Арчибалд Кронин - Памятник крестоносцу

В полдень Стефен съел яблоко и плитку шоколада. Ландшафт за окном неприметно менялся. Борясь с дремотой, Стефен не без удовольствия отметил про себя появление маленьких фруктовых садиков, обнесенных живой изгородью; живописных, извилистых тропок; медленную процессию гусей, важно шлепающих по грязи к илистому пруду в сопровождении босоногой девчонки с ореховым прутиком в руках; аккуратно подстриженные ивы вдоль дороги; пожилую седовласую женщину, пасущую свою единственную корову на лужайке у железнодорожного полотна, не переставая при этом усердно перебирать вязальными спицами. Даже напитки стали иными. «Attendez! — кричали вывески. — Buvez Ie cidre moissone!» [12] Остановитесь! Выпейте свежего сидра! (франц.)

Часа в три пополудни поезд, преодолев длинный подъем, добрался до перевала и подлетел к маленькому вокзальчику города Нетье. Стефен поспешно подхватил свои пожитки и спрыгнул с высокой подножки. Окинув взглядом платформу, он убедился, что Честер не приехал его встретить. Рассудив, что приятель не мог знать наверняка, когда именно и с каким поездом он прибудет, Стефен зашагал по направлению к городу, который рассыпался по склону холма примерно в километре от вокзала и был виден весь как на ладони. По мере приближения к городу настроение Стефена поднималось. Миновав обнесенную рвом древнюю стену с бойницами, он углубился в кривые, мощенные булыжником улочки, столь узкие подчас, что островерхие кровли домов, сложенных из песчаника, казалось, смыкались у него над головой. Но вот на рыночной площади, напротив выгоревшего от солнца терракотового фасада старого постоялого двора, он увидел золоченую вывеску гостиницы.

Гостиница «Золотой лев» оказалась солидной, комфортабельной, она производила весьма внушительное впечатление. Стефен сразу это почувствовал, когда, окинув взглядом вестибюль, направился к конторке администратора, расположенной в небольшой нише под пролетом дубовой лестницы.

— Что вам угодно, мсье?

— Меня зовут Десмонд. Не будете ли вы добры сообщить мсье Честеру, что я приехал.

Последовало довольно продолжительное молчание.

— Вы хотите видеть мсье Честера?

— Да. Он меня ждет.

Администратор гостиницы, узкоплечий, гладко прилизанный молодой человек, еще с минуту молча разглядывал Стефена, затем произнес:

— Будьте любезны обождать, сэр.

Администратор исчез за портьерой в глубине ниши и через несколько минут появился снова в сопровождении какого-то субъекта с бычьей шеей, облаченного в форменный черный костюм в полоску.

— Вы хотите видеть мсье Гарри Честера? — Эта вежливая фраза прозвучала как-то странно угрожающе.

— Ну да. Это мой друг. Разве он не у вас остановился?

Ледяное молчание.

— Он был у нас, мсье. До вчерашнего вечера. Вчера мы подали ему счет, и с этой минуты не видели больше уважаемого мсье Честера.

Стефен ошеломленно уставился на хозяина гостиницы. Ведь он же приехал сюда только потому, что Гарри его пригласил! И потратил при этом все деньги до последнего франка на железнодорожный билет! И тут, словно молния, сверкнула мысль: Честер, снова оказавшись без гроша в кармане, вызвал его сюда потому, что надеялся перехватить у него еще немного денег.

— Если мсье Десмонд и в самом деле мсье Десмонд, — эти слова были произнесены с уничтожающим сарказмом, — то ваш приятель оставил для вас письмо. — Конверт — уже распечатанный — был переброшен на край конторки таким жестом, словно он содержал в себе нечто омерзительное.

«Дружище!

Кто знает, передадут ли они тебе это письмо. Если передадут, сообщаю, что я, к моему великому сожалению, вынужден был исчезнуть в неизвестном направлении. Я полагал, что мы вместе найдем какой-нибудь выход из положения — как говорится: ум хорошо, а два лучше, — но бухгалтерия гостиницы забежала вперед и спутала мне все карты. Думаю пошататься немного по югу, загляну в Ниццу, попытаю счастья за игорным столом. Так или иначе, мы еще, разумеется, свидимся. Прими и прочее… Ничего, брат, не попишешь, обстоятельства сильнее нас.

Твой Гарри.

P.S. Во всем городе ни одной стоящей женщины, но непременно отведай местного сидра. Превосходная штука!»

Стефен нервно смял это наспех нацарапанное карандашом послание. Он всегда знал, что на Честера нельзя полагаться, но только сейчас открылась ему до конца вся глубина этого оголтелого эгоизма, скрытого под маской веселого, беспечного, обаятельно-непринужденного дружелюбия.

Хозяин гостиницы и администратор с нескрываемым презрением рассматривали его из-за барьера, за которым помещалась конторка. После чего ему было нанесено заключительное оскорбление:

— Мсье, конечно, понимает, что у нас сейчас не найдется для него свободного номера. И, вероятно, не будет настаивать.

— Можете не беспокоиться, — сказал Стефен, повернулся и вышел на улицу.

Без единого франка в кармане он стоял посреди рыночной площади незнакомого городка и с чувством все возрастающей тревоги старался отдать себе отчет в своем положении. Впервые в жизни у него не было ни гроша за душой. Обычно деньги на его содержание поступали неукоснительно, подобно смене дня и ночи, и он принимал это как нечто само собой разумеющееся, обусловленное тем местом, какое он занимал в обществе, и даже самым фактом своего появления на свет. Горькая усмешка искривила его губы, когда он подумал о том, какое могущественное средство принуждения пустил в ход отец. Однако природное упрямство и на этот раз сослужило ему службу. Прежде всего, решил он, нужно найти какое-нибудь, хоть временное, пристанище.

Осуществить это оказалось куда легче, чем он предполагал.

Городок был испокон веков облюбован туристами, и еще задолго до наступления ночи Стефен водворился в крошечной комнатенке под самой крышей в глубине какого-то двора на Соборной улице. Так как у него были с собой вещи, хозяйка — пожилая женщина, довольно приятная с виду — не потребовала денег вперед. Комната сдавалась всего за двенадцать франков в неделю, и Стефен решил — будь что будет! А завтра он во что бы то ни стало достанет денег и расплатится с хозяйкой. Он сам понимал, что здесь, в этом городке, ему никак не удастся заработать на хлеб своей кистью. Однако быть того не могло, чтобы он, с его университетским образованием и дипломом бакалавра в кармане, не сумел обеспечить себе скромный заработок, который помог бы ему на первых порах стать на ноги. Черт побери, а что если удастся даже отложить немного, чтобы оплатить счет Честера в гостинице! Стрела, пущенная в него на прощанье хозяином, попала в цель, и рана все еще ныла. А к зиме он вернется в Париж с небольшой, но достаточной суммой в кармане и разыщет Пейра. Эх, если б только он не чувствовал себя так мерзко! Этот кашель, который он подхватил, переправляясь через Ла-Манш, совсем его замучил. Но страстное желание доказать самому себе, что его не так-то легко сломить, преодолело все, и Стефен направился к центру города.