Михаил Зощенко - 3 том. Сентиментальные повести

Товарищ Зощенко!

С большим удовольствием читаю я Ваши юмористические рассказы и от души смеюсь над ними. Вы умеете так кратко, так живо и смешно описывать, что когда читаешь какой‑нибудь один из Ваших рассказов, то невольно представляешь себе лицо героя и все происходящее с ним. Я всегда с восторгом разговариваю о Вас и рассказываю Ваши рассказы. Я давно хотела написать Вам это, но мне как‑то не удавалось.

Жму крепко Вашу руку.

Уважающая Вас ученица второй ступени…

24 октября 1927

Дорогой и глубокоуважаемый Зощенко!

Пусть Вас не удивит настоящее письмо. Просто мне хочется выразить Вам восхищение Вашими прекраснейшими рассказами. Будучи перегружен работой, я в свободное время с величайшим удовольствием отдыхаю над Вашими книжечками, которые доставляют мне большое эстетическое наслаждение. Мне никогда не надоедает перечитывать их в сотый раз. Ваши «Уважаемые граждане» — это моя настольная книга.

Вот это заставило меня осмелиться написать Вам. Я был бы счастлив, получив Вашу фотографическую карточку. Приношу тысячу извинений за мою нескромную просьбу и надеюсь, что Вы не откажете мне в ней. Будьте здоровы и веселы.

С тов. приветом…

Сверхштатный ассистент клиники общей хирургии медицинского института.

30 декабря 1928

Уважаемый тов. Зощенко.

Будучи незнакомым, посылаю мою пародию на Ваши юмористические рассказы. С 1925 года (с начала студийной работы) я рассказывал Ваши рассказы с эстрады. Как и у большинства остальных рассказчиков, они проходили с должным успехом. На последнем курсе нашего драматического отделения рассказывают Ваши рассказы половина мужского состава. Вас любят читать.

Я лично еще молод — мне 19 лет. Кроме студийной работы я отдаю время литературе — пишу стихи, новеллы. В Союзе писателей состою недавно; печатаюсь с пионерского возраста.

Я много думаю о том, почему Вы не поедете в гастроль: успех моральный и материальный обеспечен. Вас любят, даже больше — Ваши рассказы причина здорового смеха.

С товарищеским приветом Донат Весенний.

Я забыл — если понравится компиляция–пародия, то передайте для напечатания по своему усмотрению.

Отвечайте! Это представит мне исключительное удовольствие.

Донат Весенний.

Член Сибирского Союза Писателей. Билет №…

Я ответил юноше, что пародия его довольно любопытна, но что я советую ему в срочном порядке переменить весенний псевдоним на более посредственный.

В 19 лет это, может быть, звучит гордо, но в 35 лет будет чертовски неловко перед уважаемой публикой.

Пусть не обижается на меня тов. Донат Весенний! Я сердечно пожелал ему добра с высоты своих 33–х лет.

После этой книжки придется поторопиться с заменой.

Станция Купянск–Узловой Южных ж. д.

13 августа 1928

Здравствуйте, тов. Зощенко!

Все этак сижу я, да и взбредет же мысль написать что‑нибудь. Да, явилась фантазия именно лично Вам написать что‑нибудь. А случилось это очень просто. Прочитал Вашу книжку «Над кем смеетесь» — и взялся за перо чиркнуть Вам больше пары слов. Чиркнуть собираюсь по существу, т. е. хочется дать отзыв о Вашей книжечке.

Попробую, как сумею, надеюсь, тов. Зощенко не рассердится на меня. Итак, приступил.

Наверно начну, так и полагается, с самого начала. Сама книжечка не страшит читателя своим средним форматом (т. е. не толстенькая).

Бумага этой книжоночки, также можно сказать, терпимая и, вообще, ежели строго подходить к книжонке с внешней стороны, то, пожалуй, выдержит, хотя и не строгую, но все же критику.

А вот, ежели напустить на себя смелость критикнуть про ее внутреннюю сторону, то тоже сказать плохого не найдется.

Вот хотя бы прочитать первую часть этой книжонки.

Как‑то невольно позавидуешь такому человеку, как Вы.

Думаешь это, и откуда у человека столько таланта взялось.

Ну, прямо прелесть, ведь это — настоящий современный Чехов. Прямо у Вас получается еще как‑то почехее (от слова Чехов).

Да, как же, и рассказики довольно маленькие и довольно‑таки веселящие душу читателя.

И сколько‑то в этих рассказах чего‑то родного, понятного. Читаешь — и не хочется проверять страницы, скоро ли дочитаешь, а хочется, чтобы без конца тянулись Ваши рассказы.

А вот не успел глянуть, как уже подходит второй отдел Вашей же книжечки. (Начинаются рассказы: «Игра природы», «Административный восторг» и т. д.)

Что же можно сказать про этот отдельчик?

Да, нужно признаться, я по секрету Вам признаюсь, что этот отдельчик как‑то слабее от первого.

Оно‑то правда, также хороши, но все же слабее, это, конечно, на мой взгляд.

Читаю третий отдел Вашей же книжечки. Читаю даже Ваше предупреждение к этому отделу.

И вот там говорится, что «некоторые Ваши недоброжелатели находят, что эти рассказы (т. е. третьего отдела) лучше многих последующих Ваших рассказов».

Да, я соглашаюсь, что это именно говорят недоброжелатели по отношению к Вам.

А я бы сказал, что эти рассказы (третий отдел) совсем слабенькие, ежели, конечно, сравнить их с первым отделом.

Не проглядывает там резкого юмора, как это в первом отделе.

А, в общем и целом, книжонка Ваша прямо‑таки хорошо действует, да и при том на человеческий организм. Можно без пристрастия сказать, что действует оздоровляющим образом.

Вот, все хорошо, да только что Вам пришло в голову такое заглавие дать («Над кем смеетесь»)?

Видите, читаешь себе и от души посмеиваешься, правда, пока забудешься. А вот стоит вспомнить это заглавие, неотвязная мысль и пристанет, что смеешься, а только сам над собой. Надумаешься, затем еще и поразмыслишь, возьми да сам себе и внушаешь, не плакать же.

А, может быть, я в порядке самокритики смеюся, и снова продолжаешь смеяться.

Да все равно тов. Зощенко не увидит и не услышит. А вот ежели Вы нэпмана высмеиваете, так, пожалуй, тогда уже смело, без всякого на то размышления смеешься.

Да и в самом деле, что такое нэпман?

Да не меньше, как социально вредный элемент.

Вдоволь можно посмеяться. Думаю и Вы, т. Зощенко, не будете обижаться. Вот как будто бы и критика моя подошла к концу. А теперь, наверно, начну по личному вопросу. Вот видите ли, тов. Зощенко, в процессе моего писания отзыва у меня явилось этак скромное желаньице, чтобы Вы черкнули мне хотя бы пару слов.

А спросите у меня про что, так я и сам не могу сказать.

Да и о чем задумываться? Вам, наверно, видней, не учить же мне Вас о чем писать (наверное, Вам это не в первый раз приходится). А Вы знаете, как это будет лестно, да я Вам на бумаге не сумею передать.