Чарльз Диккенс - Превосходный случай

— Каковъ онъ на видъ? спросилъ Раменъ съ совершеннымъ спокойствіемъ.

— Я таки успѣла взглянуть на него, и мнѣ кажется, что онъ быстро приготовляетъ себя для обязательныхъ услугъ могильщика.

Раменъ улыбнулся, потеръ ладонь о ладонь и весело началъ шутить съ черноглазой гризеткой, торговавшей ленты на шляпку; и надобно сказать, что ленты эти достались ей чрезвычайно дешево.

Съ наступленіемъ сумерекъ Раменъ, оставивъ свою лавку на попеченіе служанки, тихонько пробрался въ четвертый этажъ. Въ отвѣтъ на самыя нѣжный звонокъ его, старушка небольшого роста отворила дверь и, окинувъ его быстрымъ взглядомъ, скороговоркой сказала:

— Господинъ Бовель неумолимъ: онъ рѣшительно не хочетъ видѣть доктора.

И она хотѣла захлопнуть дверь; но Раменъ остановилъ ее и шопотомъ сказалъ:

— Я вовсе не докторъ!

Старушка осмотрѣла его съ головы до ногъ.

— Кто же вы? адвокатъ?

— Совсѣмъ нѣтъ.

— Ну такъ, значитъ, вы пасторъ?

— Вовсе нѣтъ.

— Во всякомъ случаѣ, извольте удалиться. Господинъ мой никого не принимаетъ.

И старушка снова хотѣла захлопнуть дверь; но Раменъ опять помѣшалъ ей.

— Послушайте, сказалъ онъ самымъ вкрадчивымъ тономъ: — я откровенно говорю вамъ, что я ни адвокатъ, ни докторъ, ни пасторъ. Я старинный пріятель, самый старинный другъ вашего превосходнаго господина, я нарочно пришелъ навѣстить добраго Бовеля въ его горькомъ положенія.

Маргарита, не сказавъ ни слова, позволила ему войти и заперла за нимъ дверь. Изъ узкой и мрачной прихожей Раменъ готовился войти въ комнату, откуда раздавался громкій кашель; но въ ту минуту старушка взяла его за руку и, поднявшись на цыпочки, прошептала ему въ самое ухо:

— Ради Бога! если только вы другъ его, то поговорите съ нимъ — убѣдите его сдѣлать духовную, намекните ему о спасеніи души и вообще обо всемъ, что до этого касается…. пожалуста.

Раменъ кивнулъ головой и примигнулъ глазами, какъ будто стараясь сказать этимъ: «непремѣнно!» При этомъ случаѣ онъ обнаружилъ свое благоразуміе тѣмъ, что не разговаривалъ вслухъ; но все-таки въ ту же секунду въ комнатѣ раздался рѣзкій возгласъ:

— Маргарита, ты съ кѣмъ-то говоришь. Я сказалъ тебѣ, Маргарита, что не хочу видѣть вы доктора, ни адвоката, и если только….

— Нѣтъ, это вашъ старинный пріятель, прервала Маргарита, отворяя дверь.

Бовель, приподнявъ голову, замѣтилъ красное лицо Рамена, выглядывающее черезъ плечо старушки, и съ величайшимъ гнѣвомъ закричалъ:

— Какъ ты смѣла привести сюда этого человѣка? Какъ вы смѣли, милостивый государь, показаться сюда?

— Моя добрый старый другъ, бываютъ чувства, сказалъ Раменъ, распуская пять пальцевъ на лѣвомъ карманѣ жилета: — бываютъ чувства, повторилъ онъ со вздохомъ: — которыхъ мы не можемъ поработить. Одно изъ подобныхъ чувствъ привело меня сюда. Дѣло въ томъ, что я простосердечный человѣкъ и никогда не помню зла. Я никогда не забываю стараго друга, но люблю забывать старыя непріятности, когда вижу, что другъ мой въ несчастіи….

Говоря это, Раменъ выдвинулъ стулъ и преспокойно помѣстился противъ прежняго хозяина.

Бовель былъ худощавый старикъ, съ блѣднымъ лицомъ, которое оканчивалось остроконечнымъ подбородкомъ; черты его были рѣзки. Сначала Бовель оглядывалъ своего посѣтителя изъ глубины обширнаго кресла; но потомъ, какъ будто недовольный этимъ отдаленіемъ, онъ наклонился впередъ и, положивъ обѣ руки на сухія колѣни своя, началъ смотрѣть въ лицо Рамена твердымъ и проницательнымъ взглядомъ. Но такой внимательный осмотръ нисколько не смутилъ его гостя.

