Мария Корелли - История детской души

Мария Корелли

История детской души

Оглавление

Без названия

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Глава VII

Глава VIII

Глава IX

Глава X

Глава XI

Глава XII

Глава XIII

Глава XIV

Глава XV

Глава ХVI

Предлагаемая книжка есть перевод с рассказа известной английской писательницы Марии Корелли, под заглавием: The mighty Atom (Могущественный Атом).

В подлиннике рассказу предшествует следующее предисловие автора:

Книга эта надписывается: Тем «самоименным» прогрессистам, кои и учением своим и примером содействуют бесчестному делу воспитания детей без веры, и кои, распространяя заимствованную из французского безбожия идею — устранять из детской души, в начальных школах и всех прочих местах обучения, П03НАНИЕ БОГА и ЛЮБОВЬ К БОГУ, единые истинные основы доброй жизни, оказываются виновными в страшном преступлении, хуже убийства.

Декабрь 1897 года.

Глава I

Весь день по всему северному прибрежью Девона бушевала буря. Только теперь, к вечеру, не много прояснилось хмурое небо. Волны с сердитым ревом разбивались об скалы, но ветер заметно стихал — и узкая, светлая полоса на западе уже обозначала, где именно, еще скрытое за тучами, солнце появится перед тем, чтобы окончательно скрыться за горизонтом. Все в природе, мало-по-малу, входило в тишину. Цветы, запуганные дождем, теперь силились приподнять свои нежные стебельки, прижатые к самой земле, и маленькая малиновка, весело выпорхнув из куста, в котором напила себе убежице во время бури, прилетела на окно соседнего дома и, прежде даже чем распустить свои мокрые перышки, весело запела, точно своею радостью хотела с кем-то поделиться. Окно было раскрыто, и в комнате, кроме маленького мальчика, никого не было. Мальчик сидел у стола, перед ним была развернута книга, и лежал большой листа бумаги, на котором он отмечал что-то карандашом. Он, видимо, очень был занять своею работою, но он быстро оглянулся, когда запела птичка… и глаза его, глубокие, задумчивые, точно затуманились тихою грустью, пока он слушал ее песнь радости… Однако, продолжалось это не долго — он поспешно вернулся к прерванному занятию и снова принялся за чтение развернутой книги. Было что-то неизъяснимо трогательное, что-то загадочное в выражении этого бледного детского личика… Ближе и ближе к книге склонялась кудрявая головка, по мере того как тусклее становился дневной свет. Мальчик все продолжал читать и делать свои заметки — а птичка, которая прилетела за тем, чтобы, на сколько умела, объяснить ему, что буря прошла, что на завтра утро встанет светлое, пресветлое — именно такое утро, какое любо всем мальчикам, была опечалена, что без радости принята была эта весть. Замолкла малиновка, начала чистить свои перышки, а сама все на мальчика вопросительно поглядывала, как бы хотела сказать: «Что же это за диво? Дождь прошел, воздух чудный, цветы благоухают, небо залито светом, вся природа радуется и ликует — а тут живое, Божие создание сидит над какой-то книгой, (которую, конечно, не Господь сотворил!) тоскует и томится, и точно не понимает даже, что такое радость!»

Между тем на западе золотистая, огненная полоса все росла, становилась все шире и шире, а вдоль всего неба, точно лучи небесного света, проскользнувшие через полу-отверстую райскую дверь, спускались прямо в море лучисто-радужные полосы — и вдруг, из-за темной тучи, во всем блеске славы своей появилось само солнце! Мгновенно все преобразилось! Деревушка Коммортин, с ее древней церковью, с ее покрытыми соломою маленькими домиками, облитая этим потоком золотистых лучей, приняла волшебный вид, волны весело засверкали тысячью огнями, и в потемневшую комнату, в которой сидел одинокий мальчик, луч радостный также проник и, как бы благословение светлого, мимолетного ангела, коснулся маленькой наклоненной головки.

В эту минуту дверь отворилась и вошел молодой человек со шляпою в руках.

— «Как, все еще за уроками!» сказал он с участием. «Довольно, брось все это! Буря совсем стихла, пойдем, покатаемся на лодке!»

Лионель посмотрел на него с недоумением и даже с испугом.

— „ Он разве позволил, м-р Монтроз?»

— «Я у него не спрашивал, "несколько pisit, о ответил Монтроз. «Я говорю, что можно — и не только можно, но и должно! Я еще пока твой воспитатель, и знай, ты меня слушаться должен, а не его!» и он, шутя, погрозил ему рукою. Мальчик улыбнулся и встал со своего места.

— «Все это что-то очень медленно запоминается,» сказал он, указывая на книгу и как бы извиняясь перед учителем. «Конечно, я сам виноват, но не могу не находить, что это все очень скучно, а главное — так не нужно. Например, зачем мне знать, сколько в Англии платили налога некоторым епископам в 1054 году? Право, мне все равно, и думается, что всегда будет все равно! Какое может это иметь отношение к жизни?»

— «Никакого,» ответил, смеясь, Монтроз, «но человек образованный должен иметь понятие обо всем. Однако, не думай больше об налогах, забудь всех епископов и, если хочешь, даже всех королей! Посмотри, какой вид у тебя измученный… Как ты думаешь, не пойти ли нам напиться чего-нибудь на ферму к м-с Пейн?»

— «Вот — так хорошо!» с оживлением воскликнул мальчик. «Но прежде покатаемся на лодке,» прибавил он, «солнце скоро сядет, а я так люблю смотреть на солнечный закат с моря.»

Монтроз ничего не ответил и задумался грустною думою, следя за мальчиком, который не спеша, аккуратно и методично складывал, и прибирал разбросанные тетради и книги. Наконец все было приведено в надлежащей порядок, и Лионель, взяв свою шапочку, которая висела на гвозде, доверчиво подошел к молодому учителю и, улыбаясь, сказал:

— «Ну, готово!»

— «Ну, готово!» передразнил его Монтроз и, надев свою соломенную шляпу, весело сбежал с лестницы.

Лионель как-то робко следовал за ним. Когда они повернули на тенистую дорожку, которая прямо из сада вела на большую дорогу, их из дома окликнула молодая женщина, стоявшая на балконе и выглядывавшая из-за вьющихся алых фукций.

— «М-р Монтроз, что это, открытый протеста? Это хорошо! Всегда надо делать то, что нам говорят не делать! Прощай, Лиля!»

Лионель посмотрел вверх, улыбнулся и приподнял свою шапочку.

— «Прощай, мама!»

При звуке нежного детского голоса что-то нежное промелькнуло на красивом лице, выглядывавшем из-за цветов, и оно быстро скрылось. Лучи заходящего солнца освещали, как заревом, рощи и горы Коммортина, когда на море, засверкавшем как-бы мириадами алмазов, показалась маленькая лодочка, которая легко неслась по пенистым волнам. У весел сидел Монтроз и греб с радостной отвагой! На корме приютился Лионель. Его задумчивые глаза с какой-то восторженною радостью следили за каждой волной, которая сердито надвигалась на маленький челн и об него же разбивалась, рассыпаясь разноцветными брызгами.