Кодзиро Сэридзава - Книга о Человеке

И он стоял надо мной, вложив мне в пальцы перо и погоняя, пока я не дописал до этого места, взяв в герои Ёсабуро.

В те два года, с того дня, как Ёсабуро впервые явился ко мне с просьбой стать его поручителем, и до его визита в сезон весенних дождей, я очень часто уходил по делам ПЕН-клуба, поэтому, вообще-то говоря, удивительно, что он каждый раз, приходя, заставал меня дома.

В этой связи будет нелишним кратко коснуться моих отношений с ПЕН-клубом.

Говорят, что перед войной, в 1935 году, из японского посольства в Лондоне в Министерство иностранных дел пришло официальное письмо с предложением учредить в Японии ПЕН-клуб. За четыре года до этого Япония оккупировала Маньчжурию, за что, разумеется, подверглась изоляции со стороны цивилизованных стран Западной Европы, и японское посольство в Лондоне, сожалея об этом, решило, что было бы целесообразно организовать в Японии ПЕН-клуб по примеру тех, какие в то время получили распространение в странах Западной Европы, чтобы войти в международную организацию ПЕН-клубов.

Заведующим информационно-культурным отделом Министерства иностранных дел был поэт, ученик Симадзаки Тосона, поэтому он первым делом посетил своего учителя и посоветовался с ним. Тосон переговорил со своими друзьями, подолгу жившими в Европе, Масамунэ Хакутё и И кума Арисимой. Заведующий отделом, со своей стороны, пригласил к себе издателей, недавно вернувшихся из Западной Европы, которые должны были стать членами будущего клуба, и обсудил это дело с ними. Двое издателей сказали, что во время своего пребывания в Лондоне и Париже присутствовали на заседаниях ПЕН-клубов, и объяснили, как действуют ПЕН-клубы в этих странах. В конце концов, заведующий культурно-информационным отделом, проделав большую работу, в июне того же года открыл первое подготовительное собрание для учреждения японского ПЕН-клуба.

Через два дня меня посетил человек от Тосона с предложением стать главным казначеем ПЕН-клуба, председателем которого является сам Тосон.

Я сказал, что это невозможно, сославшись на то, что прохожу курс природного лечения от туберкулеза, но тотчас вспомнил, как некоторое время назад Ясунари Кавабата в своей литературной хронике устроил мне разнос, назвав «дилетантом, человеком, находящимся вне серьезной литературы», и, когда я был в подавленном настроении, авторитетнейший Тосон, с которым я был лично не знаком, прислал того же человека приободрить меня и передать, чтоб я не принимал близко к сердцу слова Кавабаты. Я сказал, что завтра утром зайду к Тосону и дам окончательный ответ.

На следующий день я посетил его логово в Адзабу, маленький домик в японском стиле. Войдя в тесную прихожую, я первым делом поблагодарил писателя за сочувствие и попросил избавить меня от обязанностей казначея, сославшись на свою болезнь. Тогда заговорил Тосон.

Члены ПЕН-клуба, в соответствии с английским названием PEN, поэты — Р (poets), издатели — Е (editors) и романисты — N (novellists), в современной Японии не самые обеспеченные люди и платить больших членских взносов не в состоянии. Однако ПЕН-клубу необходимо новое и достаточно просторное офисное здание. Кроме того, потребуются деньги на оборудование, на подбор справочной литературы. На должность секретаря нужен человек, имеющий большой доход, вроде главного редактора какого-нибудь популярного журнала. Ведь в обязанности секретаря будет входить в основном общение с иностранцами, что требует немалых расходов. Покрыть их одними членскими взносами невозможно. Но нашелся достойный человек, который немедленно откликнулся на просьбу Тосона. Договорились, что дважды в год он будет выделять деньги на нужды ПЕН-клуба. Самому Тосону придется стоять у руля, и это несколько смущало жертвователя, поэтому Тосон подумал о своем представителе, которому мог бы всецело доверять, и не нашел никого лучше меня. Работа главного казначея — дважды в год ходить к жертвователю и получать деньги. Все прочие бухгалтерские обязанности — в ведении секретаря.

— Прошу вас, дайте свое согласие! — воскликнул Тосон и отвесил низкий поклон. Я так расчувствовался, что согласился.

В октябре открылась первая конференция ПЕН-клуба, были утверждены: председателем — Тосон, его заместителями — Хоригути Дайгаку [13] Хоригути Дайгаку (1892–1981) — поэт, переводчик. и Икума Арисима [14] Икума Арисима (1882–1974) — художник, литератор. , управляющим делами — Сэйитиро Кацумото, главным казначеем — ваш покорный слуга, а в следующем месяце открылся учредительный съезд ПЕН-клуба.

Я впервые участвовал в публичном мероприятии, имеющем отношение к литературе, из знакомых лиц был один Тосон. Единственное, что меня утешало — секретарем был назначен Минова, главный редактор журнала «Кайдзо». Когда, месяца два тому назад, одна из статей, напечатанных в «Кайдзо», вызвала недовольство военных и тираж был запрещен, он взял на себя ответственность и ушел из издательства.

На следующий день после съезда я, выполняя свою обязанность главного казначея, отправился, как представитель Тосона, к жертвователю.

Им оказался один из японских олигархов, барон Киситиро Окура. Он встретил меня весьма радушно в директорском кабинете компании, сказал с улыбкой:

— Я все приготовил, — и передал мне чек. Меня поразило, что сумма была много больше той, что я когда-то получил в качестве премии за роман. Я поспешно убрал чек в конверт и поблагодарил:

— Большое вам спасибо. Я немедленно передам деньги Тосону. ПЕН-клуб только что учрежден, но председатель сейчас же откроет банковский счет, положит на него деньги и вступит в его управление.

— Передайте Тосону, чтоб он не извлекал из них прибыль и использовал только на представительские нужды… Если вы сейчас направляетесь к нему, я могу вас подбросить, — предложил он и приказал подогнать машину.

Пока мы ждали, барон сказал:

— Тосон был очень рад, что смог с вами познакомиться. Прошу вас, помогайте ему и поддерживайте. В следующий раз не спеша побеседуем втроем…

С этими словами он со мной простился. Сидя в машине, я припоминал наш разговор и спрашивал себя, не ослышался ли я насчет того, чтоб не извлекать из денег прибыль… Как бы там ни было, едва переступив порог, я пересказал Тосону слово в слово свой разговор с бароном и передал чек. Тосон поблагодарил, тотчас вызвал секретаря и поручил открыть счет и положить на него деньги.

Об этой денежной помощи знали только Тосон, Арисима и я. Публично о ней не объявляли и тратили довольно безалаберно, но никому до этого не было дела. Мне хотелось узнать, почему барон помогает Тосону. Это открылось после двух лет общения с бароном.

Дважды в год Тосон и я получали приглашение на обед в особняк барона. Обеды проходили в узком кругу, барон с супругой и мы двое, но напоминали они не столько дружескую пирушку, сколько обеды в высшем парижском кругу, которые длятся два с лишним часа и сопровождаются непринужденной светской беседой.