Габриэле д'Аннунцио - Собрание сочинений в 6 томах. Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы

— На восток! На восток!

Весь народ, взволнованный дыханием обета, поворачивается к сиянию своей открывшейся судьбы. Трубачи, стоя на возвышении кормы, поднимают обнаженные руки и дуют в букцины, приветствуя утро. Марко Гратико, идущий с пристани, показывается на груде бревен. Пение Катехуменов замолкает. Когда толпа замечает наварха, крики стихают, постепенно переходя в неясный гул и шепот.

— Сын!

— Братоубийца!

— Братоубийца!

Наварх подымает правую руку.

Марко Гратико.Сигнал молчания!

Морские трубы дают краткий сигнал. Фаледра судорожно вздрагивает, как после сна или смерти, встряхивает головой, чтобы освободить лоб от падающих прядей волос, в гневе поводит глазами, изгибая тело, крепко привязанное к алтарю веревкой, скрепленной узлом на спине. Ее лицо, полузакрытое волосами, — пепельного цвета, оно прекрасно и мрачно, как лицо лишенной власти эринии.

Люди во Христе! Я зову вас на собрание. Пусть будет здесь новый Аренго.

Голова его обнажена; на нем — венетский кафтан; он без оружия и пурпурного плаща. Возле него — отряд щитоносцев, держащих большие прямоугольные щиты, сделанные из двух досок и двух поперечников и сверху обитые кожей; эти щиты предназначены для защиты брустверов борта против неприятельских стрел, иногда из них образуют сомкнутую «черепаху», на которую воины всходят, чтобы атаковать неприятельский корабль, сцепленный крюками с судном нападающих или столкнувшийся с ним носом к носу.

Голос братоубийцы в течение всей речи — мощный и повелительный; толпа волнуется и не противится обаянию.

Люди горькой страны, воистину я говорю от всего сердца, как истина то, что ради вас я добыл этими руками мощи хранителей; как истина — то, что этими же руками я в третий раз освободил вас в эту ночь моего ослепления от огня и разгрома. Вдова! Я не стану более называть тебя другим именем, так как я отсечен от тебя роковым ударом. Если Богу не угодно было, чтобы твоя плоть стала моей могилой, значит было тому великое основание. Ведь Бог обета сказал: «Скрепляйте город кровью». Вспомните о священном Риме и обагренной борозде первого царя. Слушайте меня. Пост, пепел и ряса не будут моим покаянием. Грех преисполнил меня пылом. Я изгоняю себя из пределов своей родины. Я отсекаю себя от своего корня. Я беру себе корабль, построенный моей душой, и уезжаю вместе с этой душой. Судьба не может более вредить мне, и я вновь приму крещение в буре.

Из сердца народа вырывается крик Божественной надежды, как тогда, в вечер триумфального шествия с останками.

Народ.

— Это искупление. Плыви к Египетскому морю!

— Иди! Освободи Адриатику!

— Это искупление. Спаси Адриатику!

— Освободи наше море от разбойников!

— Плыви к Александрии!

— К Александрии!

— Добудь мощи евангелиста!

— Верни его народу островов!

— Это искупление. Верни его своему народу!

— Это искупление. К Александрии!

— К Александрии!

— К Фаросу! К Фаросу!

— Отчаливай к Фаросу!

— Пусть сопутствует тебе святой Эрмагора!

— Наш покровитель святой Марк ждет своего похитителя.

— Открой его могилу и возьми его прах!

— Пусть святой евангелист Аквилеи покоится в земле венетов.

— Верни его своим венетам.

— Вернись со святым телом и будешь чист. Это искупление.

— Искупи грех, Гратико! Ты будешь долгие годы владыкой моря.

— Ты один только можешь сделать это.

— Возьми корабль и отчаливай!

— К Египетскому морю!

— К Александрии!

— К Фаросу!

— Верни нам святого!

— Верни нам истолкователя!

— Это искупление.

Марко Гратико.Люди горькой страны! Из всех подвигов, совершенных мной во время мира и войны, этот крепче других волновал мою грудь: да, я должен плыть к великой могиле, хотя бы она была замурована крышей, которую могут открыть лишь вера и меч или хотя бы она была в пучине, на глубине десяти тысяч локтей. Я жажду того и другого. Грех мой преисполнил меня пылом и сделается или славой, или молчанием. Я не знаю этого, не знаю. Знает один Бог, для которого море — лишь капля слез. Измерил ли кто-нибудь воды горстью? Но некто ведь измерил их душой своей. Внемли, народ грядущего счастья, внемли: мои спутники и я — мы измерим его твоей юной мощью; великой душой мы начнем это измерение от бурной Адриатики, что закаляет тебя и принадлежит тебе, как и твой святой; мы пойдем далеко-далеко, обрести владения, которые нам сулила великая надежда. Мы будем предвестниками, которые не знают возврата, гонцами, которые не возвращаются, ибо хотят перенести весть так далеко, чтобы к вечеру быстротечного дня перейти за пределы вечности и в царство смерти. Мои спутники! Мои спутники!

Симон д’Армарио.Не забудь и меня, Гратико! Симон д’Армарио — кормчий твоего корабля — Мне послышался голос с небес. На доске моего руля ты был принесен к креслу. Народ да будет моим свидетелем.

Народ.

— Наварх, он прав, он прав!

— Выбери его!

— Он назначен судьбой!

— Он прав, он прав!

— Судьба назначила его!

— Возьми его с собой!

Марко Гратико. Я беру тебя.

Пьетро Анафесто.Марко Гратико, ты можешь взять себе спутников, что не возвращаются, среди племен Альтино.

Пьетро Орсеоло.Среди племен Эквилии.

Витале Кандиано.Среди племен Опитерджо.

Марко Гратико.Я беру тебя, Пьетро Анафесто. Я беру тебя, Орсеоло, и тебя, Кандиано.

Джорджо Традонико.Возьми с собой одного из Традоников.

Марко Гратико.И тебя беру.

Джованни Монегарио.Одного из Монегариев!

Марко Гратико.И тебя тоже.

Андреа Марчелло.Одного Марчелло!

Марко Гратико.И тебя тоже, отпрыск Рима! Но других не могу взять с собой. Нас должно быть семеро, как семь бурных плеяд, семь гвоздей колесницы, семь стражей мореплавателей.

Партечипацио.Возьми меня в начальники твоей свиты!

Гальбайо.Возьми меня в ряды гребцов!

Секредо.Меня — в число матросов!

Марко Гратико.Кому же, кроме нашего Бога и наших мучеников, поручим мы охрану нашей родины, если все перворожденные перейдут в мой отряд?

Сквозь гущу бревен, канатов, инструментов и машин, сквозь толпу народа возле арсенала проталкивается человек, приход которого сопровождается постепенно затихающими восклицаниями.

Народ.

— Лучо Поло!

— Лучо Поло!

— Лоцман!

— Лоцман!

— Лучо Поло — на Аренго!

— Наварх выслушай старика!

— Иди сюда, старец!

— Раздайтесь!

— Дайте пройти!

— Дайте место!

— Дайте ему пройти!

— Говори, говори к Аренго!

— Слушайте его!