— Зачѣмъ вы пришли сюда? спросилъ наконецъ старикъ.

— Собственно затѣмъ, чтобъ имѣть удовольствіе посмотрѣть на васъ, мой добрый другъ. Больше рѣшительно ни за чѣмъ.

— Ну, хорошо: посмотрите, и потовъ убирайтесь вонъ.

Кажется, слова эти привели бы хоть кого въ уныніе; но дѣло шло о превосходномъ случаѣ, а когда Раменъ имѣлъ въ виду превосходный случай, то упорство его и твердость воли были непобѣдимы. Рѣшившись остаться, онъ лишалъ Бовеля всякой возможности и даже власти выгнать его. Въ тоже время онъ имѣлъ довольно ловкости, чтобъ сдѣлать присутствіе свои пріятнымъ. Онъ зналъ, что его грубое и необузданное остроуміе восхищало въ былыя времена Бовеля, и на этогъ разъ такъ кстати умѣлъ воспользоваться своимъ даромъ, что раза три увлекалъ стараго Бовеля въ чистосердечаый смѣхъ.

— Раменъ, сказалъ наконецъ старикъ, положивъ свою сухую ладонь на руку гости и устремляя на пурпуровое лицо лавочника пронзительный взглядъ: — и давно знаю, что ты шутъ большой руки; тебѣ ни за что не увѣрить меня, что ты пришелъ только затѣмъ, чтобъ повидаться со мной и позабавить меня. Скажи мнѣ откровенно, чего ты хочешь отъ меня?

Раменъ откинулся на спинку стула и кротко засмѣялся; казалось, что онъ хотѣлъ сказать этимъ: можете ли вы подозрѣватъ меня?

— Теперь вѣдь у меня нѣтъ лавки, изъ которой можно было бы выжить меня, продолжалъ старикъ: — и, конечно, ты не такой глупецъ, чтобы притти ко мнѣ за деньгами?

— За деньгами?! повторилъ лавочникъ, какъ будто Бовель упомянулъ такую вещь, какой онъ и во снѣ не видалъ. — О, нѣтъ! совсѣмъ нѣтъ!

Раменъ видѣлъ, что не пришло еще время обнаружить цѣль своего посѣщенія: подозрѣнія Бовеля не были еще разсѣяны, — словомъ сказать, Раменъ видѣлъ, что превосходный случай не наступилъ еще.

— Я знаю, Раменъ, что ты не даромъ поднялся наверхъ: я вижу это по твоимъ глазамъ, — но заранѣе говорю, что въ другой разъ тебѣ не удастся обмануть меня.

— Обмануть васъ? сказалъ веселый прожектёръ, почтительно кивая головой: — обмануть человѣка съ вашимъ умомъ и проницательностію? это невозможно! Одно уже такое предположеніе — лесть съ вашей стороны. Добрый другъ мой, продолжалъ онъ кроткимъ ласковымъ тономъ: — да я никогда я не мечталъ объ этомъ. Дѣло вотъ въ чемъ, Бовель: хотя меня и называютъ веселымъ, безпечнымъ и неугомоннымъ болтуномъ, но у меня есть совѣсть, и, признаюсь, я всегда чувствовалъ безпокойство въ душѣ своей, по поводу того обстоятельства, которое помогло мнѣ сдѣлаться преемникомъ вашей лавки. Хотите — вѣрьте, хотите — нѣтъ.

По видимому, Бовель началъ смягчаться.

«Теперь къ дѣлу!» подумалъ искатель превосходныхъ случаевъ. — Скажите пожалуста, заговорилъ Раменъ: — этотъ домъ, при теперешнемъ слабомъ состояніи вашего здоровья, долженъ доставлять вамъ бездну безпокойствъ. На дняхъ выѣхали два жильца, не заплативъ ни гроша, а это, я полагаю, крайне досадная вещь, особливо для больного.

— Но говорятъ же тебѣ, что я какъ нельзя лучше здоровъ!

— Во всякомъ случаѣ, все это дѣло чрезвычайно хлопотливо для васъ. Будь я на вашемъ мѣстѣ, я непремѣнно продалъ бы этотъ домъ.

— А будь я на твоемъ мѣстѣ, сухо возразилъ хозяинъ дома: — то непремѣнно купилъ бы его…