Оулавюр Сигурдссон - Избранное

Летом сорокового года, когда фру Камилла в первый раз в отсутствие мужа принимала у меня квартирную плату, она заявила, что я, должно быть, неправильно понял ее супруга, когда в апреле договаривался о комнате. Кроме квартирной платы, сказала она, господин газетчик должен платить по таксе за отопление и еще немного за свет, крон восемь в месяц, но раз уж с самого начала забыли это уладить, то сейчас платить не надо. По желанию господина газетчика она может велеть прислуге прибирать в его комнате за сходную плату: господину газетчику, разумеется, неудобно заниматься этим самому и тем более приглашать кого-то со стороны.

С этими словами фру Камилла улыбнулась и предложила мне кофе и сигарету. За девять лет она больше ни разу не предлагала мне угощения, с тех пор как объявила, что хозяева вынуждены немного повысить квартирную плату, довести ее до уровня, назначенного по справедливости соседями-домовладельцами и диктуемого ценами вообще, учитывая растущую дороговизну. Несколько лет подряд фру Камилла считала своим долгом объяснять мне изменения в квартирной плате зимой и осенью. По правде говоря, мне казалось, что она всегда немного опережает дороговизну, но я все же не решался искать другую комнату, так как в Рейкьявике было трудно с жильем и простаков, которые бы не выжимали из своей недвижимости все, что можно, не найдешь. По-моему, фру Камилла нередко вносила поправки в квартирную плату без ведома мужа, потому что порой он изумленно таращился, а на лице у него появлялось какое-то странное выражение, когда она коротко сообщала ему, что вот господин газетчик принес деньги, и называла новую сумму, словно давая нам понять, что она установлена либо мною, либо ее мужем, а может, и обоими сразу. Так или иначе, подозреваю, что фру Камилла без ведома мужа — высокопоставленного государственного чиновника — договорилась со мной и насчет моей налоговой декларации: мол, не затруднит ли меня проставлять в декларации лишь треть суммы, которую я плачу за комнату? Она так горько жаловалась на собственные высокие налоги — государственные и коммунальные, — что у меня пропадала всякая охота угощаться ее кофе и печеньем. Мне казалось, я отнимаю последнее у бедняков.

Фру Камилла, как и все бережливые, умелые и работящие люди, сталкивалась с некоторыми заботами. Когда нужно было нанять новую прислугу, она опасалась, что девушка придется ей не по вкусу. С появлением новой служанки она шесть дней в неделю изнывала от страха, что та перестанет стараться и сядет сложа руки, если за ней не присматривать. Когда так называемая подагра ни с того ни с сего поражала ее мужа, фру Камилле очень не хотелось, чтоб соседи или знакомые пронюхали об истинном характере недуга. Правда, по-моему, чаще всего за озабоченным выражением ее лица скрывались финансовые проблемы, то есть просто деньги. Она, как и другие, ломала себе голову над всевозможными способами заработать. Она страстно желала умножить свое имущество и одновременно поднять престиж семьи. Она была по-своему честолюбива и в глубине души вечно опасалась отстать от других, упустить какие-нибудь земные блага, остаться без выигрышей в жизненной лотерее, упустить драгоценные шансы. А в годы войны таких шансов было много. Взгляд фру Камиллы напоминал счетную машину, когда осенью сорокового года она спросила меня, знаю ли я численность британского гарнизона в Рейкьявике — мол, газетчикам все известно. Должно быть, как раз в то время она со своей школьной подругой, энергичной и расчетливой женой высокопоставленного чиновника, налаживала производство шелковых платочков. Кстати, подруга происходила из древнего рода отважных викингов. Шелковые платочки предназначались для английских защитников, нечто вроде сувениров, чтобы вкладывать в письма родным и близким. Особенно красивы они были на первых порах, с вышитым исландским пейзажем и теплым приветом: «Merry Christmas. Greetings from Iceland» [127] Счастливого рождества. Привет из Исландии (англ.). . Но вскоре молодой предприимчивый делец, известный под именем Вальди Свейнс, или Торговый Король, наводнил рынок платочками машинного производства с изображением хорошеньких медвежат, вулканов и гейзеров. Фру Камилла и ее подруга соперничали с мишками, вулканами и гейзерами Торгового Короля, призвав на помощь национальный флаг, выдающихся исландцев и кафедральный собор. Но их платочки и кисеты не выдержали конкуренции с машинной продукцией, может быть потому, что национальный флаг было трудно узнать, а лица выдающихся исландцев свидетельствовали лишь о массовом характере их производства. Кафедральный собор скособочился до неузнаваемости. По-видимому, в конце зимы 1942 года они бросили это занятие и постепенно распродали свои запасы. Последние образцы подскочили в цене незадолго до провозглашения республики.

Не мытьем, так катаньем — гласит пословица. Счетная машина вовсе не исчезла из взгляда фру Камиллы. Вскоре после высадки американских войск в Исландии подружки приняли меры, чтобы хорошо угостить их, и даже вступили в переговоры со своим соперником, Торговым Королем. Они арендовали пустующий гараж, наняли умельца, который оборудовал в нем кухню, выписали двух теток из Йёкюдльфьёрдюра и поручили им месить сладкое тесто — как можно проворнее и как можно больше, — а потом делать пончики, которые по-английски называются doughnuts. Многие владельцы магазинов, в том числе Вальди Свейнс, скупали у них огромные количества пончиков, которые стали популярным лакомством и некоторое время были вне всякой конкуренции. Каждый день, проходя мимо гаража, я чувствовал аромат и сглатывал слюну. Однажды, по просьбе фру Камиллы, я с превеликим трудом оттащил туда огромный круг жира и увидел, как работали ее тетки — потные, с красными глазами. Фру Камилла и ее школьная подруга, разумеется, не принимали никакого участия в приготовлении теста и поджаривании пончиков, но зато по части управления не многие предприятия могли похвастать этакой деловитостью. Оборудование было новенькое, все взвешено и отмерено по всем правилам, продумано и организовано: заготовка, производство, доставка, контроль за стандартом. Нередко случалось, что, когда я приходил к фру Камилле с квартирной платой, она говорила по телефону, правда тихим голосом, но любой простак разгадал бы зашифрованный разговор о том, что ее школьная подруга и высокопоставленный муж дружат с командирами американцев и англичан, которые могут помочь в коммерции с пончиками. Неужели великие державы обеднеют от какого-то мешка сахара или муки? Таким образом, многое способствовало успеху вышеупомянутых пончиков. Когда спрос пошел на убыль, а обе тетки уже с ног валились, хозяйки вовремя сообразили, что не стоит ждать банкротства, лучше разом свернуть производство и переключиться на что-нибудь другое, например на небольшую ткацкую мастерскую в центре города. Война шла к концу, а фру Камилла уже успела приобрести не только «шевроле», но и многие другие вещи.