Габриэле д'Аннунцио - Собрание сочинений в 6 томах. Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы

ты свой рассказ окончить…

Тут девушки свою запели песню…

Но сердце за тебя щемит тревога…

Кому, скажи, отец наш отдает тебя?

Франческа

                                                      Сестра!

Ты помнишь ли, как в августе однажды

остались мы с тобой вдвоем на башне.

Мы видели, как подымался с моря

туман, грозивший бурей,

и знойный ветер, возбуждавший жажду.

Вся тяжесть неба, спрятанного в тучах,

была над мысом, и кругом леса

до берега у Кьясси стали черны,

как море; стаями летели птицы,

пред шумом надвигавшимся…

Ты помнишь?

На башне были мы. Внезапно вкруг

настала тишина и ветер стих,

и только было слышно мне, как бьется

твое сердечко, да еще

стук молотка, которым

разбойник, где-то у большой дороги,

ковал поспешно лошадь,

спеша на промысел. Леса казались

немыми, словно на могиле тени;

угрюмою — Равенна, словно город,

разграбленный на склоне дня…

И нам казалось, обе мы погибнем

под тучею нависшею. Ты помнишь?

Но не бежали мы, не шелохнули

ресницею. Мы ждали молний. Помнишь?

Оборачивается к рабе, которая стоит неподвижно перед гробницей с розами.

Как звался тот, Смарагди,

кто в песенке народа твоего

ковал однажды на дворе коня,

под месяцем, и мать ему сказала:

«Мой сын, прошу тебя,—

щади сестру и брата, если встретишь,

и двух влюбленных, любящих друг друга!»

Но отвечал жестокий:

«Когда я встречу трех — я трех возьму,

когда же двух — я одного возьму,

когда же одного — его возьму!»

Как звался он в твоей земле, Смарагди?

Раба

Недобрым именем. К чему теперь

его произносить?

Франческа

                         Скажи, Смарагди,

что пред разлукой в дар тебе оставить?

Раба

Ты мне оставишь горести три чаши.

Одну я буду пить зарею ранней,

другую в полдень, третью —

когда минует вечер.

Франческа

Нет, горькие три чаши

тебе, Смарагди, не оставлю я.

Ты в город Римини со мной поедешь

и будешь там со мною вместе жить.

Ах, если б на море у нас с тобой

окно там было! стану я тебе

рассказывать все сны мои, чтоб ты

угадывать могла в них лики счастья и горя…

Я буду говорить тебе о милой

моей сестре, о маленькой голубке,

и будешь у окна стоять ты, и, смотря

на фусты и на бригантины,

петь: «Лодочка свободная, куда ты

путь правишь, где у берега пристанешь?»

«Путь к Кипру правлю, к берегу в Лимиссе пристану,—

матросов высажу для поцелуев,

а капитанов для любви!»

Ты хочешь, я возьму тебя, Смарагди,

с собой!

Раба

             Чтоб только за тобой пойти,

мне будет радостно ступать на терны,

идти сквозь пламя:

мне только бы с тобою быть!

Ты — небо со звездами,

ты — море с волнами!

Франческа

Море с волнами…

Но что с ведром ты делала, Смарагди?

Скажи мне.

Раба

                 Я? Я — поливала розы.

Франческа

Зачем ты поливала

не вовремя? Самаритана

обидится на это.

Она всегда сама их поливает,

чуть колокол к вечерне прозвонит.

Что скажешь ты, Самаритана?

Самаритана

                                             Пусть

погибнут розы, только б ты, Франческа,

меня не покидала!

Франческа

Погибнуть розам! Нет, они прекрасны!

А может быть, и святы,

Здесь выросши, в ковчеге этом древнем.

который был гробницею святого

иль непорочной девы…

Она обходит кругом гробницы, прикасаясь пальцем к барельефам ее четырех сторон.

                                    Вот Спаситель,

пятою попирающий змею

и льва; а вот Елизавета

пришедшая к Марии; вот архангел,

явившийся Пречистой; вот олени

к ключу склонились, жажду утоляя…

Выпрямляется, простирая руки к пурпуровым розам.

Кровь мучеников расцветает снова

в огне и в пурпуре. Смотри, смотри,

сестра, какое пламя!

Смотри, как розы разгорелись! Здесь мы

их нашими руками посадили.

То было в октябре, и в день победы

орла Поленты алого. Ты помнишь?

Звучали трубы

меж Газскими воротами и башней

Цанканской в знак привета,

встречая знамя повое,

которое отец наш

дал сделать нам из сорока локтей

малинового шелка;

знамя с длинным древком помнишь?

Его мы украсили

золотым шитьем,

и оно победило! И эти розы

почли мы

благословенными; мы охраняли их,

как невинность;

ни разу не сорвали мы

ни одного цветка, — и трижды весною

они расцветали и отцветали нетронутыми

в этом ковчеге. Но никогда

не расцветало их столько, столько,

как этим маем! Их сотня,

их более сотни. Смотри!

Я обжигаюсь, к ним прикасаясь.

Девы святого Аполлинария

не так ярко пылают

на своих золотых небесах. Самаритана,

Самаритана, которой из них

была здесь гробница

после казни? какая из них

нашла здесь покой

после жестоких мучений?

Смотри, смотри! Это — чудо крови!

Самаритана

(испуганно привлекая к себе Франческу)

Что с тобою, что с тобою, сестра?

Ты, кажется, бредишь…

Что с тобою?

Бианкофиоре

(с террасы)

                    Мадонна Франческа!

Адонелла

Мадонна Франческа!

Франческа

Кто меня кличет?

Адонелла

Идите, бегите сюда!

Альда

Мадонна Франческа,

идите сюда, посмотрите!

Адонелла

Бегите! Проходит

ваш жених.

Бианкофиоре

Вот через двор идет он с вашим братом.

с мессер Остазио, и с ними вместе

Сер Тольдо Берарденго,

нотариус.

Альда

               Сюда, сюда, мадонна!

спешите, вот они.

Дочь Гвидо стремительно бросается по лестнице. Самаритана хочет последовать за нею, но останавливается без сил, задыхаясь.

Адонелла

(показывая на проходящего Франческе, которая наклоняется, чтобы взглянуть)

                          Вот тот, кто должен

стать вашим мужем.

Гарсенда

Счастливица! счастливица! Конечно,

из рыцарей он всех прекрасней в мире!

Смотрите,

как волосы он носит.

длинные, до плеч:

по-анжуйски!

Альда

Какой прекрасный стан! как опоясан

его кафтан красиво, — с рукавами

широкими, почти что до земли!

А льтикиара

Что за застежки! Щегольские пряжки!

Бианкофиоре

Высок и строен! и походка словно

у короля.

Адонелла

               А белизна зубов!