Чарльз Диккенс - Замогильные записки Пикквикского клуба

— Вероятнее всего, он одумался и предлагает вам руку, — сказала миссис Клоппинс.

— Какой неповоротливый джентльмен! — воскликнула миссис Роджерс. — Чтобы ему поторопиться!

Мистер Джексон между тем, в продолжение всех этих обсуждений и догадок, сообщал какие-то замечания долговязому и неуклюжему парню в черных панталонах, который вышел из экипажа с толстой ясеневой палкой в руке. Кончив эти переговоры, молодой человек снял шляпу и, разглаживая волосы, подошел к тому месту, где заседали прекрасные леди.

— Что нового? Что случилось, мистер Джексон?

— Здравствуйте, милостивые государыни. Прошу извинить, mesdames, если я вас несколько обеспокоил; но закон, сударыня, закон прежде всего.

С этими словами мистер Джексон улыбнулся, отвесил всей компании общий поклон и еще раз пригладил свои волосы. Миссис Роджерс заметила своей соседке, что это был прекраснейший молодой человек.

— Я был сперва у вас в Гозуэлльской улице, — начал мистер Джексон, — и когда мне сказали, что вы здесь, я нанял карету и приехал сюда. Наши дожидаются вас в Сити, мистер Бардль.

— Неужели! — воскликнула изумленная вдова, беспокойно подпрыгивая на своем стуле.

— Да-с, — отвечал Джексон, — закусывая нижнюю губу. — Им надобно видеть вас сегодня, сию же минуту: дело не терпит ни малейшей отсрочки. Додсон именно так выразился, и то же повторил Фогг. Я затем и нанял карету, чтоб привести вас с собою.

— Как это странно! — воскликнула миссис Бардль.

Все подтвердили, что это действительно очень странно, и все единодушно согласились, что дело, по всей вероятности, заключает в себе необыкновенную важность, иначе Додсон и Фогг не прислали бы своего письмоводителя. Само собою разумеется, что миссис Бардль должна ехать немедленно в Сити.

В этом необыкновенно поспешном требовании двух знаменитых юристов Лондона не было натурально ничего унизительного для миссис Бардль, и она даже гордилась этим до некоторой степени, воображая, что это обстоятельство естественным образом возвысит ее в глазах жилицы, нанимавшей у нее первый этаж. На этом основании миссис Бардль испустила глубокий вздох, взглянула на потолок, на стены и, после минутного колебания, объявила окончательно, что уж, делать нечего, она поедет, потому что, кажется, ей нельзя не ехать.

— Но не угодно ли вам освежиться немножко после этой поездки, мистер Джексон? — спросила миссис Бардль. — Рюмочку винца, например?

— Не знаю, право, времени-то терять нельзя, сударыня, — отвечал мистер Джексон: — к тому же со мной здесь приятель, — продолжал он, указывая на джентльмена с ясеневой тростью.

— Ах, просите его сюда, сэр, — сказала миссис Бардль.

— Попросите к нам вашего приятеля, — подтвердила миссис Роджерс.

— Нет, покорно вас благодарю, сударыни, это будет неудобно, — сказал мистер Джексон. — Приятель мой не привык к дамскому обществу и ужасно застенчив. А вот если вы прикажете буфетчику поднести ему хороший стаканчик джину, так он, может быть, не прольет его на землю. Не угодно ли сделать этот опыт, миссис Бардль?

Говоря это, мистер Джексон ласкал указательным пальцом оконечность своего носа, давая знать таким образом, что слова его надо понимать в ироническом смысле.

Вслед за тем стаканчик джина действительно был отправлен к застенчивому джентльмену, и застенчивый джентльмен проглотил его залпом, закусил и облизнулся. Мистер Джексон тоже промочил горло какой-то влагой, и прекрасные леди, все до одной, выкушали за компанию по рюмочке мадеры. Тогда мистер Джексон заметил, наконец, что уж время никак не терпит, и поэтому миссис Сандерс, миссис Клоппинс и маленький Томми поспешили сесть в карету. Было решено, что мастер Томми поедет со своей матерью, тогда как другие дамы останутся под покровительством мистера Раддля.

