Эдуард Вильде - В суровый край

Зорко присматриваясь к тропинкам и деревьям, Яан осторожно пробирался вперед, все больше углубляясь в наполненную таинственными шорохами чащу. Время от времени он останавливался и что-то соображал, сворачивал то вправо, то влево. Вдруг, ускорив шаг, он решительно направился к стоявшему впереди старому дуплистому дереву.

Здесь Яан еще раз осмотрелся и прислушался. Кругом стояла глубокая тишина. Яан опустился на колени и сунул руку в дупло. Пошарив в нем, он вытащил небольшой, обмотанный тряпкой сверток и спрятал его во внутренний карман.

Затем он выбрался из леса и направился домой.

Вскоре Яан стал готовиться к переселению в город. Свой жалкий скарб, сваленный в кучу на гумне хутора Вызу, он выменял на еду или продал за гроши, затем нанял лошадь, которая отвезла семью и связанные в узел лохмотья в город. Здесь им первую ночь пришлось провести на дворе какой-то крестьянской лавки; на следующий день Яан нашел на далекой окраине маленькую квартирку. В волости Лехтсоо были довольны, что так легко избавились от этих нищих и их подозрительного кормильца.

В тот же день, когда семья переселилась на квартиру, Яан зашел к тетке Анни. От нее он узнал, что Анни уже служит, — ей удалось найти хорошее место в купеческой семье. Через воскресенье девушка бывает свободна и навещает тетку. Анни велела передать Яану привет, если он приедет, и просила его оставить свои адрес. Яан исполнил просьбу, и в следующее же воскресенье Анни пришла в гости. Встретили ее с великой радостью.

Казалось, теперь для них открывается новая, счастливая жизнь. А почему бы этому не сбыться? Почему бы судьбе не развеять над ними темные тучи и не озарить их солнцем, которое превратило бы в радость все, что доселе было печалью?

Яан нашел себе работу на стройке. Он был работящим и трезвым, способным и старательным рабочим, которого мог бы оценить любой хозяин. Разве Яан не сумеет постепенно выделиться из среды других, менее способных, и наступить на горло всем враждебным силам?

Если это удастся, если он благодаря своим способностям обгонит многих других, плавающих по житейскому морю, и почувствует на каком-нибудь островке твердую почву под ногами, почему бы ему не добиться того, чего так жаждет его душа? Прежде всего — Анни? И даже с согласия ее отца.

Разве станет Андрес препятствовать их браку, видя что жизнь Яана изменилась, зная твердый характер дочери, зная и то, что отец властен над дочерью только до ее совершеннолетия?

Сколько бы времени на это ни потребовалось — год, два, — все равно. Главное, у Яана будет надежда, что впереди их ждет счастье. Яан дал себе обещание достигнуть намеченной цели — главной цели своей жизни. Яан и Анни были счастливы в своих мечтах. Они дали друг другу слово быть терпеливыми и черпать силы и мужество в надежде на счастливый исход.

Но горькая, беспощадная жизнь идет своей дорогой. Она не спрашивает, какие у кого стремления и надежды, не думает о том, что с одним поступает несправедливо, а другого награждает не по заслугам, — у нее свои пути, свои цели.

Недолгим оказалось время счастливых надежд для Анни и Яана.

Жестокий град побил зеленеющие всходы. Разве не могло это бедствие миновать их, разве не могли бы эти всходы вырасти и принести плоды на радость сеятелю? Нет, как видно, не могли.

В соседней с Пийвамяэ волости — Муллуксе — жил хуторянин средней руки Йоозеп Вахи. В неурожайные годы ему трудненько было уплачивать налоги, но в общем он слыл честным и порядочным человеком. Поэтому окрестные крестьяне были поражены, когда полиция вдруг обнаружила у него в доме кучу награбленного добра, в том числе и кое-что из товаров, украденных у пийвамяйского купца Юхана Леэка. Случилось так, что батрак Йоозепа Вахи спьяна сболтнул несколько слов, которые возбудили кое-какие подозрения. Дело дошло до полиции, на хутор нагрянули с обыском и обнаружили краденое. Кроме товаров Леэка, здесь оказались и другие вещи, хозяева которых вскоре нашлись. Тут было несколько кусков ситца, шерсть, пряжа, воск и прочее добро, похищенное в темные ночи из крестьянских амбаров. Товар пийвамяйского купца опознали раньше всего.

Йоозеп Вахи, как видно, был еще неопытен в таких делах. Во всяком случае, он с перепугу сразу же, после нескольких беспомощных попыток отпереться, назвал всех воров, которым за доброе слово и приличное вознаграждение пообещал припрятать и распродать их добычу. К тому же отпирательство ни к чему не привело бы — жена Вахи, с которой он постоянно ссорился, и бестолковый батрак, накликавший на него беду, спасая свою шкуру, дали точные показания о ворах и обо всей этой истории. Они назвали четырех человек, доставивших им краденые вещи. То были известные всем мошенники Каарель Линд и Юхан Мельберг, затем какой-то Ханс Мутсу, который лишь недавно появился в здешних местах, и их приятель Яан Ваппер из волости Лехтсоо — его батрак Йоозепа Вахи знал в лицо и по имени, так как они вместе ходили на конфирмацию [7] Конфирмация — первое причастие у лютеран, совершаемое в отроческом или в юношеском возрасте. .

При первом же допросе полиции удалось установить, что Каарель Линд и Яан Ваппер в ночь на 24 марта привезли товар купца Леэка на хутор Вахи. Два других вора появились здесь двумя-тремя днями позже. Батраку они, конечно, заранее залепили рот надежным пластырем. Украденные деньги, попавшие при дележе в разные руки, полиции найти не удалось, да и неизвестно, оставалось ли еще от них что-нибудь. Итак, теперь был найден еще один соучастник ограбления купца — Ханс Мутсу; попался и тот, кого суд успел оправдать из-за ложных показаний энергичной свидетельницы. Перед судом предстали также Йоозеп Вахи с женой и их батрак.

Хитро же припрятали мошенники свою добычу! Кому могло прийти в голову искать покражу у хозяина, у человека с незапятнанным именем, у Йоозепа Вахи! Ни одной мелочи из награбленного добра воры не спрятали в бобыльских лачугах или отдаленных трактирах. Ведь само слово «хозяин», как и предполагали преступники, удерживало полицию от того, чтобы искать краденое на хуторе Вахи. Каким образом им удалось завязать знакомство с этим скромно жившим человеком и заманить его в свои золоченые сети — неизвестно. Новый процесс прольет свет на эту историю.

Когда жестокая рука правосудия разбудила Яана от его счастливого сна, он посмотрел на свою старую мать взглядом умирающего. Он еще не знал, что произошло, но недоброе предчувствие, внезапно сжавшее его сердце, было подобно молнии.

При появлении полиции на Яана словно напал столбняк. Застывшими глазами следил он за людьми, которые стали обыскивать его крошечную квартирку, сняли с гвоздя воскресный пиджак и, разрезав подкладку, вытащили оттуда пятидесятирублевую бумажку. Он не стал объяснять, где взял эти деньги. Отвернувшись, чтобы не видеть перепуганного лица матери, Яан ждал, когда его уведут.