Жорж Санд - Маленькая Фадета

— Только это и может меня заставить покинуть тебя, — ответил Ландри — мой бедный близнец причинил мне уже столько горя, и боюсь, что причинит еще. Ты, Фаншонета, такая мудрая, и ты должна бы знать, чем его можно исцелить.

— Я знаю только одно средство — убеждение, — ответила девушка, — ведь его тело нездорово оттого, что дух болен, и нельзя исцелить одно, не исцелив другое. Но Сильвинэ питает ко мне такое отвращение, что мне вряд ли придется когда-либо говорить с ним и утешать его.

— Ах, Фадета, ты так умна и так хорошо говоришь, у тебя прямо дар убеждения, когда ты этого желаешь. Что, если бы ты хоть час поговорила с ним, это уже оказало бы влияние. Попробуй, прошу тебя. Пусть тебя не оттолкнет его гордость и нелюбовь к тебе. Заставь его слушать себя. Сделай это ради меня, Фаншона, и ради нашей любви. Ведь сопротивление брата будет довольно значительным препятствием для нашего брака.

Фаншона обещала ему исполнить его просьбу, и они расстались, повторяя сотни раз, что они любят друг друга и будут вечно любить.

Никто в деревне не знал, что туда приходил Ландри. Если бы это дошло до Сильвинэ, он наверно заболел бы и никогда не простил бы брату, что тот пришел повидаться с Фадетой, а не с ним.

Два дня спустя Маленькая Фадета тщательно одевалась; теперь у нее уже были деньги, и ее траурный наряд был сделан из хорошей тонкой саржи. Она прошла через Коссу, и так как она очень выросла, то люди, встречавшие ее, сначала ее не узнавали. Она очень похорошела в городе, где она лучше жила и лучше питалась: в лице у нее появилась краска, и стан ее принял соответствующие ее возрасту формы. Теперь уж нельзя ее было принять за переодетого мальчишку. Любовь и счастье наложили на нее заметный и необъяснимый отпечаток. Конечно, она не была самой красивой девушкой на свете, как воображал Ландри, но она была миловидна, хорошо сложена, свежа и, пожалуй, привлекательнее других девушек.

Она несла на руке большую корзину. Войдя в Бессониер, она спросила дядю Барбо. Сильвинэ первый увидел ее и отвернулся: так неприятно ему было встречаться с ней. Но она так просто спросила, где его отец, что он принужден был ответить ей и проводить на ригу, где дядя Барбо точил.

Маленькая Фадета попросила дядю Барбо поговорить с ней наедине. Тогда дядя Барбо закрыл дверь риги и сказал, что она может говорить, что ей угодно.

Маленькая Фадета не дала себя смутить холодностью дяди Барбо. Она села на одну связку соломы, он — на другую, и она заговорила:

— Дядя Барбо, хотя моя бабушка недолюбливала вас и вы недолюбливаете меня, я знаю вас за справедливого и честного человека. Это всеобщее мнение, и даже бабушка, упрекавшая вас за гордость, соглашалась с этим. Кроме того я, как вы знаете, давно дружу с вашим сыном Ландри. Он мне часто говорил о вас, и от него я знаю больше, чем от других, каковы вы на самом деле. Я пришла, чтобы довериться вам и просить вас оказать мне услугу.

— Говорите, Фадета, — ответил дядя Барбо, — я никогда никому не отказывал в помощи; если вы требуете от меня чего-либо, что не идет вразрез с моей совестью, вы можете смело довериться мне.

— Вот в чем дело, — сказала Маленькая Фадета, беря в руки корзину и ставя ее у ног Барбо. — Моя покойная бабушка нажила своими советами и лекарствами больше денег, чем можно было бы предположить. Она почти ничего не тратила и никуда не помещала своих денег; потому неизвестно было, что находится в отверстии погреба, на которое она мне часто указывала. «Когда я умру, — говорила она, — ты найдешь там то, что я вам оставляю: это добро твое и твоего брата; вы терпите в настоящее время лишения, зато когда-нибудь вы будете богаты. Но не допускай до этих денег чиновников, а то у тебя все уйдет на разные издержки. Храни деньги и прячь их всю жизнь, а на старости воспользуйся ими, и не будет у тебя ни в чем недостатка». Когда похоронили мою бедную бабушку, я исполнила ее приказание; я взяла ключи от погреба, выломала несколько кирпичей, где она указала, и нашла то, что я принесла в этой корзине, дядя Барбо. Прошу вас, поместите это куда-нибудь; но надо исполнить все требования закона, которых я совсем не знаю; только избавьте меня от крупных издержек, которых я так боюсь.

— Я вам очень признателен за доверие, Фадета, — сказал дядя Барбо, не открывая корзины, хотя ему очень хотелось знать, что в ней находится: — я не имею права взять ваши деньги и руководить вашими делами. Ведь я не опекун ваш. Ваша бабушка наверное написала завещание?

— Нет, она не составила завещания, а моя законная опекунша — это моя мать. Но вы знаете, что я уже давно не имею о ней никаких сведений и не знаю, умерла она или жива, бедняжка! Больше у меня нет родных, кроме крестной Фаншеты; она честная и добрая женщина, но она совершенно не в состоянии управлять моим имуществом; она не сможет хранить его и растратит попусту. Она бы не удержалась, чтобы не рассказать всем про деньги и не показать их; я боюсь также, что она плохо поместила бы их; она отдала бы их в руки неопытных людей, и я уверена, что они бы скоро растаяли. Вообще на мою дорогую крестную совершенно нельзя положиться.

— Значит, наследство довольно значительное? — сказал дядя Барбо, и глаза его, помимо его воли, устремились к крышке корзины; он поднял ее за ручку, чтобы взвесить. Корзина была так тяжела, что он удивился и сказал:

— Если это не железо, то тут почти хватит для того, чтобы подковать лошадь.

Маленькая Фадета, хитрая, как собака, забавлялась в душе, видя, как дяде Барбо хотелось узнать, что содержится в корзине. Она хотела ее открыть, но дяде Барбо казалось, что он уронит свое достоинство, если допустит это.

— Это меня не касается, — сказал он, — и, так как я не могу взять ее на хранение, мне нечего знать о твоих делах.

— И все-таки вы должны знать о них, дядя Барбо, — сказала Фадета. — Ни я, ни моя крестная не умеем считать выше ста. К тому же я не знаю стоимости многих новых и старых монет. На вас одного я положусь, чтобы знать, бедна я или богата и как велико мое состояние.

— Ну, что ж, посмотрим, — сказал дядя Барбо, не в силах долее противиться искушению: — невелика услуга, которую вы от меня требуете, и я вам не откажу в ней.

Тогда Маленькая Фадета открыла обе крышки корзины и вытащила оттуда два больших мешка, причем в каждом из них было по две тысячи франков серебра.

— Что ж, это недурно, — сказал дядя Барбо, — такое приданое заманит к тебе много женихов.

— Это еще не все, — сказала Маленькая Фадета, — там на дне корзины лежит еще что-то, о чем я не имею никакого понятия.

Она вынула кожаную мошну и высыпала содержимое в шапку дяди Барбо. Увидя сто старинных луидоров, Барбо выпучил глаза; он их пересчитал и вложил в мошну, а затем вытащил из корзины вторую такую же, потом третью, четвертую и так далее, все наполненные то золотом, то серебром и мелкими деньгами, и в конце концов оказалось, что всех денег было около сорока тысяч франков.