Чарльз Диккенс - Лавка древностей. Часть 1

Вечеромъ, когда онъ собирался съ Нелли идти гулять, въ садикъ вбѣжала, ковыляя, старушка-сидѣлка и велѣла ему отправляться какъ можно скорѣе къ больному мальчику: его, молъ, тамъ ждутъ. Учитель поспѣшилъ на зовъ, и взялъ съ собой и Нелли.

Подойдя къ одной хижинѣ, онъ тихонько постучалъ въ дверь; ему тотчасъ же отперли. Въ первой комнатѣ металась въ отчаяніи бабка больного мальчика, которую старались утѣшить собравшіяся кумушки.

— Что съ вами, сосѣдка, развѣ ему такъ плохо? спросилъ учитель, подходя къ ней.

— Совсѣмъ плохо, ребенокъ умираетъ, кричала старушка, горько рыдая. — И все это черезъ васъ, черезъ ваши книжки. Вамъ, по-настоящему, не слѣдовало бы и приходить сюда, да ужъ очень желаетъ васъ видѣть мой мальчикъ. Боже мой, Боже мой, что мнѣ дѣлать! стонала несчастная женщина.

— Не вините меня, сосѣдка, я здѣсь не причемъ, кротко замѣтилъ учитель. — Меня, впрочемъ, не оскорбляютъ ваши упреки, нѣтъ; я вижу, что вы въ отчаяніи и сами не знаете, что говорите.

— Неправда; я знаю, что говорю; если бы мой бѣдный мальчикъ не просиживалъ цѣлые вечера надъ уроками, онъ все боялся, чтобы вы его не наказали, онъ, навѣрно, былъ бы теперь здоровый, веселый.

Старушка не унималась.

Учитель обратился къ другимъ женщинамъ: не заступится ли кто за него, но онѣ только качали головой, приговаривая вполголоса, что ученіе ни къ чему доброму не ведетъ, вотъ, молъ, вамъ и примѣръ налицо. Но онъ не измѣнилъ себѣ: по обыкновенію, кротко выслушалъ незаслуженные упреки и пошелъ за старушкой-сидѣлкой въ слѣдующую комнату, гдѣ на кровати лежалъ больной мальчикъ, полуодѣтый.

Съ виду это былъ совсѣмъ маленькій ребенокъ. Кудрявые волоски обрамляли его милое личико. Большіе глаза еще свѣтились, но уже не земнымъ свѣтомъ. Учитель сѣлъ около его постели, нагнулся надъ его подушкой и назвалъ себя по имени. Мальчикъ мигомъ встрепенулся, провелъ рукой по лицу и обвилъ обезсилѣвшими ручонками шею любимаго учителя, называя его своимъ милымъ, добрымъ другомъ.

— Да, да, Богъ свидѣтель, что я всегда былъ тебѣ другомъ, промолвилъ бѣдняга-учитель.

— Кто это? спросилъ больной, указывая на Нелли. — Я боюсь поцѣловать ее, а то и она заболѣетъ. Скажите ей, чтобы она протянула мнѣ руку.

Нелли подошла къ нему, рыдая, и пожала его маленькую изсохшую ручонку.

— Помнишь, Гарри, какъ ты по вечерамъ приходилъ ко мнѣ въ садикъ, шопотомъ говорилъ учитель, стараясь поддержать въ ребенкѣ видимо угасавшую мысль; — какъ только встанешь, такъ и бѣги туда. Безъ тебя тамъ скучно: даже цвѣточки повѣсили головки; придешь, да?

Мальчикъ едва замѣтно улыбнулся и, беззвучно шевеля губами, положилъ ручку на сѣдую голову своего друга.

Наступило молчаніе. Вдругъ послышались крикливые голоса дѣтей, игравшихъ на лугу. Вечерній вѣтерокъ подхватилъ эти звуки и они вмѣстѣ съ нимъ ворвались въ комнату, гдѣ лежалъ маленькій страдалецъ.

— Что это такое? спросилъ онъ, открывая глаза.

— Это мальчики играютъ въ крокетъ.

Больной взялъ платокъ, лежавшій у него на постели, и хотѣлъ помахать имъ надъ головой, но рука не повиновалась ему и безсильно упала на одѣяло.

— Хочешь, я это сдѣлаю вмѣсто тебя? спросилъ учитель.

— Пожалуйста, помашите платкомъ около окна и привяжите его къ рѣшеткѣ. Можетъ быть кто нибудь изъ нихъ замѣтитъ и вспомнитъ обо мнѣ, еле могъ произнести больной.

Онъ приподнялъ голову, посмотрѣлъ на развѣвавшійся уже сигналъ, потомъ на свою крокетную палку, которая вмѣстѣ съ книжкой, доской и другими его вещами праздно лежала на столѣ, опустился на подушку и спросилъ, гдѣ же дѣвочка, и почему онъ ея не видитъ.

Нелли подошла и еще разъ пожала его ручку. Долго учитель держалъ въ объятіяхъ своего маленькаго друга — они, дѣйствительно, были друзьями, не смотря на разницу въ лѣтахъ, — наконецъ, ребенокъ повернулся къ стѣнкѣ и заснулъ.

A тотъ все сидѣлъ около него и держалъ его похолодѣвшую ручку, стараясь ее согрѣть. Онъ чувствовалъ, онъ зналъ, что она ужъ не живая, но никакъ не рѣшался выпустить ее изъ своей.

Нелли была глубоко огорчена смертью милаго мальчика; отчаяніе его бѣдной бабушки, оставшейся одинокой на старости лѣтъ, болью отозвалось въ ея сердцѣ. Вся въ слезахъ вернулась она домой, но скрыла отъ дѣдушки настоящую причину своихъ слезъ: она боялась, что эта печальная исторія наведетъ его на мрачныя мысли о своемъ собственномъ одиночествѣ и безпомощности.

Сославшись на усталость, она поспѣшила уйти въ свою комнату и тамъ вволю наплакалась. Но странное дѣло! Эта грустная сцена, которой она была невольной свидѣтельницей, повліяла на нее и въ обратномъ смыслѣ; она стала отрадно смотрѣть на свое собственное положеніе; благодарила Бога за то, что Онъ не отнимаетъ у нея здоровья, не лишаетъ ее возможности быть полезной горячо любимому дѣдушкѣ и наслаждаться жизнью въ этомъ прекрасномъ мірѣ, тогда какъ много такихъ же юныхъ созданій, какъ она, уже похищены преждевременной смертью: проходя по кладбищу, она замѣтила множество маленькихъ холмиковъ, зеленѣвшихъ надъ дѣтскими могилками. Конечно, понятія ея были еще совсѣмъ дѣтскія; ей не приходило въ голову, что если человѣкъ умираетъ въ дѣтствѣ, онъ попадаетъ прямо въ Царствіе Небесное и, кромѣ того, избавляется отъ многихъ мукъ и страданій, изъ которыхъ наиболѣе тяжелое — переживать близкихъ, дорогихъ сердцу (человѣку не одинъ разъ приходится умирать въ продолженіе своей долголѣтней жизни); но она была настолько разумна, что вывела самое простое, непосредственное заключеніе изъ того, что видѣла въ эту ночь, и этотъ выводъ глубоко запечатлѣлся въ ея умѣ. Ей снился маленькій страдалецъ не въ гробу, а на небѣ, счастливый, улыбающійся, окруженный ангелами. Но вотъ солнечный лучъ скользнулъ въ комнату и разбудилъ Нелли. Она встала и начала приготовляться въ путь.

Когда они пришли прощаться съ хозяиномъ, школа была уже въ полномъ сборѣ и мальчуганы шумѣли почти такъ же, какъ и наканунѣ. Учитель всталъ изъ-за стола и проводилъ ихъ до калитки.

Дѣвочка горячо благодарила его за радушный пріемъ, краснѣя и конфузясь, дрожащей рукой подала она ему монету, полученную на скачкахъ за цвѣты, извиняясь, что не можетъ дать больше. Но онъ не взялъ у нея денегъ, а только нагнулся, поцѣловалъ ее въ щеку и пошелъ назадъ въ школу.

Не успѣли они отойти нѣсколько шаговъ отъ дома, какъ учитель снова появился у двери. И старикъ, и дѣвочка вернулись къ нему, чтобы еще разъ пожать ему руку.

— Желаю вамъ счастливаго пути и всего хорошаго, напутствовалъ ихъ горемыка-учитель. — Теперь я уже остался одинъ-одинешенекъ на свѣтѣ. Если вамъ опять случится завернуть въ нашу сторону, не забудьте нашей деревенской школы.

— Никогда, никогда не забудемъ, говорила Нелли, — вѣчно будемъ помнить, какъ вы были добры къ намъ.