Чарльз Диккенс - Замогильные записки Пикквикского клуба

— Я люблю видеть игры всякого рода, — отвечал мистер Пикквик, — если только в них, от неопытности какого-нибудь хвастуна, не подвергается опасности человеческая жизнь.

Мистер Пикквик приостановился и строго взглянул на мистера Винкеля, который обомлел под испытующим взглядом президента. Через несколько секунд великий муж отвел от него свои глаза и прибавил:

— Можем ли мы поручить нашего раненого друга заботливости ваших леди?

— Совершенно можете, — пробормотал мистер Топман.

— Разумеется, — подтвердил мистер Снодграс.

Поразмыслили и решили, что мистер Топман останется дома под благодатным надзором женского комитета, а все остальные джентльмены, под предводительством мистера Уардля, отправятся в город Моггльтон, куда поголовно выступит весь Дингли-Делль, чтоб принять участие в национальной игре, занимавшей теперь умы всех горожан и поселян.

Они пошли веселой и стройной толпой, и через несколько часов мистер Пикквик, почти сам не зная как, очутился в главной улице Моггльтона.

Всем, а может быть не всем известно, статься может даже, что и никому не известно, что Моггльтон — весьма древний и почтенный город, имеющий все признаки настоящего корпоративного города: в нем есть мэр, буржуа и фримэны, он владеет с незапамятных времен неоспоримым правом представлять из своей среды одного депутата в английский парламент, где, тоже с незапамятных времен, насчитывают в деловом архиве три тысячи триста тридцать три документа относительно города Моггльтона. Этот старинный город отличается своей приверженностью к религии и консерватизмом в торговой политике. Одних просьб относительно уничтожения торговли в праздничные дни поступило от него в парламент пятьсот тридцать семь, и вслед за тем таковое же число прошений последовало против торговли неграми за границей; шестьдесят восемь в пользу удержания и распространения привилегий церкви.

Проникнутый глубоким уважением к знаменитому городу, мистер Пикквик стоял на главной его улице и смотрел с видом ученой любознательности на окружающие предметы. Перед ним во всей красоте расстилалась торговая площадь, и в центре ее — огромный трактир с блестящей вывеской весьма замысловатого вида: то был на мраморной колонне сизо-бирюзовый лев с высунутым языком и тремя низенькими ножками, поднятыми на воздух, между тем как четвертая лапа неистово опиралась на колонну. Тут были также пожарный двор и страховая от огня контора, хлебные амбары, водочный завод, булочная, пивная и башмачная лавка, принимавшая также на себя обязанность доставлять честным гражданам потребное количество шляп, фуражек, колпаков, зонтиков, чепчиков и учебных книг по всем отраслям наук. Был тут красный кирпичный домик с небольшим вымощенным двором, принадлежавший, как всем было известно, городскому адвокату, и был тут, сверх того, другой красный кирпичный домик с венецианскими ставнями и огромной вывеской над воротами, где явственно обозначалось золотыми буквами жилище городского врача. Две-три дюжины мальчишек бежали через площадь на поле крикетистов, и два-три лавочника стояли у своих дверей, увлекаемые очевидным желанием быть свидетелями национальной игры. Все это заметил мистер Пикквик отчетливо и ясно, и уже в душе его заранее обрисовался план красноречивейшей страницы путевых впечатлений. Рассчитывая написать ее при первом удобном случае, он поспешил присоединиться к своим друзьям, которые уже поворотили из главной улицы и созерцали на краю города широкое поле битвы.

Уиккеты были уже совсем готовы, и неподалеку от них красовались две палатки обширного размера, снабженные всеми принадлежностями для отдыха и прохлады состязающихся крикетистов. Но игра еще не начиналась. Два или три героя из Дингли-Делля и столько же городских богатырей забавлялись на чистом воздухе, с величественным видом перекидывая с руки на руку массивные шары. Другие крикетисты в соломенных шляпах, фланелевых куртках и белых штанах бродили около палаток, куда и мистер Уардль повел своих гостей.

Полдюжины приветствий, громких и радушных, встретили прибытие пожилого джентльмена. Все фланелевые куртки выступили вперед, когда он начал рекомендовать своих гостей, джентльменов из Лондона, желавших с нетерпением видеть собственными глазами национальное игрище, которое, нет сомнения, доставит им одно из величайших наслаждений.

— Вам, я полагаю, будет гораздо удобнее в палатке, — сказал один весьма статный джентльмен с туловищем, несколько похожим на резиновый шар, набитый гусиным пухом.

— В палатке, сэр, вы найдете все, что провинция может придумать для столичных гостей, — подтвердил другой джентльмен весьма величавой и мужественной наружности.

— Вы очень добры, сэр, — сказал мистер Пикквик.

— Сюда пожалуйте, — добавил джентльмен с шарообразным туловищем. — Отсюда вы можете увидеть все маневры наших молодцов.

Президент и мистер Уардль вошли в палатку.

— Бесподобная игра… эффект сильнейший… упражнение для физики… мастерство!

Эти и некоторые другие слова стенографического свойства поразили прежде всего благородный слух мистера Пикквика при входе его в гостеприимную палатку. Первый предмет, представившийся его глазам, был — зеленофрачный приятель рочестерского дилижанса, расточавший свое красноречие перед избранным кружком в клубе крикетистов. Его костюм был приведен в немного более исправное состояние, и, вместо башмаков, на нем были сапоги; но это был точно он, испанский путешественник, обожаемый друг донны Христины.

Незнакомец мигом угадал своих друзей. Выступив вперед, он схватил за руку мистера Пикквика и с обычной торопливостью начал усаживать его на стул, продолжая говорить без умолку во все это время, как будто все городские распоряжения состояли под его особенным покровительством и непосредственным надзором.

— Сюда… сюда… отменная потеха… бочки пива… коньяк первейшего сорта… бифштекс… ростбиф… копченые языки… горчица возами… превосходный день… пулярки… рад вас видеть… будьте как дома… без церемоний… отличная штука!

Мистер Пикквик уселся на указанное место; Винкель и Снодграс также безмолвно повиновались распоряжениям своего таинственного друга. Мистер Уардль смотрел, удивлялся и — ничего не понимал.

— Позвольте, мистер Уардль, представить вам моего друга, — сказал мистер Пикквик.

— Вашего друга! Здравствуйте, сэр. Очень приятно познакомиться с другом моего друга.

Незнакомец быстро сделал антраша и начал пожимать руку мистера Уардля с такой пламенной горячностью, как будто они были закадычными друзьями лет двадцать кряду. Отступив потом шага два назад и окинув собрание орлиным взглядом, он еще раз схватил руку мистера Уардля и, по-видимому, обнаружил даже очевидное намерение влепить поцелуй в его розовую щеку.