Гарольд Роббинс - Парк-авеню 79

— Договорились, мистер Мартин.

Он улыбнулся:

— Я знал, что ты умная девочка. Собирайся и приходи сюда за адресом.

Мартин подождал, пока за девушкой захлопнулась дверь и тихо проговорил в трубку:

— Джек, сегодня к тебе придет совсем зеленая малышка. Будь поаккуратней. Она мне нужна, так что не спугни.

Минуту-другую Джокер слушал своего приятеля, потом решительно возразил:

— Послушай, разве я тебя когда-нибудь обманывал? Такой роскошной девочки ты еще не видел. Это — точно. Но смотри, не влипни в историю. Она несовершеннолетняя, хотя выглядит на все двадцать. Веди себя как джентльмен и не гони картину. Подожди, пока крошка привыкнет. Да ты и сам все знаешь.

Не успел он положить трубку, как, сверкая дешевыми украшениями, появилась одетая в бальное платье Мария. Она взяла адрес и вышла из «Золотого сияния».

Такси остановилось в дорогом квартале перед красивым многоэтажным домом. Мария еще расплачивалась с водителем, а швейцар уже распахнул тяжелую дверь. Услышав от девушки: «Квартира мистера Остера», он окинул ее понимающим взглядом и подсказал:

— Семнадцатый этаж, мисс.

Точно так же на Марию смотрел и лифтер, когда они поднимались вверх.

Кабина остановилась.

— Пожалуйста, налево, мисс.

Девушка нажала кнопку звонка, дверь немедленно открылась. Перед Марией стоял высокий мужчина во фраке.

— Мистер Остер? Меня зовут Мария Флад.

Мужчина бесстрастно отчеканил:

— Войдите. Я доложу мистеру Остеру о вашем приходе.

Мария осталась у порога, а через минуту в холл стремительно ворвался низенький круглый человек в темном деловом костюме. Он издали протянул девушке руку.

— Добрый день, мисс. Я — Джек Остер.

— Мария Флад.

Коротышка отступил на шаг, с неподдельным восторгом оглядел гостью, потом театрально всплеснул пухлыми руками:

— Боже мой! Раз в жизни Джокер сказал правду. Вы сказочно красивы!

Мария самодовольно улыбнулась:

— Благодарю, мистер Остер.

— Называйте меня просто Джеком, так будет удобнее. Входите. Сегодня вы — хозяйка.

Остер взял девушку за руку и ввел в гостиную. Марии никогда не доводилось видеть такой огромной, такой роскошной комнаты. Длиной она была не меньше двенадцати метров, а высокие окна во всю стену создавали впечатление удивительной легкости и простора.

Пока Мария изумленно озиралась по сторонам, хозяин подлетел к передвижному бару на колесиках.

— Что предпочитаете: «Манхэттен»? «Мартини»?

Девушка неуверенно спросила:

— Можно «Коку»?

Джек собрал круглое лицо в гримасу тупого изумления, но тут же, вежливо улыбнувшись, дернул за какой-то шнур у стены. Немедленно появился неслышный лакей во фраке:

— Да, сэр?

— Джордан, «Коку» для мисс Флад.

Марии показалось, что Джордан сейчас тоже рассмеется, но он бесстрастно подтвердил:

— Да, сэр.

Девушка осмелела:

— И побольше льда.

Лакей повернул к ней учтиво-холодное лицо:

— Слушаюсь, мэм. Побольше льда.

Через мгновение он исчез.

Мария повернулась к хозяину:

— Джокер попросил меня приехать сюда в половине четвертого. Надеюсь, я появилась не слишком рано?

Остер налил себе виски со льдом, быстро и с видимым удовольствием отпил.

— Ну разве такая красавица может приехать к кому-нибудь слишком рано? Мне бы хотелось увидеть вас намного раньше.

Звякнул колокольчик.

— Мария, я вынужден вас покинуть. Пожалуйста, простите меня. Пришел кто-то из приглашенных, и мне необходимо его встретить.

Джек ушел, а вместо него в комнате появился лакей с бутылкой «Коки» на серебряном подносе. Стараясь держаться непринужденно, Мария принялась потягивать из хрустального бокала свой любимый напиток, но когда в комнату вместе с хозяином вошли несколько человек, едва не ахнула от удивления: среди гостей сияла улыбкой популярная кинозвезда. Шикарные фильмы с ее участием частенько демонстрировались в кинотеатре на 86-ой улице. Вместе с ней пожаловал известный журналист; его статьи Мария встречала на первых полосах утренних газет.

Снова звякнул колокольчик. Джек умчался и через минуту привел еще кого-то, потом еще... В просторной гостиной стало тесновато, туда набилось довольно много народу, и у Марии сложилось впечатление, будто она попала на парад знаменитостей. Теряясь в догадках, о чем можно беседовать со столь замечательными людьми, девушка почти не открывала рта, а лишь улыбалась и внимательно прислушивалась к разговорам гостей. В конце концов ей стало ясно, что сказочно богатый Остер финансирует какие-то театральные постановки и поддерживает артистов.

Несмотря на свое богатство, Джек Остер показался Марии приятным, хотя и излишне суетливым человеком. Он все время бегал по комнате. Беседуя то с одним, то с другим важным гостем. Остер не забывал спросить Марию, удобно ли, весело ли ей. Этакий заботливый папаша.

В середине вечера к ней подошел журналист — тот самый, знаменитый и развязно спросил, чем занимается Мария в свободное от вечеринок время. На секунду девушка смешалась, но очень быстро нашла ответ, причем, правдивый.

— Я — танцовщица.

Из дальнего угла гостиной к ним подлетел озабоченный Остер. Убедившись, что Марии не нужна его помощь, он одобрительно улыбнулся и тут же унесся прочь. Журналист не отставал.

— Где вы работаете? Я хочу написать о вас в своей статье.

Мария лучезарно улыбнулась:

— О, это замечательно! Но я пока не готова к широкой известности. Хочу надеяться, что вы вспомните свое обещание, когда мне понадобится реклама.

Собеседник Марии был сильно навеселе. Уж он-то прекрасно знал, каких девочек приглашал к себе Остер, поэтому решил поставить на место зарвавшуюся шлюшку.

— Так вы — танцовщица? Исполните нам что-нибудь. Ну, не ломайтесь. Станцуйте.

В гостиной повисла напряженная тишина. С откровенным любопытством все уставились на Марию, эту очередную красотку с панели. Широко открытыми, по-детски искренними глазами она посмотрела своему недоброжелателю прямо в лицо:

— С удовольствием... в другой раз. Сегодня вынуждена вас огорчить, поскольку у меня обострилась профессиональная болезнь танцовщиц.

Журналист ухмыльнулся:

— Что это еще за профессиональная болезнь танцовщиц? Никогда не слышал о такой.

Мария сочувственно протянула:

— Боюсь, что вы не слышали о многом. В том числе, и о растяжении связок.

Грохнул дружный хохот — остроумие новой девочки Остера понравилось всем. Сам Джек одобрительно похлопал Марию по плечу:

— Умница.

Гости начали расходиться в половине третьего ночи, а уже около трех Мария и Остер остались в гостиной одни. Джек тяжело опустился на стул:

— Как я устал! Слава Богу, что на этой неделе ничего похожего уже не будет.