Джордж Элиот - Сайлес Марнер
- Название:Сайлес Марнер
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Государственное издательство художественной литературы
- Год:1959
- Город:Москва-Ленинград
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Джордж Элиот - Сайлес Марнер краткое содержание
Сайлес Марнер, искусный ткач и некогда уважаемый член небольшого религиозного общества, пережил предательство, людскую несправедливость и потерю с трудом заработанных долгими годами денег. Когда ничто, казалось бы, не вернёт замкнувшемуся и нелюдимому Сайлесу веру в жизнь и людей, в рождественские дни на его пороге появляется маленькая осиротевшая девочка. И душа отшельника оттаивает.
«Сайлес Марнер» (1861) — самый предметный из «сельских» романов Джордж Элиот. Герои живут убедительной в глазах читателя жизнью, их окружает конкретный, узнаваемый мир. Это последний «автобиографический» роман писательницы.
Издание сопровождено обстоятельным предисловием А.Левинтона.
Сайлес Марнер - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Эрон совсем спрятался за свой бруствер.
— Перестань, как нехорошо! — мягко пожурила его мать. — Ну, все равно, какие бы ни были эти буквы, они означают только доброе. Эта формочка существовала в нашем доме, говорит Бен, еще тогда, когда он был малышом, и его мать обычно накалывала ею лепешки. Так делаю и я: если есть на свете добро, мы очень нуждаемся в нем.
— Это И. С. Ч. [13] В английском оригинале J. Н. S. — «Jesus Hominum Salvator», то есть «Иисус Спасителе Человеков».
, — сказал Сайлес, и при этом доказательстве его учености Эрон снова выглянул из-за кресла.
— Оказывается, и вы можете их прочесть, — сказала Долли. — Бен называл их мне много раз, но они как-то ускользают у меня из памяти. Очень досадно, потому что это хорошие буквы, иначе я не видела бы их в церкви. Вот я и накалываю их на всех хлебах да на печенье, хотя иной раз они и не получаются, если тесто чересчур подойдет. Да, как я уже сказала, если существует добро, мы очень нуждаемся в нем в этом мире. Я надеюсь, что лепешки принесут счастье и вам, мастер Марнер, ибо я предлагаю их вам от чистого сердца, и вы видите, буквы на них получились очень четкие.
Сайлес, так же как и Долли, не мог истолковать эти буквы, но то неподдельное участие, которое слышалось в спокойном голосе гостьи, не могло не дойти до него.
— Спасибо, большое спасибо! — с большим чувством, чем прежде, сказал он.
Но он положил лепешки на стол, снова уселся и уныло погрузился в свои думы, не понимая, какая ему польза от этих лепешек, букв и даже доброты Долли.
— Да, если есть на свете добро, нам оно очень нужно, — повторила Долли. Она не могла легко забыть фразу, которую часто произносила. С жалостью взглянула она на Сайлеса и продолжала: — Должно быть, вы не слышали церковных колоколов нынче утром, мастер Марнер? Может, вы забыли, что сегодня воскресенье? Живя здесь в таком одиночестве, вы могли потерять счет дням, а шум вашего станка, наверно, мешает вам услышать звон колоколов, особенно теперь, когда мороз заглушает звук.
— Нет, я слышал, — ответил Сайлес, для которого воскресный звон был не более как особенностью этого дня и не означал ничего священного. В Фонарном подворье колоколов не было.
— Боже мой! — воскликнула Долли, а затем, помолчав, продолжала: — Как жаль, что вы в воскресенье работаете, вместо того чтобы прибрать в доме, раз уж не пошли в церковь. Конечно, вам приходится самому заниматься стряпней, может поэтому вы и вправду не можете оставить дом, человек-то вы одинокий. Но тут неподалеку есть пекарня, и если бы вы решили время от времени тратить по два пенса — не каждую неделю, конечно, так я бы и сама не стала, — вы могли бы носить туда ваши припасы, и вам приготовили бы там обед. В воскресенье непременно надо поесть чего-нибудь горячего, ведь должен же воскресный обед отличаться от субботнего. Вот, например, нынче, в день благословенного рождества, если бы вы покушали в пекарне и пошли в церковь, и увидели, как она убрана тисовыми ветками да остролистом, и послушали песнопение, а потом причастились, — вы почувствовали бы себя гораздо лучше, знали бы, на каком вы свете, и раз вы исполнили все то, что от нас, грешных, требуется, вы могли бы довериться тем, кто знает все лучше нас.
