Проспер Мериме - Два наследства, или Дон Кихот. Дебют авантюриста

Шубин.Ох, Григорий!

Юрий.Я больше не голоден, и мне доставляет удовольствие слушать тебя.

Григорий.Ваше здоровье, дружище. Всегда есть невозможно, но можно всегда пить, как говаривал чудовский настоятель.

Акулина (глядя в окно). Ах, шведский принц… Смотрите-ка, он заходит к нам во двор.

Григорий.Черт бы побрал принцев, которые заявляются во время обеда.

Шубин.Молчи; побегу в лавку, приму его. (Выходит.)

Юрий.Шведский принц в Угличе!

Григорий.Забавный принц этот Густав. Его подданные изгнали его… Странный принц… Он рожден быть аптекарем… Это алхимик… большой ученый… Именно поэтому Борис принял его… слышите меня, чтобы тот настаивал его напитки… Но этот принц Густав, хотя он немного и дурачок… он славный малый… Он сказал: «Я не хочу». Тут-то его и сослали в Углич… Вот те крест, ему еще повезло. Хочешь, скажу тебе правду?.. Густав выпутался из беды со своими шведами, которые хотели его утопить… Его дядя, нынешний король Швеции, много раз хотел отравить его… Он приказал стрелять в него из пищалей… Подсылал к нему убийц… Но у Густава есть черные книги, ты меня слушаешь? Которые подсказывают ему, с какой стороны приближается опасность. Мы таких называем звездочетами, да самыми хитрыми… Но коли он улизнет и от Бориса, значит, он гораздо хитрее, чем я думаю… Да на всякого мудреца довольно простоты. Однажды Густав получит бутылку испанского вина… Борис такую отправил в прошлом году царю Симеону Бекбулатовичу. Тот пьет. Хорошо. Вот он и ослеп [21] Эта занятная история всерьез приводится у Маржере. .

Входят Шубин и Густав, под мышкой у последнего большая книга.

Те же, Густави Шубин.

Густав.Я бы не хотел тебя беспокоить, дружище Шубин. Я пришел поболтать с тобой, но не хочу лишать твоих гостей общества хозяина. (Садится.) Друзья мои, садитесь; продолжайте.

Шубин.Ваше высочество, мы знаем свои обязанности.

Густав.Нет, садитесь. И я присяду. Акулина Петрова, подай мне стакан. Ваше здоровье, друзья! Судя по костюму, этот юноша иностранец?

Шубин.Это славный казак из-за порогов [22] Днепровские пороги, откуда запорожцы получили свое название. , он сопровождал меня в моем путешествии, ему я обязан спасением моей жизни и драгоценных украшений, которые стоят гораздо дороже. Дмитрий Иванов, целуй руку его высочеству.

Густав.Дмитрий? У тебя имя, дорогое для русского слуха. Коли ты оказал услугу моему другу Шубину, ты отважный человек, и я тебя ценю. Мой дорогой Шубин, я узнал, что ты вернулся из Астрахани, и тут же поспешил к тебе, дабы ты разъяснил небольшую трудность, которая смущает меня.

Шубин.Я? Ваше высочество знает все, я же ничего не знаю.

Густав.Да, но ты искренний человек и прибыл из Астрахани. Видишь эту книгу? Это описание путешествия по России, составленное лет пятьдесят тому благородным бароном Херберштейном, почтенным автором, достойным уважения, но делающим, возможно, необдуманные выводы, которые он основывает на непроверенных свидетельствах и очень странных фактах… Вот что он говорит нам об Астрахани… это на странице сто пять… Поскольку ты не знаешь латыни, я переведу тебе этот отрывок по-русски.

Шубин.Ваше высочество еще и латынь знает! Значит, оно знает все языки?

