Джонатан Свифт - Путешествия Гулливера (в пересказе для детей)

– Государство Блефуску, – сказал он, – жило до сих пор рыболовством и торговлей. Если отнять у него флот, оно должно будет навсегда покориться Лилипутии, выдать императору всех тупоконечников и признать священный закон, который гласит: «Разбивай яйца с острого конца».

Гулливер осторожно ответил императору, что он всегда рад служить его лилипутскому величеству, но должен отказаться от милостивого поручения. Он сам недавно испытал, как тяжелы цепи неволи, и поэтому не может решиться обратить в рабство целый народ.

Император ничего не сказал и ушёл во дворец.

А Гулливер понял, что с этой минуты он навсегда теряет его милость: государь, который мечтает завоевать мир, не прощает тех, кто осмеливается стать ему поперёк дороги.

И в самом деле, после этого разговора Гулливера стали реже приглашать ко двору. Он бродил один вокруг своего замка, и придворные кареты не останавливались больше у его порога.

Только однажды пышная процессия вышла из ворот столицы и направилась к жилищу Гулливера. Это было блефускуанское посольство, которое прибыло к императору Лилипутии для заключения мира.

Вот уже несколько дней, как это посольство, состоявшее из шести посланников и пятисот человек свиты, находилось в Мильдендо. Они спорили с лилипутскими министрами о том, сколько золота, скота и хлеба должен отдать император Блефуску за возвращение хотя бы половины флота, уведённого Гулливером.

Мир между двумя государствами был заключён на условиях, очень выгодных для Лилипутии и очень невыгодных для государства Блефуску. Впрочем, блефускуанцам пришлось бы ещё хуже, если бы за них не заступился Гулливер.

Это заступничество окончательно лишило его благоволения императора и всего лилипутского двора.

Кто-то рассказал одному из посланников, почему разгневался император на Человека-Гору. Тогда послы решили навестить Гулливера в его замке и пригласить к себе на остров.

Им было интересно увидеть вблизи Куинбуса Флестрина, про которого они столько слышали от блефускуанских моряков и лилипутских министров.

Гулливер любезно принял чужеземных гостей, обещал побывать у них на родине, а на прощание подержал всех послов вместе с их лошадьми у себя на ладонях и показал им город Мильдендо с высоты своего роста.

Вечером, когда Гулливер уже собирался ложиться спать, в дверь его замка тихонько постучали.

Гулливер выглянул за порог и увидел перед своей дверью двух людей, которые держали на плечах крытые носилки.

На носилках в бархатном кресле сидел человечек. Лица его не было видно, потому что он закутался в плащ и надвинул на лоб шляпу. Увидев Гулливера, человечек отослал своих слуг в город и приказал им вернуться в полночь.

Когда слуги удалились, ночной гость сказал Гулливеру, что хочет открыть ему очень важную тайну.

Гулливер поднял носилки с земли, спрятал их вместе с гостем в карман своего кафтана и вернулся к себе в замок.

Там он плотно закрыл двери и поставил носилки на стол.

Тогда только гость распахнул свой плащ и снял шляпу. Гулливер узнал в нём одного из придворных, которого он недавно выручил из беды.

Ещё в то время, когда Гулливер бывал при дворе, он случайно узнал, что этого придворного считают тайным тупоконечником. Гулливер заступился за него и доказал императору, что его оклеветали враги.

Теперь придворный явился к Гулливеру, чтобы, в свою очередь, оказать Куинбусу Флестрину дружескую услугу.

– Только что, – сказал он, – в тайном совете была решена ваша участь. Адмирал доложил императору, что вы принимали у себя послов враждебной страны и показывали им с ладони нашу столицу. Все министры требовали вашей казни. Одни предлагали поджечь ваш дом, окружив его двадцатитысячной армией, другие – отравить вас, пропитав ядом ваше платье и рубашку, третьи – уморить голодом. И только государственный секретарь Рельдрессель советовал оставить вас в живых, но выколоть вам оба глаза. Он говорил, что потеря глаз не лишит вас силы и даже прибавит вам храбрости, так как человек, который не видит опасности, ничего на свете не боится. В конце концов наш милостивый император согласился с Рельдресселем и приказал завтра же ослепить вас остро отточенными стрелами. Если можете, спасайтесь, а я должен немедленно удалиться от вас так же тайно, как и прибыл сюда.

Гулливер тихонько вынес своего гостя за дверь, где его уже поджидали слуги, а сам недолго думая стал готовиться к побегу.

С одеялом под мышкой Гулливер вышел на берег. Осторожными шагами пробрался он в гавань, где стоял на якоре лилипутский флот. В гавани не было ни души. Гулливер выбрал самый большой из всех кораблей, привязал к его носу верёвку, уложил в него свой кафтан, одеяло и башмаки, а потом поднял якорь и потянул корабль за собой в море. Тихо, стараясь не плеснуть, дошёл он до середины пролива, а дальше поплыл.

Плыл он в ту самую сторону, откуда при– вёл недавно военные корабли.

Вот наконец и блефускуанские берега!

Гулливер ввёл в бухту свой корабль и вышел на берег. Вокруг было тихо, маленькие башни блестели при луне. Весь город ещё спал, и Гулливер не захотел будить жителей. Он лёг у городской стены, завернулся в одеяло и заснул.

Утром Гулливер постучал в городские ворота и попросил начальника стражи известить императора о том, что в его владения прибыл Человек-Гора. Начальник стражи доложил об этом государственному секретарю, а тот – императору. Император Блефуску со всем своим двором сейчас же выехал навстречу Гулливеру. У ворот все мужчины соскочили с коней, а императрица и её дамы вышли из кареты.

Гулливер лёг на землю, чтобы приветствовать блефускуанский двор. Он попросил позволения осмотреть остров, но ничего не сказал о своём бегстве из Лилипутии. Император и его министры решили, что Человек-Гора просто приехал к ним в гости, потому что его пригласили послы.

В честь Гулливера был устроен во дворце большой праздник. Для него зарезали много жирных быков и баранов, а когда снова наступила ночь, его оставили под открытым небом, потому что в Блефуску не нашлось для него подходящего помещения.

Он опять улёгся у городской стены, закутавшись в лилипутское лоскутное одеяло.

В три дня Гулливер обошёл всю империю Блефуску, осмотрел города, деревни и усадьбы. Повсюду за ним бегали толпы народа, как и в Лилипутии.

Разговаривать с жителями Блефуску ему было легко, так как блефускуанцы знают лилипутский язык не хуже, чем лилипуты знают блефускуанский.

Разгуливая по низким лесам, мягким лугам и узким дорожкам, Гулливер вышел на противоположный берег острова. Там он сел на камень и стал думать о том, что ему теперь делать: остаться ли на службе у императора Блефуску или попросить у императора Лилипутии помилования. Вернуться к себе на родину он уже не надеялся.