Столь длинное увещевание обычно немногословная Долли произнесла спокойным, но твердым тоном, каким она обычно старалась убедить больного принять лекарство или съесть тарелку каши, когда он не испытывал никакого аппетита. Сайлеса никто прежде настойчиво не упрекал за непосещение церкви, видя в этом одно из свойственных ему чудачеств, и он был слишком прям и простодушен, чтобы уклониться от правды.
— Нет, нет, — сказал он. — Я ничего не знаю о церкви. Я никогда не бывал в церквах.
— Не бывали? — изумленно прошептала Долли. Затем, вспомнив, что Сайлес переселился в Рейвлоу из неведомых краев, она спросила: — Неужели там, где вы родились, не было церкви?
— Нет, церкви были, — задумчиво ответил Сайлес; он сидел в своей обычной позе, упершись локтями в колени и обхватив руками голову. — Там было много церквей, это был большой город. Но я ничего не знал о них, я ходил в часовню.
Долли была поставлена в тупик этим новым для нее словом, но она боялась расспрашивать ткача, потому что слово «часовня» могло означать какой-нибудь вертеп порока. Немного подумав, она сказала:
— Ну, мастер Марнер, никогда не поздно начать жить по-новому, и если раньше вам не пришлось узнать, что такое церковь, то вы и представить себе не можете, какую радость принесет она вам. Только побывав в церкви и послушав молитвы и пение во славу господа, — спасибо за это мистеру Мэси, — да хорошие слова нашего доброго пастора мистера Крекенторпа, а особенно приняв причастие, я, чувствую в себе покой и счастье, а если и приходит беда, я нахожу в себе силы перенести ее, ибо я искала помощи в верном месте и предалась воле тех, кому мы все должны будем вручить свою душу, когда придет наш час. Если мы выполним наш долг, никак нельзя поверить, что они, те, кто над нами, окажутся хуже нас и не выполнят своего.
Изложение немудреного богословия Рейвлоу устами бедной Долли не произвело большого впечатления на Сайлеса. В сказанном ею не было слов, способных напомнить ему о том, что он считал своей религией, а употребляемые Долли местоимения во множественном числе — отнюдь не ересь с ее стороны, а лишь средство избежать самонадеянной фамильярности — совсем сбивали его с толку. Он продолжал молчать, не расположенный согласиться с той частью речи Долли, которую понял полностью, — ее советом пойти в церковь. Сайлес настолько отвык от общения, выходящего за пределы кратких вопросов и ответов, нужных для его простых деловых разговоров, что слова не шли ему на ум, если в них не было особой необходимости.
Маленький Эрон, который уже привык к страшной особе ткача, теперь стоял рядом с матерью, и Сайлес, по-видимому впервые его заметив, попытался ответить на любезность Долли, предложив мальчику лепешку. Эрон подался назад и уткнулся лицом в плечо матери, но все же решил, что кусочек лепешки стоит риска, и протянул руку.
— Как тебе не стыдно, Эрон! — упрекнула его мать, сажая к себе на колени. — Ведь ты только недавно ел лепешки. Он удивительно прямодушный ребенок, — продолжала она с легким вздохом. — Это мой младшенький, мы очень балуем его: либо я, либо муж вечно держим его около себя, глаз с него не спускаем.
Она погладила русую головку Эрона и про себя подумала, что мастеру Марнеру должно быть приятно посмотреть на такого красивого ребенка. Однако Марнер, сидя по другую сторону очага, видел не розовое личико с тонкими чертами, а лишь расплывчатый круг с двумя темными пятнышками.
— И голосок у него как у птички, вы даже представить себе не можете! — продолжала Долли. — Он умеет петь рождественский гимн, его научил отец. Я думаю, из него будет толк, раз он мог так быстро запомнить божественную песнь. Ну-ка, Эрон, встань и спой мастеру Марнеру рождественский гимн!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: