Джейн Остен - Сэндитон

Сэр Эдвард, настоящий баронет, племянник сэра Гарри, постоянно проживал в Денхэм-Парке. Мистер Паркер не сомневался, что он и его незамужняя сестра – мисс Денхэм будут непременно упомянуты в завещании. Он искренне надеялся на это. Мисс Денхэм имела очень незначительный доход, а ее брат в курортном обществе слыл просто бедняком.

– Он мог бы стать прекрасным помощником в развитии Сэндитона, – вздыхал мистер Паркер, – будь у него деньги, он бы не скупился, как его богатая тетка. Да он и сейчас помогает по мере сил. Госпожа Денхэм пожаловала ему узкую полоску пустыря, так он строит там небольшой, изящный коттедж и даже планирует украсить его орнаментом. Не сомневаюсь, что уже в этом сезоне на этот домик у моря появится ни один кандидат.

Мистер Паркер был твердо уверен, что за последний год сэр Эдвард вырвался вперед в гонке за наследство леди Денхэм и обошел всех своих конкурентов. Он даже считал, что большая часть наследства уже в кармане у баронета. Но тут появилась еще одна претендентка – юная особа, которую леди Денхэм соблаговолила принять в свою семью. Старая леди уже не раз с успехом отражала попытки неугомонной родни навязать ей в качестве компаньонки ту или иную дальнюю родственницу и обязательно поселить ее в доме богатой тетушки. Но как-то осенью на Михайлов день леди привезла с собой из Лондона мисс Клару Бриртон, которая невольно стала основной соперницей сэра Эдварда в борьбе за деньги леди Денхэм.

Мистер Паркер тепло отозвался о Кларе Бриртон, и Шарлотта слушала его рассказ с неподдельным интересом. Она пыталась представить себе эту девушку, которая заслужила покровительство такой влиятельной особы, несомненно, благодаря своим качествам: миловидная и добродушная, ласковая и застенчивая, воспитанная и рассудительная, так отзывался о бедной родственнице Паркер. Красота, свежесть, бедность и зависимость всегда воспламеняют воображение мужчины, а женщина, наоборот, сочувствует другой в подобной ситуации. Но чем эта девушка покорила своенравную и недоверчивую леди? Мистер Паркер рассказал ей такую историю.

Леди Денхэм много лет не бывала в Лондоне, главным образом, из-за своих двоюродных сестер, которые усердно приглашали ее в гости. Леди упорно игнорировала их приглашения, так как не сомневалась, что всех интересуют только ее деньги. И вот однажды ее терпение лопнуло, пожилая дама отправилась в столицу в сентябре на Михайлов день и решила пробыть там как минимум две праздничных недели.

Она остановилась в гостинице, и, следуя природной расчетливости, дала себе слово, что не потратит ни одного лишнего пенса. Когда через три дня, она попросила счет за проживание, то пришла в ужас от лондонской дороговизны. Она не сомневалась, что в гостинице ее дерзко обманули, и в сердцах решила, что не останется здесь больше ни минуты. Раздумывая, куда бы поехать, она вдруг вспомнила о своих лондонских кузинах, эти ловких и всегда услужливых сестрицах, которые, как ей казалось, постоянно выслеживали ее и пытались заглянуть в чужой кошелек. Но оценив ситуацию, леди Денхэм всё-таки отправилась к ним и провела оставшиеся до ее отъезда дни в их скромном доме, в далеко не аристократическом районе Лондона.

Вопреки ожиданиям, леди была просто очарована радушным приемом, гостеприимством и вниманием и поняла, что ее милые кузины по линии Бриртонов весьма достойные дамы. В конце концов, узнав об их стесненном материальном положении, госпожа Денхэм пригласила одну из девушек этого семейства провести у нее зиму. Через полгода она собиралась облагодетельствовать другую бедную родственницу. А пока выбор леди пал на юную племянницу Клару, которая показалась ей наиболее беспомощной и несчастной, из-за своей бедности она явно была обузой для всех остальных и без покровительства могла в лучшем случае рассчитывать на место няни в богатом лондонском доме.

Клара безропотно приняла приглашение богатой тети и вскоре уехала с ней в Сэндитон, где настолько пришлась ко двору, что леди Денхэм через полгода передумала возвращать ее в Лондон и приглашать на замену кого-то еще. Клара, благодаря своему спокойному и доброму характеру, стала всеобщей любимицей. Настороженность, с которой она столкнулась вначале, быстро рассеялась и все поняли, что эта юная особа и есть лучшая компаньонка для своенравной леди, способная смягчать ее капризы и приступы жадности. Кроме того, она была не только добра, но и удивительна хороша собой, а под благотворным влиянием сэндитонского бриза стала просто красавицей.

– Какое очаровательное именье. Чье же оно? – спросила Шарлотта, взглянув в окно кареты. Она отодвинула пеструю занавеску, чтобы полюбоваться приморским пейзажем: уютный дом на берегу залива, не слишком маленький, но и небольшой, сквозь добротную кованую ограду, обвитую жимолостью, виден великолепный фруктовый сад, аккуратный огород и залитые солнцем лужайки. Как же здесь хорошо, – вздохнула девушка, – совсем, как в Виллингдене.

– О да, – ответил ей мистер Паркер. – Это наш старый дом, дом моих дедов. Здесь родился я и все мои братья и сестры. Здесь мы выросли. Сюда я привел мою жену – миссис Паркер. В этом славном доме появились на свет и трое наших старших детей. Здесь мы жили несколько лет, пока не достроили наш новый дом в Сэндитоне. Мне лестно слышать, что этот уютный уголок так понравился Вам. Кстати, сейчас здесь живет Хильер, и как видите, он прекрасно следит за домом. Поселившись здесь, Хильер, это мой партнер, главный арендатор моих участков, улучшил свои жилищные условия, а я увеличил свой доход. Впрочем, совсем скоро вы увидите наш новый дом. Сразу за этим холмом перед нами откроется чудесный вид на Сэндитон, современный Сэндитон, замечательное место.

Знаете, удивительно, но наши предки во всем предпочитали не высовываться, и даже дома строили в низинах. Из поколения в поколение мы были заперты здесь, без свежего воздуха и простора. Живя у моря, мы не умели ценить этого, а ведь всего в нескольких километрах от нас между Южным Форлендом и Ленд Эндом находилось вот это славное место, где открывается завораживающая панорама на океан. Я уверен, что не ошибся, перебравшись из долины в Трафальгар-Хауз. Мы приедем туда уже совсем скоро, и Вы сами в этом убедитесь в правильности моего выбора. Единственное, о чем я сожалению, это то, что назвал именье Трафальгар. Его стоило назвать Ватерлоо, в честь другого, более значимого сражения. Впрочем, это имя я оставил про запас, если в этом году нам удастся возвести в Сэндитоне оригинальное здание в форме небольшого амфитеатра (надеюсь, что так оно и будет), то мы обязательно назовем его «Амфитеатр Ватерлоо». Это будет прекрасный ход для привлечения отдыхающих в наши края, но самое главное, нам будет, где их достойно принять.