Мария Голованивская - Уроки русской любви
- Название:Уроки русской любви
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Corpus»47fd8022-5359-11e3-9f30-0025905a0812
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-087294-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Мария Голованивская - Уроки русской любви краткое содержание
Антология “Уроки русской любви” представляет собой корпус признаний из русской классической прозаической литературы от Карамзина до наших дней. В антологии также представлены эссе популярных современных писателей и журналистов к некоторым из включенных в антологию отрывков. Среди авторов Сергей Гандлевский, Александр Генис, Татьяна Толстая, Аркадий Ипполитов, Алена Долецкая и другие.
Уроки русской любви - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
…В начале жизни очень много чего надо успеть. Приходится жить вопреки сказкам, что нежно-персиковая молодость беззаботна. Цвет юности – черный, как флагу пиратского брига, время юности – время боев до крови: знай достигай. Но у меня есть махатма-мама, она вбивала с четырех лет в мою пиратскую голову: главное, чтобы была любовь. А чтобы любимый был веселым и песни пел – это уже бонус. Кому подоспело время – тот сразу распознает мечту и скажет, как Ассоль про Грэя: “Точно такой же”. “Нравится тебе человек – скажи”, – говорила мне мама в мои одиннадцать. “Новая душа будет у него, и новая у тебя”, – обещал Грин. Эти незатейливые сентенции, по прошествии времени, оказались лучшими в жизни, вернейшими наставлениями – и работают до сих пор.
Мне всегда казалось странным, что школьные туристические секции называли “Алыми парусами”. Весь этот поздний пионерско-комсомольский культ Грина (сдобренный всевозможными когановскими бригантинами и крапивинскими каравеллами) хорошо смазывал казенную “краску будня”, но, в сущности, какой из Грина романтик? Неважно, что у него там летает Друд, бежит по волне Фрези Грант, уходит из ледяного мира в цветущий сад герой “Фанданго”. Грин, со всем его визионерством, смотрел на реальность as is – на реальность, очищенную от истории, политики, социальности, даже от повседневности. Трогал центральную ткань жизни – не шелк, но мешковину, скрытую основу бытия, – искал нить, находил, выводил на свет. Так появились “Алые паруса” – книга про чудо, которому не понадобилось волшебство. Про умышленное, рукотворное, хорошо оснащенное и умно организованное (и – чего уж там – затратное) чудо, движимое верой – не столько в счастье, сколько в справедливость, – и долгоиграющей отвагой, доходящей до высокого юродства. Надо быть очень смелым, чтобы напророчить единственному ребенку то, что напророчил Лонгрен. Надо быть очень храброй, чтобы не просто поверить в это пророчество, но принять его как единственное назначение. Только при такой отваге начинает работать Божий промысел: приводит Грэя в заросли посмотреть на спящую девушку, заставляет выслушать легенду дурочки, блаженненькой, над которой смеялась вся Каперна, – и обязывает Грэя искать алый шелк. (Мне всегда казалось, что в основном весь этот перформанс был устроен для рыбацкой деревни, Ассоль и без трех тысяч метров алого шелка узнала бы человека своей жизни немедленно. Отсюда и дурацкий духовой оркестр на корабле – чтобы люди с крепкими икрами тоже поверили в главное. До них Грину без духового оркестра пока не достучаться.)
Чудо есть метод обретения справедливости – потому что справедливость сама по себе равна чуду.
Если прочесть Грина в детстве, а потом, объехав полмира, вернуться к нему, сразу увидишь: все правда. Повидав все моря и страны, сравниваешь их с морями и странами Грина: точь-в-точь, даром что названы они чудными именами, даром что сам Грин мало где побывал за свою недлинную жизнь. Прозрачный воздух его вселенной не был выдуманным, – его можно узнать и потрогать в Феодосии ли, в Португалии, на любом побережье, где дрожит тоска по невозможному и оттого должному осуществиться со всей непреклонностью факта. А значит, и в остальном Грину стоит довериться. Только Махатмы умеют видеть звезды: им наши дневные дела не застят.
Живи Грин сейчас, у него в Фейсбуке было бы сто тысяч фолловеров, как у Верочки Полозковой. Эти новейшие дети, они будто скопировали генетический код Грина: им неинтересны серьезные институции, громкие имена, большие компании. Они не строят карьеру, не копят денег, живут и работают как птицы небесные, выходя в ноль. Все важное укладывают в хокку Фейсбука и морзе Инстаграма: картинка-подпись-картинка.
Грин, кстати, знал и о них, наследниках по прямой: “Я видел тех самых бродяг с магическими глазами, каких увидит этот же город в 2021 году, когда наш потомок, одетый в каучук и искусственный шелк, выйдет из кабины воздушного электромотора на площадку алюминиевой воздушной улицы”.
Они здесь, Александр Степанович, я тоже их вижу: говорят и живут не откладывая, не готовя почву своей тоске о смертном недоборе. Видишь блистающий мир – давай рассказывай, делись, не скрывай его. Не завоевывай нас, а радуй. Нет тебе отклика – не страшно, значит, еще не время. Все будет, все придет, все вернется или обернется в лучшую сторону.
Никого нельзя увести силой к себе, вторят махатмы “Блистающему миру”.
Сшей алые паруса, и будь что будет: “Вы, как и большинство, слушаете голоса всех нехитрых истин сквозь толстое стекло жизни; они кричат, но вы не услышите. Я делаю то, что существует, как старинное представление о прекрасном-несбыточном, и что, по существу, так же сбыточно и возможно, как загородная прогулка. <.. > Я понял одну нехитрую истину. Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками. Когда для человека главное – получать дражайший пятак, легко дать этот пятак, но, когда душа таит зерно пламенного растения – чуда, сделай ему это чудо, если ты в состоянии. Новая душа будет у него и новая у тебя. Когда начальник тюрьмы сам выпустит заключенного, когда миллиардер подарит писцу виллу, опереточную певицу и сейф, а жокей хоть раз попридержит лошадь ради другого коня, которому не везет, – тогда все поймут, как это приятно, как невыразимо чудесно. Но есть не меньшие чудеса: улыбка, веселье, прощение, и – вовремя сказанное, нужное слово. Владеть этим – значит владеть всем. Что до меня, то наше начало – мое и Ассоль – останется нам навсегда в алом отблеске парусов, созданных глубиной сердца, знающего, что такое любовь. Поняли вы меня?”
Последнее чудо случилось с Ниной Грин в 1970-м.
Ее, так и не получившую реабилитации (она будет реабилитирована только через двадцать лет), не разрешили похоронить рядом с мужем. Но юные киевские гринопоклонники, те самые наследники по прямой, устроили чудо сродни алым парусам, собственноручно и самовольно воссоединив Ассоль и Грэя в ночи, да так, что и следов никто никогда не отыскал. И она там осталась – с возлюбленным, навсегда, на месте, которое она сама выбирала, с видом на море. Все воздалось: по правде, по уму, по справедливости, – по праву чуда, не требующего даже волшебства.
Мы (1924)
ЕВГЕНИЙ ЗАМЯТИН (1884–1937)
И вот без четверти и. Белая ночь. Все зеленовато-стеклянное.
Но это какое-то другое, хрупкое стекло – не наше, не настоящее, это – тонкая стеклянная скорлупа, а под скорлупой крутится, несется, гудит… И я не удивлюсь, если сейчас круглыми медленными дымами подымутся вверх купола аудиториумов, и пожилая луна улыбнется чернильно – как та, за столиком нынче утром, и во всех домах сразу опустятся все шторы, и за шторами…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: