчика к груди, словно он мог понять ее.

Дон Рафаэль молчал.

Часто кормилица, укачивая ребенка, пела ему ту древнюю и монотонную, ту сладостную песню, которую матери передают одна другой от сердца к сердцу и все же всегда создают заново, сочиняя каждая свою, вечно новую и все ту же, единственную как солнце. Дон Рафаэль слушал песню, и она была для него словно отзвук далекого, почти забытого детства. Качалась колыбель и вторя ритму этого движения, билось сердце отца.

И смешивалась эта песня

С шепотом скрытых родников его сердца,

которое все еще спало,

погруженное в туманную дымку прошлого.

«Какой хорошей матерью она стала!» – думал он.

Однажды, говоря о несчастье, которое сделало ее кормилицей, дон Рафаэль спросил:

– Послушай, девочка, как же это могло случиться?

– Вы же знаете, дон Рафаэль! – И щеки ее слегка зарделись, почти неприметно.

– Да, ты права, я знаю!

Однажды ребенок тяжело заболел; настали дни и ночи, полные отчаяния. Дон Рафаэль приказал Эмилии спать с ребенком в его комнате.

– Но, сеньорито, – сказала она, – как же мне спать здесь?…

– Да очень просто, – ответил он с обычным своим простодушием, – спать как спится.

Ведь для этого человека, который сам был воплощенным простодушием, все было просто. Наконец врач объявил, что опасность миновала.

– Опасность миновала! – вскричал дон Рафаэль. И, не в силах сдержать волнение, он бросился обнимать Эмилию, плакавшую от неожиданной радости.

Знаешь что? – сказал он, не выпуская ее из объятий, и посмотрел на ребенка, улыбавшегося после счастливого выздоровления.

– Нет, но вы скажете, – ответила она, и сердце ее неистово забилось.

– Подумай, девочка: мы оба свободны, нас ни в чем нельзя упрекнуть – я ведь не верю, что ты все еще думаешь об этом глупце, мы даже не знаем, приехал он или нет в Тукуман, – и раз мы уже стали каждый по-своему отцом и матерью одного и того же ребенка, давай поженимся – и дело с концом.

– Но, дон Рафаэль!.. – Она зарделась.

– Слушай, девочка, ведь тогда у нас могут быть и еще дети…

Довод был не вполне обоснованным, но он убедил Эмилию. И так как они жили вместе и не стоило откладывать дело в долгий ящик – дни так быстро бегут, что-то еще будет! – этой же ночью они соединили свои судьбы и вскоре после этого поженились, как повелевает святая мать наша церковь и предусмотрительное государство.

И они были счастливы по-своему, простым человеческим счастьем, – а ведь это совсем не мало! У них было десять человек детей, с благословения божия, так что уж теперь простодушный дон Рафаэль, который из охотника и игрока нежданно-негаданно превратился в отца семейства, мог умереть спокойно, ab intestato: у него были наследники.

А вот и то, что он имел обыкновение повторять и считал основным положением своей жизненной философии: «Все на свете дело случая. Нужно вверить ему свою судьбу».

Не сделав духовного завещания (лат.)