Михаил Булгаков - Том 4. Белая гвардия, Дни Турбиных

Лариосик. А…

Мышлаевский. Брось, Ларион. Куда нам с суконным рылом в калашный ряд. (Шервинскому.) Честь имею вас поздравить. (Шервинскому.) Ну, и ловок же ты, штабной момент.

Студзинский. Поздравляю вас, глубокоуважаемая Елена Васильевна.

Мышлаевский. Ларион. Поздравь. Неудобно.

Лариосик. Поздравляю вас и желаю вам счастья.

Мышлаевский. Лена ясная. Но ты молодец. Молодец. Ведь какая женщина. По-английски говорит. На фортепьянах играет, в то же время самоварчик может поставить. Я бы сам бы на тебе, Лена, с удовольствием женился.

Елена. Я бы за тебя, Витенька, не вышла…

Мышлаевский. Ну и не надо. Я тебя и так люблю, а сам я, по преимуществу, человек холостой и военный. Люблю, чтобы дома было уютно без женщин и детей, как в казарме.

Николка. Портянки чтобы висели…

Мышлаевский. Прошу без острот. Ларион, наливай.

Шервинский. Погодите, господа. Не пейте это вино. Я вам шампанского налью. Вы знаете, какое это винцо! Ого-го-го! (Оглянувшись на Елену, увял.) Обыкновенное, Абрау-Дюрсо, три с полтиной бутылка, среднее винишко.

Мышлаевский. Ленина работа. Лена рыжая — а ты молодец. Шервинский, женись, ты совершенно выздоровеешь.

Шервинский. Что за шутки, я не понимаю?

Елена. Виктор, что же ты не выпьешь шампанского?

Мышлаевский. Спасибо, Леночка, я водки выпью.

Дверь открывается и в переднюю входит Тальберг. Он в штатском, с чемоданом. Снимает пальто.

Тальберг. Дверь почему-то не заперта. (Появляется на пороге. Наступает мертвая тишина.)

Мышлаевский. Это номер…

Тальберг. Виноват. Кажется, мое появление удивляет почтенное общество. Здравствуй, Лена. (Молчание.) Немного странно. Казалось бы, я мог больше удивиться, застав на своей половине столь веселую компанию в столь трудное время. Здравствуй, Лена. (Молчание. Пожимает плечами.) Что это значит?

Шервинский. Вот что… (Встает.)

Елена. Погоди… Вот что… Господа, прошу вас, выйдите все на минутку, оставьте нас вдвоем с Владимиром Робертовичем…

Шервинский. Лена, я не хочу…

Мышлаевский. Постой, постой. Все уладим. Соблюдай спокойствие. Ты слушайся. Вытряхиваться нам, Леночка?

Елена. Да, уйдите. Я все улажу.

Мышлаевский. Я знаю — ты умница. В случае чего — кликни меня персонально. Ну, что ж господа… Покурить пойдем к Лариону. Капитан, не смущайся. Это сплошь и рядом случается в высшем обществе. (Шервинскому.) Я тебя прошу. Я отвечаю. Прошу господа…

Всевыходят, причем Лариосикпочему-то на цыпочках.

Шервинский. Послушай…

Мышлаевский. Я тебя умоляю. (Дверь закрывается)

Тальберг. Что все это означает? Прошу объяснить. (Пауза.) Что за шутки? Где Алексей?

Елена. Алексея убили.

Тальберг. Как? Не может быть. Когда?

Елена. Через два дня после твоего отъезда.

Тальберг. Ах, Боже мой, это, конечно, ужасно. Но ведь я же предупреждал. Ты помнишь.

Елена. Да, помню.

Тальберг. И согласитесь, это никак не причина для этой, я бы сказал, глупой демонстрации. Я же не виноват в его смерти. (Пауза.)

Елена. Скажи, как же ты вернулся? Ведь сегодня большевики уже будут.

Тальберг. Я прекрасно в курсе дела. Гетманщина оказалась глупой опереткой. Я решил вернуться и работать в контакте с Советской властью. Нам нужно переменить [110]вехи. Вот и все.

Елена. Так! Я, видишь ли, с тобой развожусь и выхожу замуж за Шервинского.

Тальберг (после долгой паузы. ) А… теперь все понятно. Ага! Очень хорошо! Очень хорошо! Воспользоваться моим отсутствием для устройства пошлого романа. Ты…

Елена. Виктор…

Вбегают Шервинскийи Мышлаевский.

Шервинский. Милостивый государь — вон!

Мышлаевский. Что ты, что ты, так нельзя!

Елена. Леня, я тебе запрещаю.

Тальберг. Нахал!

Елена. Леня, если ты сделаешь хоть одно движение, больше ты меня не увидишь.

Мышлаевский. Сию минуту замолчи. Лена, ты меня уполномачиваешь объясниться.

Елена. Да! Имей в виду: я или он.

Мышлаевский. Понял. Леонид, удаляйся.

Еленауводит Шервинского

Мышлаевский. Итак, простите, вам придется оставить этот дом.

Тальберг. Я с вами не желаю разговаривать, пьяница.

Мышлаевский. Кто пьяница? Кто?.. Верно! Я пьяница. Пью. Алкоголик, так называемый, но не… Не хочу говорить… Я сегодня добрый. Итак, вам нужно удалиться и разводиться.

Тальберг. Я сам не останусь здесь ни секунды.

Мышлаевский. Если вам нужна комната, я вам могу предоставить свою. Я все равно здесь все время.

Тальберг. К черту! Я не нуждаюсь!

Мышлаевский. До чего я сегодня добрый. Чего же вы сердитесь?

Тальберг. Завтра же развод. Передайте это, пожалуйста, мадам Шервинской!

Мышлаевский. Непременно. Очень хорошо.

Тальберг. Я… вы… это… (идет в переднюю, одевается, берет чемодан и выходит.)

Входит Лариосик.

Лариосик. Уже уехал?

Мышлаевский. Все улажено.

Лариосик. Ты гений, Витенька.

Мышлаевский. Я гений, Игорь Северянин. Чуть не изгадил радостный вечер. Голубчик, не в службу, а в дружбу, закрой дверь за ним. Я сейчас. (Уходит.)

Лариосик (идет в переднюю и сталкивается с Василисой и Вандой) . Ах, очень приятно.

Василиса. Здравствуйте, молодой человек. А мы к Елене Васильевне.

Лариосик. Как же, как же, мы ждем. Пожалуйте…

Ванда. Ах, Боже мой! Елочка. Как это вы, в такое время, умеете все устроить. А куда же дорогой гость вышел?

Василиса. Да, да… Вернулись ведь, а? Владимир Робертович. Вот обрадовалась, наверно, Елена-то Васильевна, а?

Лариосик. Да, да… очень.

Ванда. Куда же это? Смотрим — с чемоданом.

Василиса. Растерянный [111]такой. Не узнал нас даже.

Лариосик. Да, с чемоданом. Это, видите ли, он экстренно уехал. Понимаете ли… Вот это… в как его… в Воронеж [112].

Василиса. Скажите пожалуйста. А зачем?

Лариосик. Зачем?… За этим… (Зовет.) Виктор, Виктор!

Мышлаевский (входя) . А! А! Милости просим. Мое почтение. Елена Васильевна очень обрадуется.

Ванда. Куда же это Владимир-то Робертович уехал? А?

Мышлаевский. Да, да… знаете… Как же, в Харьков, экстренно. Дела… дела…