Михаил Булгаков - Том 6. Кабала святош

Наташапоявляется из второй половины. Заплакав, обнимает Марью.

В каком он положении?..

Наташа. Ах, Мари, он слишком хорош. Он не может, не может жить!

Почтенный камердинервнезапно появляется на пороге, крестится, плачет.

Граф. Что?

Марья. Что?

Почтенный камердинер. Кончился!..

Марья, Граф, Графиня, Соняустремляются во вторую половину.

Наташа. Куда он ушел? Где он теперь?

Темно

Москва горит. Поварская улица. Перины, самовар, образа и сундуки.

Марья Николаевна. Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик! Кто-нибудь помогите! Девочку! Дочь! Дочь мою меньшую оставили. Сгорела.

Человек в вицмундире. Полно, Марья Николаевна. Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть!

Марья Николаевна. Истукан, злодей! Сердца в тебе нет! Свое детище не жалеешь! Другой бы из огня достал! А это истукан, а не человек, не отец!

Человек в вицмундиреубегает. Выбегает Пьер.

Вы — благородный человек! Загорелось рядом, к нам бросило. В чем было, в том и выскочили! Вот захватили Божье благословение да приданую постель. Хвать детей, Катечки нет!

Пьер. Да где же она, где же она осталась?

Марья Николаевна. Батюшка, отец! Благодетель, хоть сердце мое успокой!

Пьер. Я… я сделаю! (Бросается в ворота горящего дома.)

Марья Николаевнаубегает. Пьерза сценой: «Un enfantdans cette maison. N’avez-vous pas vu un enfant?» [63] За сценой французский голос: «Un enfant? Je’ai entendu… Par ici… par ici…» [64]Выходят Красавица-армянкаи Старик с восточным типом лица. Садятся на вещи. Затем выбегает Пьерс ребенком на руках. Выходят двое французов — Маленький мародери Мародер в капоте. Затем выбегает Рябая баба. Маленький мародеруказывает на ноги старика. Старикначинает снимать сапоги.

Рябая баба (Пьеру) . Или потерял кого, милый человек? Чей ребенок-то?

Пьер. Возьми, возьми ребенка… Ты отдай им, отдай!..

Мародер в капотеначинает рвать ожерелье с шеи Красавицы-армянки. Красавица-армянкакричит пронзительно.

(Отдав ребенка Рябой бабе.) Laissez cette femme! [65] (Схватывает Мародера в капоте, бросает на землю.)

Маленький мародер (вынув тесак) . Voyons, pas de betises! [66]

Пьербросается на Маленького мародера, сбивает его с ног и начинает бить. Рябая бабаголосит. Разъезд французских уланспешивается за сценой и выбегает на сцену. Уланыначинают бить Пьера, потом обыскивают его.

Улан (вытаскивая из кармана Пьера кинжал) . Il a un poignard, lieutenant. [67]

Офицер-улан. Ah… une arme! C’est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre. Parlez-vous français, vous? Faites venir I’interprete! [68]

Уланывыводят Маленького человечка.

Маленький человечек (оглядев Пьера) . Il n’а pas l'air d’un homme du peuple. [69]

Офицер-улан. Oh, oh, ça m’a bien l'air d’un des incendiaires. Demandez-Iui ce qu’il est. [70]

Маленький человечек. Ти кто? Ти должно отвечать начальство.

Пьер. Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez-moi. [71]

Офицер-улан (нахмурившись) . Ah, ah, marchons! [72]

Разъезд уводит Пьера.

Рябая баба. Куда ж это ведут тебя, голубчик мой? Девочку, девочку-то куда я дену?

Офицер-улан. Qu’est се qu’alle veut, cette femme? [73]

Пьер. Ce qu’elle dit? Elle m’apporte ma fille, que je viens de sauver des flemmes! Adieu!.. [74]

Темно

Чтец…и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.

Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему мнению французов, были причиною пожаров.

Чтец. На другой день Пьер узнал, что все взятые подозрительные русские, и он в том числе, должны были быть судимы за поджигательство.

Это был дом, в котором Пьер прежде часто бывал. Пьера ввели через стеклянную галерею, сени, переднюю…

Открывается зал Ростовых, разрушенный и ободранный. За столом сидит Даву. Пьерстоит перед ним. В окнах дым. Слышна полковая музыка.

Даву. Qui etes-vous? [75]

Чтец. Пьер молчал, оттого что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал, для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза. «Я знаю этого человека», — мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным на то, чтобы испугать Пьера, сказал он.

Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову как тисками.

Пьер. Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [76]

Даву. C’est un epsion russe. Русский шпион.

Пьер. Non, Monseigneur! Non, Monseigneur, vous n’avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n’ai pas quitte Moscou. [77]

Даву. Votre nom. [78]

Пьер. Besouhof.

Даву. Qu’est се qui me prouvera que vous ne mentez pas? [79]

Пьер (умоляюще) . Monseigneur!

Чтец. Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Теперь Даву видел в нем человека. Он задумался на мгновение.

Даву. Comment me prouverez-vous la verite de ce que vous me dites? [80]

Пьер. Вспомнил! Вспомнил!

Чтец. Пьер вспомнил фамилию Рамбаля и назвал его полк и улицу.

Даву (с сомнением) . Vous n’etes pas се que vous dites. [81]

Пьер. Monseigneur!

Адъютантвыходит и что-то шепчет Даву.

Чтец. Даву стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл Пьера. Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда его должны были вести — назад или на приготовленное место казни, — Пьер не знал.

Темно

Двор. Французские солдатыв синих мундирах и в киверах выводят двух бритых Острожных. Дворовоголет 45. Очень красивого мужика. Желтого фабричного, ставят их в ряд. Последним в этом ряду ставят Пьера. Послышался грохот барабанов.

Чтец. Одна мысль за все это время была в голове Пьера: кто, кто же наконец приговорил его к казни? Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти.