Тобайас Смоллет - Путешествие Хамфри Клинкера. Векфильдский священник

— Значит, когда парень заболел и впал в нищету, — сказал дядюшка, — вы выгнали его помирать на улице…

— Я плачу налог на содержание бедняков, — ответил тот, и не могу кормить бездельников, все равно, больны они или здоровы. А к тому же такой жалкий парень осрамил бы мое заведение…

— Как видно, наш хозяин — христианин до мозга костей, — сказал мне дядюшка. — Кто осмелится порицать мораль нашего века, ежели даже трактирщики подают такие примеры человеколюбия? А вы, Клинкер, самый закоренелый преступник! Вы виновны в болезни, в голоде, в бедности, в нищете! Но наказывать преступников не мое дело, а потому я возьму на себя только труд дать вам совет: как можно скорей достаньте себе рубаху, чтобы ваша нагота отныне не оскорбляла благородных леди, особливо девиц не первой молодости!

С этими словами он вложил гинею в руку бедняги, который взирал на него молча, разинув рот, пока хозяин не вытолкал его из комнаты.

Поздней, когда тетушка вошла в карету, она не без удовлетворения заметила, что форейтор, ехавший перед ней на лошади, был уже не тот оборванец, который вез их в Мальборо. И в самом деле, разница бросалась в глаза. Это был опрятно одетый парень, в шляпе с узкими полями и золотым галуном, в коротком парике, в хорошей синей куртке, в кожаных штанах и в чистой полотняной рубахе, топорщившейся спереди. Когда мы приехали в замок на Спинхилле, куда держали путь, этот новый форейтор выказал замечательную сноровку, перетаскивая разные узлы; и в конце концов мы узрели физиономию Хамфри Клинкера, с которым произошла указанная метаморфоза благодаря тому, что он выкупил часть своих собственных вещей на деньги, полученные от мистера Брамбла.

Несмотря на то, что остальная компания была очень довольна благодетельной переменой в наружности бедняги, перемена эта вызвала желчное раздражение мисс Табби, которая все еще не переварила оскорбления, нанесенного его наготой. Она с негодованием задрала нос и сказала, что парень, конечно, пришелся по вкусу ее брату, ибо он оскорбил ее своим бесстыдством; что у дурака деньги в кармане недолго держатся, и, если Матт намеревается взять парня с собою в Лондон, она не двинется с места.

Дядюшка не сказал ничего, но взгляд его был достаточно выразителен, и на следующее утро Клинкер уже не появлялся, так что мы без дальнейших пререканий доехали до Солтхилла, где собирались пообедать. А там первым, кто очутился у кареты и стал прилаживать подножку, был не кто иной, как Хамфри Клинкер.

Когда я высаживал мисс Брамбл из кареты, она метнула на него разъяренный взгляд и прошла в дом. Дядюшка был озадачен и брюзгливо спросил его, как он сюда попал. Парень ответил, что «его честь» был слишком добр к нему и у него не хватило духу расстаться с «его честью» и что он последует за дядюшкой хоть на край света и будет ему служить до конца дней своих, не требуя никакого жалованья или награды.

Мистер Брамбл не знал, ругать ли его, или засмеяться в ответ на такие слова. Он предвидел со стороны Табби сильное противодействие, однако благодарность Клинкера пришлась ему по душе не меньше, чем его простодушие.

— Предположим, я захотел бы взять вас к себе на службу, что вы умеете делать? — спросил он.

О, ваша честь! — воскликнул чудаковатый парень. — Я умею читать и писать и работать на конюшне. Я могу ходить за лошадью, подковывать ее, пускать ей кровь, продергивать заволоку, а что до холощенья свиней, так я не откажусь холостить любого борова в Уилтшире, могу также делать свиные колбасы, гвозди с широкой шляпкой, чинить чайники и лудить кастрюли.

Тут дядюшка стал хохотать и осведомился, какие у него еще есть таланты.

— Я немножко умею играть в лапту и петь псалмы, — продолжал Клинкер, — умею играть на варгане {32} 32 Стр. 106. Варган — народный музыкальный инструмент. , петь «Черноокую Сьюзен», «Артура О’Брэдли» и другие песенки, могу станцевать валлийскую джигу и «Нэнси Даусон», побороться с любым парнем моего роста, когда придет охота, и, с вашего позволения, могу раздобыть зайца, если ваша честь захочет дичи.

— Черт побери! Да ты парень хоть куда! — воскликнул дядюшка, все еще смеясь. — Я не прочь взять тебя к нам в дом. А ну-ка попытайся помириться с моей сестрицей. Ты ее очень оскорбил, показав голый зад!

Держа шляпу в руке, Клинкер последовал за нами в комнату, где обратился к мисс Табите:

— Покорно прошу, ваша милость, извинить и простить меня, что я вас оскорбил, с божьей помощью я буду стараться, чтобы мой зад больше вас не оскорблял, а я не был бы из-за него виноват. Умоляю вас, милая, добрая, прекрасная леди, смилуйтесь над жалким грешником! Господь да благословит ваше благородное лицо! Вы слишком красивы и великодушны, чтобы желать зла, а я буду вам служить на коленях и ночью и днем, и на суше и на море и только ради удовольствия прислуживать такой превосходной леди!

Эти славословия и смирение произвели некоторое действие на Табби, но она оставалась безгласной, а Клинкер, приняв молчание за знак согласия, стал прислуживать за обедом.

Природная неуклюжесть Клинкера и его волнение привели к тому, что, прислуживая, он не раз попадал впросак. В завершение он уронил на правое плечо Табби кусочек драчены и, отскочив назад, наступил на Чаудера, который отчаянно взвыл.

Бедняга Хамфри столь был оторчен этой двойной оплошностью, что уронил фарфоровое блюдо, которое разбилось вдребезги. Тут он в отчаянии упал на колени и остался в этой позиции с разинутым ртом; вид у него был самый дурацкий. Мисс Брамбл подлетела к псу и, схватив его на руки, протянула брату и закричала во весь голос:

— Это заговор против несчастного животного, которое повинно только в том, что любит меня! Вот оно, убейте его сразу, тогда вы будете довольны!

Клинкер, услыхав эти слова и приняв их за чистую монету, вскочил с колен и, схватив нож с буфета, закричал:

— Только не здесь, добрая леди! Зачем пачкать комнату? Дайте его мне, ваша милость, я отнесу его в придорожную канаву.

В ответ на это предложение он получил по уху и отлетел в другой конец комнаты.

— Вот оно что! — закричала мисс Табби. — Каждая шелудивая тварь, которую вы подобрали на дороге, смеет меня оскорблять! Немедленно прогоните этого мерзавца!

— Ради бога, сестра, успокойтесь! — сказал дядюшка. — Поймите, что этот бедняга неповинен в желании вас оскорбить.

— Неповинен, как грудной младенец! — подхватил Хамфри.

— Я вижу ясно, что вы его подстрекаете! — воскликнула неумолимая девица. — Вы решили поощрять его бесстыдство! Вот она, благодарность за все услуги, какие я вам оказывала! За то, что ухаживала за вами, когда вы были больны, вела ваше хозяйство, спасала вас, неразумного, от разорения. Но теперь выбирайте: либо я, либо этот негодяй! Решайте немедленно. Пусть все узнают, кого вы больше уважаете: свою кровь и плоть или нищего подкидыша, найденного в навозной куче!