Кнут Гамсун - Борьба страстей

Сначала Іоахимъ не понялъ въ чемъ дѣло. Онъ поднялъ канатъ на цѣлую сажень вверхъ и отпустилъ его, и снова лодка достигла поверхности моря. Тогда старымъ Іоахимомъ овладѣла необычайная радость, и онъ оглядѣлся кругомъ, чтобы подѣлиться съ какимъ-нибудь наивнымъ существомъ своей радостью. Лодка была всего въ нѣсколькихъ саженяхъ отъ морской поверхности, слѣдовательно, Симонъ Рустъ не могъ погибнуть. Но теперь онъ могъ утонутъ.

— Торопитесь, ребята! — закричалъ Іоахимъ, направляя голосъ въ южную сторону. — Можетъ быть, онъ еще и невредимъ.

Въ то время, какъ Іоахимъ держалъ въ рукахъ ослабѣвшій канатъ, онъ почувствовалъ толчокъ; казалось, что тамъ, внизу кто-то схватилъ лодку. — «Это, вѣроятно, волны разбиваются о лодку», подумалъ Іоахимъ. И, онъ закричалъ внизъ:- «Ты живъ?»

Но Атлантическій океанъ глухо бушевалъ, и никакого отвѣта не послѣдовало. Довольно долгое время онъ держалъ веревку въ рукахъ. Онъ могъ бы прикрѣпить ее и спокойно ожидать дальнѣйшихъ событій, но, Іоахимъ рѣшилъ, что каждая минута дорога теперь, и неумѣстно думать о собственномъ отдыхѣ. Можетъ быть, тутъ, передъ его глазами, погибъ образованный человѣкъ, обладающій обширными знаніями.

Прошли долгіе, томительные четверть часа. по временамъ съ церковнаго острова доносился колокольный звонъ, и это были для него мгновенія, полныя таинственности и значенія. Наконецъ, онъ услыхалъ голоса, идущіе изъ глубины: то были спасательныя лодки. Въ лодкѣ гребли его сыновья. Теперь онъ былъ увѣренъ, что дѣло пойдетъ на ладъ. Іоахимъ притаилъ дыханіе и сталъ прислушиваться.

— Вотъ онъ! — закричалъ Марселіусъ.

— Нашли вы его? — спрашиваетъ отецъ, стоя на верхушкѣ скалы.

Вскорѣ онъ почувствовалъ, что веревку отвязали отъ лодки. Онъ нагнулся надъ пропастью и крикнулъ:

— Живъ онъ?

— Конечно, живъ, — отвѣчаетъ Марселіусъ. — Тяни веревку наверхъ!

— Слава тебѣ, Господи! — пробормоталъ Іоахимъ. Онъ вытащилъ веревку наверхъ, понюхалъ табачку и направился на южную часть острова, къ тому мѣсту, гдѣ стояли лодки, чтобъ встрѣтить народъ. По дорогѣ честный лодочникъ не преминулъ предаться особымъ размышленіямъ о Симонѣ и о предотвращенномъ несчастіи, угрожавшемъ его жизни. Ученымъ и глубокомысленнымъ вѣтренникомъ былъ и остался Симонъ. Можетъ быть, онъ нарочно опрокинулъ лодку и бросился въ воду, когда увидалъ подъ собою глубину въ одну или двѣ сажени. «Какая дурацкая выходка!» подумалъ Іоахимъ.

У пристани онъ встрѣтилъ стараго учителя съ дочерью и сказалъ:- Онъ спасенъ!

— Спасенъ? — воскликнула Фредерикка. — Ты шутишь?

— Онъ спасенъ.

Старый учитель сказалъ: — Слава тебѣ, Господи! — онъ радовался отъ всего сердца.

Но Фредерикка сдѣлалась сразу молчаливой и задумчивой…

Лодки приблизились; въ одной изъ нихъ сидѣлъ Симонъ Рустъ и гребъ изо всѣхъ силъ; онъ былъ мокръ съ головы до ногъ и дрожалъ.

— Ты ушибся? — спросила Фредерикка. — И гдѣ твоя шляпа?

— Мы не нашли ея, — сказалъ Марселіусъ.

— Ты могъ бы пока одолжить ему свою фуражку, — сказала Фредерикка; она безпокоилась за Симона.

— Онъ не хочетъ ея надѣвать, — отвѣтилъ Марселіусъ.

— Нѣтъ, извини меня, я не хочу ее брать, — сказалъ гордо Симонъ, хотя онъ дрожалъ отъ холода.

Старый учитель разспрашивалъ теперь своего коллегу и сослуживца о подробностяхъ катастрофы, и тотъ отвѣчалъ ему.

У Іоахима было такое впечатлѣніе, что разговоръ, который они вели между собою, носилъ характеръ чего-то заранѣе обдуманнаго и неискренняго. Симонъ Рустъ разсказывалъ, что онъ научился плавать еще въ семинаріи, и только благодаря этому его удалось спасти сегодня. Но все-таки, пока онъ не увидалъ спасательной лодки, онъ испытывалъ муки тантала. Онъ хочетъ подробно разсказать, какъ произошло все это приключеніе для того, чтобъ никто не могъ построить на этотъ счетъ ложныхъ предположеній.