— Исаак! — сказал мистер Джексон, когда миссис Бардль приготовлялась сесть в карету. При этом молодой человек взглянул на джентльмена с ясеневой тростью: тот сидел на козлах и покуривал сигару.

— Что?

— Вот это миссис Бардль.

— О, это я давно знал, — отвечал джентльмен, заседавший на козлах.

Миссис Бардль вошла и уселась; мистер Джексон вошел после нее, и карета двинулась с места. Миссис Бардль невольно задумалась над словами, произнесенными другом мистера Джексона. Какой умный народ все эти юристы: право!

— Странные хлопоты бывают иной раз с этими судебными издержками! — сказал Джексон, когда миссис Клоппинс и миссис Сандерс задремали на своих местах. — Я разумею издержки по вашему делу, сударыня.

— Мне очень жаль, право, что господа Додсон и Фогг не могут до сих пор получить этих издержек, — отвечала миссис Бардль, — но уж, конечно, эти лица должны иной раз терпеть и убыток, коли решаются работать за процент.

— Вы однако ж, как мне сказывали, дали им собственноручную расписку на всю сумму по этому делу, — сказал Джексон.

— Да. Это сделано для формы, — сказала миссис Бардль.

— Разумеется, для формы, — отвечал Джексон сухо. — Форма тут главное дело.

Скоро миссис Бардль, убаюканная приятной качкой экипажа, погрузилась в сладкий сон. Она проснулась через несколько минут, когда карета внезапно остановилась.

— Ах, куда это мы заехали! — проговорила изумленная вдова. — Додсон и Фогг, кажется, не здесь живут.

— Не здесь, да все равно, — отвечал Джексон. — Не угодно ли вам выйти, сударыня?

Миссис Бардль, протирая заспанные глаза, вышла из кареты. Место оказалось удивительно странным: большая каменная стена с железными воротами посередине: изнутри виднелся газовый свет.

— Ну, сударыни, — закричал джентльмен с ясеневой тростью, заглядывая в карету и стараясь разбудить миссис Сандерс, — выходите, сударыня.

Миссис Сандерс вышла. Железные ворота отворились, и миссис Бардль, сопровождаемая возлюбленным сыном, вступила в длинный коридор. Кумушки ее последовали за ней.

Комната, куда они вошли, была еще страннее длинного коридора. Их обступили грязные и неуклюжие лица.

— Что это за место? — спросила миссис Бардль, озадаченная множеством пытливых взоров, обращенных на нее.

— Это одна из наших публичных контор, — отвечал Джексон, озираясь назад и разглядывая спутниц миссис Бардль. — Смотрите в оба. Исаак!

— Все обстоит как следует, — отвечал джентльмен с ясеневой тростью.

И они спустились по маленькой лестнице в галерею первого этажа.

— Вот мы и пришли, — сказал наконец Джексон, бросая вокруг себя радостные взоры. — Все теперь исполнено, миссис Бардль, по законной форме.

— Что это значит? — сказала миссис Бардль, чувствуя сильнейшее биение сердца.

— A вот я вам объясню, сударыня, — отвечал Джексон, отводя ее в сторону, — не бойтесь ничего, миссис Бардль. Не было на свете человека деликатнее Додсона, сударыня, или, в некотором смысле, человеколюбивее Фогга. По обязанностям службы, им следовало взыскать с вас законным порядком судебные издержки, и они, как видите, выполнили эту обязанность с тонкой деликатностью, оказывая всякую пощаду и снисхождение вашим нежным чувствам. Вы будете впоследствии вспоминать об этом не иначе как с великим наслаждением, сударыня. Это Флит, сударыня, долговая тюрьма. Желаю вам спокойной ночи, миссис Бардль. Прощай, Томми.