Кодзиро Сэридзава - Книга о Боге

Это было, конечно, прекрасно, но, увидев, что в моем кабинете тоже наведен порядок — и на большом письменном столе, и в книжном шкафу, и в комоде, — я едва не лишился дара речи. Обычно в моем кабинете убирались раз в неделю, но я не разрешал никому притрагиваться к вещам, лежавшим на письменном столе и на других поверхностях. Возможно, кому-то может показаться, что в кабинете царит беспорядок, но для меня это единственно приемлемое и удобное расположение вещей.

На следующий день после нашего возвращения в Токио я стал искать книгу «Современная Япония. Сводные хронологические таблицы» — мне надо было уточнить одну дату для рукописи, над которой я работал на даче, но на обычном месте книги не оказалось. После долгих поисков я обнаружил ее в книжном шкафу, она стояла рядом с литературой по статистике. Должно быть, дочери показалось, что для этого роскошного издания самое лучшее место в шкафу, где стоят все ценные книги. На книжном шкафу раньше всегда лежали тетради с вырезками из моих старых произведений, дневники, подборки вырезанных из разных изданий критических заметок, альбомы с фотографиями и прочее. Теперь вместо них стояло около десятка бумажных пакетов, на каждом из которых было написано, что в нем находится.

Более того, когда я открыл стоящий в моем кабинете комод, намереваясь положить прибывший вчера галстук в специальное отделение для галстуков, я просто оторопел. Все мои старые галстуки, которыми я пользовался в последние двадцать или тридцать лет, были тщательно выглажены и аккуратно разложены!

И ведь я не мог даже высказать недовольство по поводу таких преобразований. Мой зять уже месяц как был в Судане, но я до сих пор не получил от него ни одного письма, дочь тоже ничего о нем не рассказывала. В какой-то момент, решив, что отсутствие вестей — это добрая весть, я перестал беспокоиться. Но когда на следующее утро после нашего возвращения в Токио мы сели завтракать, я спросил дочь:

— Как там Б. в Судане? Здоров?

— Судя по всему, у него страшно много работы… Кстати, он пишет, что к ним из Японии приехал повар, очень серьезный и приятный человек, это сразу решило массу проблем, теперь я могу не беспокоиться хотя бы о том, как он питается.

— А о жаре и вообще о климате он ничего не пишет?

— Ну, его еще до отъезда предупреждали, что там отвратительный климат, наверное, он не хочет лишний раз об этом напоминать.

Дочь вроде бы не особенно волновалась за мужа, поэтому я вздохнул с облегчением. В последующие дни она была очень занята и с утра до вечера отсутствовала: то наносила прощальные визиты, то ходила по магазинам, покупая вещи, которые следовало взять с собой. 5 сентября внучка, как и было запланировано, начала посещать высшее отделение американской школы, и, убедившись, что она учится с удовольствием, дочь одиннадцатого числа со спокойным сердцем отправилась в Судан.

Зная, что у нее всегда глаза на мокром месте, я беспокоился, как она перенесет прощание с внучкой, но когда в день отъезда за ней пришла служебная машина, дома не было ни внучки, ни моей старшей дочери — первая была в школе, вторая — в консерватории, так что я один проводил дочь до ворот, мы наспех распрощались и машина медленно отъехала.

В июне и июле она несколько раз слушала беседы госпожи Родительницы, еще два раза она слушала их в сентябре, уже после того, как я перебрался в Токио. Я ничего не знаю ни о ее отношении к вере, ни о том, какое впечатление на нее произвели речи Родительницы, она со мной никогда об этом не говорит. Но госпожа Родительница всегда бывала с ней особенно ласкова, она часто заводила разговор о смысле супружеской жизни, напоминала о том, как важна поддержка жены для мужа, вынужденного по долгу службы находиться на чужбине да еще в таких тяжелых условиях… Там, в раскаленной пустыне, говорила госпожа Родительница, живет в страшной нищете множество людей, и если дочери удастся протянуть руку помощи этим несчастным и хоть как-то облегчить их участь, она порадует Бога, и не только, — тем самым она поможет мужу в выполнении его многотрудной миссии посла. Поскольку же миссия эта избрана для него Богом, оснований для беспокойства нет. Бог сам позаботится об их безопасности. Понятное дело, тяжело жить вдали от своего ребенка, но волноваться за девочку не стоит — к тому времени, как они снова встретятся, та, всем на радость, станет взрослой прекрасной девушкой. И сама она, госпожа Родительница, будет постоянно рядом, и если вдруг случится какая беда, довольно будет мысленно обратиться к ней, и уже через две минуты она придет на помощь… Наверняка эти речи тронули сердце дочери. И я надеялся, что она уехала в Судан, где ждал ее муж, со спокойным сердцем, воспрянувшая духом…

В тот же день, когда мы ужинали, из аэропорта Нарита вдруг позвонила дочь.

— Самолет скоро вылетит. Папа, не волнуйся за меня, я скоро приеду в отпуск.

— Ты тоже за нас не волнуйся. Будь здорова.

И я тут же передал трубку внучке. Сказав несколько слов, она передала трубку моей старшей дочери. Та тоже сказала несколько слов и положила трубку. Мы продолжили ужин, и внучка сказала спокойно:

— Вечно мама волнуется…

Все заулыбались, в этот миг каждый в душе прощался с Рэйко…

Решив посмотреть, что это за страна такая, Судан, я разложил на столе карту мира, но, очевидно, она была слишком старая, я не смог найти на ней названия страны, можно было лишь приблизительно догадаться о том, где она находится. Я не помнил даже, как называется столица. Из Библии я знал о тяжелом пути, который проделал народ иудейский, когда, ведомый Моисеем, пробирался через такие же раскаленные пустыни из Египта к Красному морю. Однако, читая об этом, я не придавал значения природным и климатическим условиям.

На следующий день я разбирал журналы, присланные мне из разных издательств, и обнаружил среди них женский журнал «Фудзинкорон». Обычно я не распечатываю этот журнал, а отдаю Томоко, когда она заходит меня навестить, она же отправляет его по почте своей старшей дочери, моей внучке, которая учится в Париже музыке. Но в тот день я по рассеянности распечатал конверт и проглядел содержание. Мне бросилась в глаза статья о помощи беженцам в Судане, написанная Митико Инукаи. Причем это явно было продолжение, потому что под названием статьи стояла цифра «4». Я едва не подпрыгнул от удивления.

В статье описывалось поистине бедственное положение несчастных беженцев из Эфиопии: десятки тысяч людей, страдающих от голода и болезней, живут в настоящем аду. Будучи изгнанными из страны, они, словно голодные животные, сбиваются в стаи, перебираются через горы и, добравшись до плоской раскаленной пустыни, занимающей южную часть Судана, оседают там. Автор статьи подробно рассказывала о своих мытарствах в Южном Судане, куда она, несмотря на преклонные годы, отправилась помогать беженцам по поручению какой-то благотворительной организации.