Густав.Только некоторые, друг мой, только некоторые… Ага, вот: «…На берегах Яика, возле Астрахани, встречается круглое зерно размером чуть больше дынного семени. Коли посадить его в землю, вырастает нечто похожее на ягненка высотой в пять пальмовых деревьев. Голова и уши у него точь-в-точь как у новорожденного ягненка, а его восхитительно тонкое руно используется для оторочки головных уборов вельмож. Это растение, если можно его так назвать, имеет кровь, а вместо плоти некое подобие мякоти, как у раков. К земле оно прицепляется толстым корнем, выходящим из пупка ягненка, и, когда он поедает всю траву вокруг, сей корень отсыхает и отмирает. Вышеозначенное растение имеет восхитительный вкус, и до него особенно охочи волки…» [23] Весь этот пассаж слово в слово переведен из чрезвычайно занимательного описания барона Херберштейна Rerum Moscoviticarum Commentarii, Basileoe s.d. (1551). Скажи мне, Шубин, слышал ли ты об этом чудесном растении?

Шубин.Да, сударь, мне даже предлагали показать его; но для этого надо было идти на берега Яика, к калмыкам, и близость этих басурман испугала меня.

Юрий.Это бабьи сказки, которые наши казаки рассказывают москалям, принц Густав. Тому два года я сопровождал атамана Евангеля в военном походе на Яик. Я видел калмыцких баранов, дающих это драгоценное руно. Мы часто берем у калмыков их славных баранов, я сотни раз ел их мясо; но поверь мне, они бродят по степи так же, как и наши, и не привязаны к земле никаким корнем. Автор книги, которую ты держишь в руках, обманщик или глупец. Ягненок-растение — это невозможно.

Густав.Я тебе верю, ибо ты видел калмыцких баранов и ел их мясо; но, дитя мое, ни про что никогда не говори, что это невозможно. Кто знает все возможности природы? Кому известны пределы созидательной мощи? Любой голландский мореплаватель скажет тебе, что на побережье Индийского моря растут деревья, плоды которых, падая в волны, превращаются в рыб… Невозможно! Нет ничего невозможного, милейший. Я жив, я разговариваю с вами, друзья, после этого все уже кажется мне возможным. Когда мой несчастный отец был свергнут, мой дядя приказал, чтобы меня бросили в море. Тогда мне был всего год, и некому было защитить меня. Меня засунули в мешок, к мешку привязали ядро и понесли меня на бастион, чтобы скинуть оттуда… И что же? Кто видел, как мои палачи тащили меня, сказал бы, что выскользнуть из их рук невозможно. Однако вот я разговариваю с вами в славном городе Угличе… Сын мой, надо говорить: «Что Богу угодно, то всем пригодно».

Юрий.А ваш дядя жив? Смогли ли вы отплатить ему тем же?

Густав.Он умер королем. Мысль совершить ему зло никогда не приходила мне на ум. Часто в глубине души я благодарю его за доставленное счастье, в коем судьбой мне, казалось, было отказано.

Юрий.Какое же это счастье?

Густав.Счастье быть свободным и мирно продолжать занятия для своего наслаждения. Не будь этого дяди, я теперь был бы королем, обремененным делами, ненавидимым одними, преданным другими, желающим творить добро… Да, я всегда желал бы творить добро… Но к несчастью, для того, чтобы видеть, у короля есть только глаза его министров, и он часто ошибается. Как король я мог бы совершить зло… а сейчас, бедный изгнанник, я никому не могу навредить. В поте лица своего я приобрел некоторые знания, которые однажды могут пригодиться мне подобным. Во всех моих успехах, друзья мои, я всегда славил Господа… Я никогда не был более счастлив, я думаю, чем когда в Торне посещал занятия ученого профессора Рудбекиуса. У меня не было ни гроша, и, дабы заработать на хлеб… мне до сих пор смешно, я устроился служителем в конюшню. По ночам я чистил лошадей на постоялом дворе; днем ходил в школу… Я тогда чувствовал себя гораздо свободнее, чем мой дядя Иоанн на своем троне в Стокгольме… Тогда я простил ему, прощаю и нынче.