— Одно мнѣ было бы интересно узнать — сказалъ онъ, обращаясь къ Фредериккѣ. — Какъ ты себя чувствовала, Фредерикка, когда лодка опрокинулась вмѣстѣ со мною?

— Какъ я себя чувствовала? — спросила Фредерикка.

— И какое было твое первое слово?

Фредерикка собралась съ духомъ и сказала:

— Это я заставила людей бѣжать къ тебѣ скорѣй на помощь.

— Это хорошо, — сказалъ Симонъ.

Марселіусъ молчалъ. Онъ понялъ, что Симонъ Рустъ опять завладѣлъ ея сердцемъ.

— Идемте теперь скорѣй домой, тебѣ надо переодѣться въ сухое платье, — сказалъ старый учитель. — Право, это будетъ чудо, если ты перенесешь эту катастрофу.

Всѣ стали помогать втаскивать лодки на берегъ, и Марселіусъ не дѣлалъ никакого различія между своей лодкой и лодкой Симона. Онъ положилъ столько же подпорокъ подъ его лодку, какъ и подъ свою, чтобы онѣ стояли на мѣстѣ и не уплыли къ море. Онъ пропустилъ всѣхъ впередъ и тогда только отправился домой, погруженный въ тяжелыя мысли. Вечеромъ Фредерикка прошла въ домъ къ сосѣду, но къ Марселіусу она не заглядывала. Онъ вышелъ, чтобы дождаться ее и, когда она проходила, онъ сказалъ:

— Добрый вечеръ! Ты хочешь прогуляться при сѣверномъ сіяніи?

— Мнѣ надо было тутъ по одному дѣлу, — отвѣтила она.. — Что ты скажешь о сегодняшнемъ чудѣ?

Марселіусъ отвѣтилъ:

— Я скажу тебѣ откровенно: мнѣ кажется, что ни о какомъ чудѣ не можетъ быть и рѣчи.

— Да? но если бъ ты вылетѣлъ изъ лодки, ты думаешь, ты остался бы въ живыхъ?

— Онъ вовсе не вылетѣлъ. Онъ нарочно выпрыгнулъ изъ лодки, когда увидалъ, что до моря всего одна сажень. Такъ говоритъ отецъ.

— Онъ самъ выпрыгнулъ? Да? А ты бы во всякомъ случаѣ этого не сдѣлалъ.

Марселіусъ молчалъ.

— Ты вѣдь не умѣешь плавать, — продолжала Фредерикка. — И ты не учился всему тому, чему онъ учился. Ты также не учился играть на органѣ.

— Значитъ, вы поженитесь? — спросилъ Марселіусъ.

— Я не знаю еще, какъ это будетъ, — отвѣтила Фредерикка, — но, пожалуй, это можетъ случиться.

На это Марселіусъ грустно сказалъ:

— Теперь мнѣ безразлично; ты и онъ, вы можете получить лодку даромъ, какъ я это рѣшилъ раньше.

Фредерикка обдумала все, что онъ ей сказалъ, и отвѣтила;

— Да, да, наше дѣло, вѣроятно, выгоритъ; тогда мы можемъ получить лодку, какъ ты говоришь. Но если онъ откажется отъ своего слова, тогда мы поженимся съ тобой и заставимъ его заплатить за лодку.

Никакого удивленія не проскользнуло на лицѣ Марселіуса по поводу этого договора, и онъ спросилъ:- Когда же я узнаю объ этомъ?

Фредерикка отвѣтила:- Завтра онъ ѣдетъ домой, и тогда этотъ вопросъ рѣшится. Но вѣдь ты понимаешь, что я не могу спросить его объ этомъ.

Марселіусу пришлось дожидаться нѣсколько мѣсяцевъ, пока, наконецъ, онъ узналъ опредѣленный отвѣтъ.

На Рождество Симонъ Рустъ уѣхалъ домой, и передъ отъѣздомъ вопросъ не былъ разрѣшенъ; послѣ этого онъ сватался во многихъ семъяхъ на церковномъ островѣ, и, благодаря извѣстности его отца, его предложенія были всюду приняты. Но Симонъ ни къ кому не привязывался и до поры до времени считалъ себя вполнѣ свободнымъ. Наконецъ, онъ рискнулъ сдѣлать предложеніе учительницѣ пастората, и тутъ Симонъ Рустъ получилъ отказъ. Она была барышня и къ тому же изъ хорошей семьи. Обо всемъ этомъ слышала Фредерикка и очень грустила. Танцы въ ночь подъ Крещеніе были, какъ всегда, назначены въ домѣ лодочника Іоахима, и Марселіусъ долженъ былъ, какъ всегда, исполнятъ роль хозяина дома. Своевременно были приглашены скрипачъ и тотъ самый Дидрикъ, который такъ искусно пѣлъ и выбивалъ ногами тактъ. Всѣ парни выбрали себѣ заранѣе дѣвушекъ, и Фредерикка обѣщала Марселіусу прійти.