Гарриет Бичер-Стоу - Хижина дяди Тома

Элиза нередко сопровождала свою госпожу, когда та отправлялась в гости к своим родственникам, проживавшим в городе Т., недалеко от реки Огайо, поэтому она хорошо знала дорогу. Дойти туда, перебраться через Огайо — вот путь, который она наметила в первые минуты. Дальше — полная неизвестность. Надеяться ей было не на кого.

На дороге стали появляться запряженные лошадьми повозки, и Элиза, несмотря на владевшее ею возбуждение, поняла, что ее расстроенное лицо и торопливый шаг могут привлечь к ней внимание и показаться подозрительными. Спустив с рук ребенка, она привела в порядок свою одежду и, взяв мальчика за руку, двинулась дальше, умеряя шаг настолько, чтобы не обращать на себя внимания проезжих. В узелке у нее были завязаны печенье и яблоки. Время от времени она бросала яблоко вперед на дорогу, яблоко катилось несколько шагов, и мальчик бросался за ним вдогонку. Этот прием помог ей преодолеть не одну полумилю.

Несколько времени спустя они поравнялись с небольшой густой рощей, которую пересекал прозрачный ручей. Ребенок пожаловался на голод и жажду. Элиза перебралась с ним через изгородь, уселась позади большой скалы, скрывавшей их от глаз проезжих, и достала из узелка завтрак для мальчика.

Малыш удивился, что она сама ничего не ест. Обхватив ручонкой ее шею, он пытался засунуть ей в рот кусочек пирожка. Но она не в силах была ничего проглотить.

— Нет, нет, родной! Мама не может есть, пока ты не будешь в безопасности!.. Нам нужно идти дальше, все дальше, пока мы не доберемся до реки.

Она снова поспешно выбралась на дорогу и пошла вперед, делая над собою невероятные усилия, чтобы сохранить спокойствие и размеренность движений.

Элиза находилась уже в нескольких милях за пределами тех мест, где ей могли встретиться знакомые. Но если бы ей и встретился кто-нибудь из людей, лично знавших ее, то вряд ли у него могло бы возникнуть подозрение, что она убежала, так как всем было известно хорошее отношение к ней ее хозяев.

Успокаивало Элизу также и то, что она и ребенок были настолько белы, что об их негритянском происхождении можно было догадаться, только пристально вглядевшись в них. Поэтому она надеялась проскользнуть незамеченной.

Именно это обстоятельство придало ей решимости около полудня завернуть в приветливый фермерский домик, чтобы хоть немного отдохнуть и подкрепиться едой.

Пожилая фермерша была, видимо, рада возможности поболтать и приняла на веру заявление беглянки, что она отправляется на неделю погостить к друзьям. «Ах, если бы это была правда!» — думала Элиза.

За час до захода солнца Элиза в полном изнеможении, с израненными ногами, но все еще бодрая духом, достигла городка Т. на Огайо. Первый взгляд ее был обращен к реке, отделявшей ее от земли обетованной.

Уже наступила весна, река вздулась и рвалась вперед. Огромные ледяные глыбы неслись по мутным волнам.

Со стороны Кентукки берег далеко вдавался в воду, а на противоположной стороне, в изгибе реки, лед задерживался и, громоздясь, закрывал весь узкий проток, образуя как бы огромный волнистый движущийся плот, загораживающий всю реку и доходящий почти до самого кентуккийского берега. Элиза на мгновение остановилась и с первого же взгляда оценила всю трудность положения. Ясно было, что паро́м при таких условиях не ходит. Она направилась к небольшой таверне на берегу, чтобы узнать, как обстоит дело с перевозом.

Хозяйка, занятая приготовлением ужина, сразу же обернулась, услышав печальный и мягкий голос Элизы.

— Нет ли здесь лодки, на которой можно было бы переправиться в Б.? — спросила она.

— Нет, лодки еще не ходят, — ответила женщина.

Отчаяние, отразившееся на лице Элизы, поразило хозяйку.

— Вам необходимо переправиться? — спросила она. — Кто-нибудь заболел? Вы как будто очень волнуетесь?

— У меня там ребенок, он в большой опасности, — проговорила Элиза. — Я узнала об этом только вчера вечером и сегодня прошла пешком большое расстояние, надеясь попасть на паро́м.

— Какая неудача, — сказала женщина, в которой заговорили материнские чувства. — Мне вас очень жаль!.. Соломон! — крикнула она в окошко в сторону маленького сарайчика, стоявшего во дворе.

В дверях сарая показался человек в кожаном фартуке.

— Скажи-ка, Сол, — обратилась к нему хозяйка, — сосед ведь, кажется, собирался сегодня ночью перевезти на тот берег бочки, не так ли?

— Он сказал, что попытается, если только будет возможно, — ответил Соломон.

— Один человек собирается сегодня ночью, если удастся, переправить на тот берег товар, — пояснила хозяйка. — Он зайдет сюда поужинать. Вам лучше всего подождать его. Какой хорошенький мальчик, — продолжала она, протягивая ему пирожок. Но ребенок, измученный усталостью, в ответ только заплакал.

— Мальчик не привык много ходить, — сказала Элиза. — Он переутомился.

— Внесите его сюда, — проговорила женщина, открывая дверь в маленькую комнату, где стояла удобная кровать.

Элиза уложила усталого ребенка и держала его ручки в своих руках, пока он не заснул. Для нее самой не могло быть покоя. Мысль о преследователях безжалостно гнала ее вперед, и она не могла отвести тоскующих глаз от бурлящих вод, отделявших ее от свободы.

Теперь мы на некоторое время покинем Элизу и обратимся к ее преследователям.

Хотя миссис Шельби и обещала, что обед будет подан немедленно, но ряд причин задержал выполнение этого обещания. Приказание миссис Шельби, данное в присутствии мистера Хеллея, было передано тетушке Хлое по меньшей мере дюжиной юных гонцов, но почтенная повариха только пробормотала что-то нечленораздельное, покачала головой и продолжала выполнять свои обязанности с величайшим спокойствием и тщательностью.

Среди слуг царила уверенность, что миссис не очень-то будет гневаться за промедление, и просто удивительно, сколько неожиданных происшествий сразу же стали замедлять ход дела.

Какой-то незадачливый поваренок пролил подливку, приготовленную к жаркому, другой споткнулся, неся воду, и вынужден был вторично отправиться к водокачке, у третьего из рук выскользнула тарелка с маслом. Время от времени в кухне появлялся какой-нибудь вестник, сообщавший, что Хеллей от нетерпения не в силах усидеть на месте и ежеминутно подбегает к окну или выскакивает в переднюю.

— Так ему и надо! — проворчала тетушка Хлоя.

— Он, наверно, попадет в ад! — воскликнул маленький Джек.

— Он это заслужил, — с гневом проговорила тетушка Хлоя. — Он разбил много, много сердец, и они взывают к мщению. И поверьте, поверьте, он будет наказан!