Стивен Шеррил - Минотавр вышел покурить

Минотавр поднимает капот, Суини выходит в это время с черного хода с жестяной миской, полной объедков для пса.

— Опять эта окаянная бобина? — спрашивает Суини, сунув под капот свою лысеющую голову и хмуро разглядывая грязный четырехцилиндровый двигатель.

— Ммн, — отвечает Минотавр, что означает «Да» и «Доброе утро».

— Пора уже обзавестись машиной поприличнее, — замечает Суини, подмигивает Минотавру и указывает большим пальцем в сторону площадки, где, как всегда, под углом к дороге припарковано несколько легковых автомобилей с написанными от руки объявлениями «Продается» на заднем стекле.

Суини по дешевке покупает машины у тех, кому не повезло в жизни или кто не знает подлинной стоимости своего автомобиля. Затем проводит необходимый ремонт и продает их, получая при этом приличный навар. Минотавр восхищается предприимчивостью старика, его деловой хваткой. Собственно, Минотавр перебрался в жилой прицеп, стоящий на заднем дворе, после того как посетил площадку, где Суини выставил на продажу подержанные машины.

Минотавр — кочевник в самом широком смысле этого слова. Ввиду преходящей природы всего, что его окружает, он считает необходимым менять свое местожительство. Его переезд с места на место не зависит от времени года. Он не руководствуется ни стадным инстинктом, ни направлением течения той или иной реки, ни расположением на небе того или иного созвездия. Его перемещения примерно совпадают со сменой столетий. Иногда, сидя за рулем, он задумывается, размышляет над условиями своей жизни. Года полтора тому назад Минотавр ехал на своей «веге», до отказа нагруженной необходимыми вещами — инструментами, брезентовой сумкой для ножей, спецовками, одеждой, различными туалетными принадлежностями и тому подобными вещами. Ехал он по южным штатам и думал о том, что, несмотря на постоянное стремление к бережливости, обзавелся слишком большим количеством всякой всячины. Размышляя о том, как лучше поступить — выбросить представляющий наименьшую ценность ящик и таким образом уменьшить и без того скромный багаж или же пойти навстречу возросшим потребностям и каким-то образом найти дополнительное место для вещей, он не заметил, что местность, по которой он ехал, осталась позади. Минотавр обычно избегает скоростных шоссе. Время он ценит, но надо думать на два хода вперед. Он понимает, что несколько минут, которые выигрываешь при езде по магистралям, несущественны и чреваты безликостью, монотонностью, безжизненностью. Он ехал тогда в дождь по дорогам Пидмонта, что в штате Северная Каролина. Извилистые проселочные дороги были проложены, казалось, без всякой системы между сосновых и дубовых лесов, вдоль и поперек ручьев и речек, пересекая и огибая пологие холмы, сливающиеся иногда с низкими тяжелыми свинцовыми тучами. В ландшафте присутствовала какая-то древняя, знакомая усталость, которая Минотавру была знакома.

Вершина одного из холмов совпадала с разрывом в облаках. Склонность Минотавра к символическому с годами поубавилась. Он стал менее требовательным и охотно принимал самые разные стороны жизни. Дорога шла мимо свежевспаханного поля и того, что он поначалу принял за площадку для парковки возле магазина. Подъехав ближе, он убедился, что это не магазин и не площадка для парковки, а три легковых автомобиля, два пикапа и сенокосилка, выстроившиеся на продажу на газоне перед кирпичным домом. Минотавр сбавил скорость. В эту минуту в лучах выглянувшего на миг солнца он заметил влажный блеск неярко-красного грузопассажирского автомобиля. Случилось это года полтора назад. Минотавр свернул с шоссе, вылез из автомобиля и остановился на газоне, заросшем мокрицей, чтобы взглянуть на автомобили Суини.

— Бегает как зверь, — заверил, приближаясь, хозяин машин, почесывая грязным ногтем указательного пальца ямочку на подбородке. Это был рыхлый, но худой мужчина в серых рабочих штанах и футболке. Постояв некоторое время, он прокашлялся и сплюнул на траву.

— Анн, — буркнул себе под нос Минотавр.

— Прошу три тысячи, но отдам за две с половиной.

Минотавр, сунув руки в карманы, не спеша обошел автомобиль, время от времени останавливаясь, чтобы подумать, и машинально ковыряя землю носком башмака.

— Меня зовут Суини, — представился старик, встал напротив Минотавра и принялся протирать рукавом пятно на кузове.

— Мммм.

Опустившись на колени, Минотавр наклонил голову и заглянул в выхлопную трубу: не видно ли следов масла. Все еще упираясь промокшим коленом, он услышал торопливый, хриплый, настойчивый лай, приближающийся с каждой секундой. Минотавр выпрямился. Собаки его нервируют.

— Бадди! Сюда, малыш! — произнес Суини и, сложив губы трубочкой, пронзительно свистнул.

Приземистый и коренастый, что вширь, что в высоту, бульдог со всех ног бежал со стороны дома. Кривоногий и мускулистый, с тяжелой челюстью и тощими ляжками, бешено мчавшийся пес не отличался ни грациозностью, ни внушительным видом. Минотавр встал с другой стороны автомобиля и на всякий случай взялся за дверную ручку.

— Аааннн, — произнес он, и в голосе его прозвучала тревога.

Суини стоял между мчавшимся к ним псом и автомобилем, за которым укрылся Минотавр. Никакого беспокойства Суини не проявлял, напротив, словно чего-то ждал. Старик снова свистнул и топнул ногой. Не зная, на что способен бульдог, Минотавр почувствовал во рту привкус страха, напоминающий вкус свежего сена. Мышцы и сухожилия его массивной шеи напряглись. Он негромко замычал.

Пес с каждой секундой приближался к Суини, машине и Минотавру. Было ясно, что он что-то задумал. К удивлению и облегчению Минотавра, бульдог не свернул в последнюю минуту в сторону и не набросился на него с оскаленными клыками. Пес устремился прямо к старику, который, выставив вперед ногу и сжав кулаки, с усмешкой преградил ему дорогу.

— Давай, малыш! — произнес Суини, и бульдог прыгнул на его выставленную ногу, словно на суку, у которой течка, и принялся о нее тереться.

— Давай, давай! — повторил старик как ни в чем не бывало.

— Давай, Бадди! Давай, малыш! — говорил Суини, заливаясь смехом и то поднимая ногу, то опуская.

Бульдог, обхватив короткими лапами ногу хозяина чуть пониже колена и дико выпучив глаза, продолжал свое дело. Минотавр наблюдал за этим безобразием. Впрочем, видывал он вещи и похуже.

Минуту спустя эта забава Суини наскучила.

— Пошел прочь! — воскликнул он и отбросил пса. Бульдог с воем отлетел в сторону, а потом медленно и чинно направился к дому, ни разу не оглянувшись.

Через несколько минут Суини пришел в себя и заговорил:

— Ну и страшилище, верно?

— Ммм, — отозвался Минотавр и открыл дверцу «форда», чтобы взглянуть на спидометр.