Геннадий Красухин - Мои литературные святцы

Валей друзья звали Валерия Абрамовича Аграновского, младшего брата блистательного Анатолия Аграновского, в чьей тени он находился.

И это чувствовалось. Несмотря на то, что Валя любил старшего брата, он, всё-таки знакомясь, никогда не называл себя по фамилии, но всегда: «Валерий Аграновский».

Братья стали членами семьи изменника родины (чсир) очень рано. Отца, журналиста «Известий и «Правды», репрессировали в 1937-м. Правда, в 1942-м родителей реабилитировали. Чёрная тень, покрывавшая братьев, развеялась, и это обстоятельство, в частности, дало возможность младшему Аграновскому окончить в 1951-м Московский юридический институт.

Старший Аграновский к этому времени работал в центральной прессе, и Валя тоже начал с газетных заметок, информаций, очерков. Впервые опубликовался в 1948 году в журнале «Пионер». А там смог и устроиться в штат редакции.

Когда я с ним познакомился, он работал в «Комсомольской правде», имел несколько книжек и был на пороге славы: через два года вышла его социально-педагогическая повесть «Остановите Малахова!».

Она стала пьесой и с успехом шла на сценах многих театров страны. Можно сказать, что этой повестью, этой пьесой Валя избавился от комплекса «брата Аграновского».

Оказалось, что он тоже талантлив и вполне самобытен. Что и доказали его повести «Нам – восемнадцать», «Взятие сто четвертого», «Белая лилия», «Профессия: иностранец», сборники очерков «Вечный вопрос», «И хорошо, и быстро».

Кроме того, что он работал в «Комсомольской правде» и в «Огоньке», он ещё преподавал в МГУ на факультете журналистики.

Умер 11 ноября 2000 года (родился 2 августа 1929-го).

Игорь Михайлович Забелин, родившийся 12 ноября 1927 года, написал цикл повестей об изобретении хроноскопа – устройства, с помощью которого можно восстановить прошлое по невидимым глазу материальным следам на предметах. Цикл «Записки хроноскописта» включает в себя 8 повестей, где речь о пропавшей 40 лет назад экспедиции – в «Долине Чёрных Крестов» (1960), о жизни древнего племени косах – в «Легендах о земляных людях» (1961), о значении наскальной живописи в сибирских пещерах – в «Загадках Заирхана» (1961).

Будучи по образованию географом, кандидатом географических наук, он принимал участие во многих экспедициях, впечатления от которых художественно преломились в его рассказах и повестях.

Но он писал и о своих предшественниках: «Чокан Валиханов», «Путешествие в глубь науки: Академик А. А. Григорьев».

Он был известен и как философ и футуролог, поддерживавший идеи В. И. Вернадского и Пьера Тейьяра де Шардена о ноосфере.

Умер Игорь Михайлович 10 августа 1986 года.

С Вадимом Соломоновичем Баевским я познакомился на одной из научных конференций.

В его биографии был очень любопытный факт защиты докторской диссертации в1974 году в Тартуском университете. Три оппонента – Ю. М. Лотман, Б. Ф. Егоров и М. Л Гаспаров дали положительные отзывы. Но на защите с резко отрицательным суждением о диссертации выступил П. А. Руднев. И несмотря на то, что ему ответил А. Н. Колмогоров, защиту диссертации пришлось повторить. А диссертация была посвящена типологии стиха русской лирической поэзии.

Доктором Баевский стал. А в 1979 году и профессором. Преподавал в Смоленском государственном университете. Был там заведующим кафедрой.

Оставил много работ по анализу литературных произведений, по теории стиха, по истории русской поэзии.

Лично мне больше всего нравится его статья «Новые документы о жизни и смерти Пушкина», опубликованная во втором номере журнала «Вопросы литературы» за 2002 год. А начиная с 2003 года и, кажется, кончая 2008-м, Вадим Соломонович печатал в «Знамени» куски своей биографии, облекая её то в форму рассказа, то – повести, а то и романа.

Он умер 12 ноября 2013 года (родился 28 ноября 1929 года). Надеюсь, что вся его автобиография будет собрана в отдельную книгу. Занимательное и полезное выйдет чтение.

«Суровый Суров не любил евреев». Я приводил уже в этом календаре сатирическое стихотворение Казакевича, которое начинается этой строчкой.

Мне довелось увидеть Анатолия Алексеевича Сурова в нашей писательской больнице, которая была напротив Онкоцентра Блохина. Меня положили туда на обследование. Пытались понять, от чего и на что у меня была тогда сильная аллергия. А старичок Суров ходил по коридору в паре с поэтом Борисом Примеровым, которого я знал.

От предложения Примерова познакомиться с Суровым отказался наотрез.

Не из-за нелюбви Сурова к евреям, – их многие писатели не любили. И даже не из-за погромных его выступлений во времена кампании борьбы с космополитами. А из-за его разоблачения.

Он, известный при Сталине драматург, лауреат двух сталинских премий за пьесы «Зелёная улица» (которую я хорошо помню) и «Рассвет над Москвой», обрушившийся не только на драматургов-евреев, но и на К. Симонова и Б. Горбатова за тот же космополитизм, не писал, как выяснилось, многих своих пьес: их писали за него те самые космополиты, которых выбрасывали из учреждений и лишали куска хлеба.

Кусок хлеба им Суров дал. Но и взял за это много.

Потом уже Юрий Нагибин утверждал, что Суров занимался плагиатом и прежде, что « будучи заведующим отделом рабочей молодёжи в газете „Комсомольская правда“, присвоил пьесу своего подчинённого А. Шейнина „Далеко от Сталинграда“ ».

«Обвинение в плагиате, – пишет Нагибин, – было брошено Сурову на большом писательском собрании. Суров высокомерно отвёл упрёк: «Вы просто завидуете моему успеху».

Тогда один из «негров» Сурова, театральный критик и драматург Я. Варшавский, спросил его, откуда он взял фамилии персонажей своей последней пьесы. «Оттуда же, откуда я беру всё, – прозвучал ответ. – Из головы и сердца». – «Нет, – сказал Варшавский, – это список жильцов моей коммунальной квартиры. Он вывешен на двери и указывает, кому сколько раз надо звонить»».

Ясно, что из Союза писателей Сурова выгнали.

Долго он снова стучался в двери писательского союза. Указывал, что, кроме пьес, за ним числится немало публицистических статей, и что его авторство их никто не оспаривает. Менялись первые секретари московской писательской организации, но при каждом Сурову вход в Союз был запрещён. И только Феликс Кузнецов в начале 80-х сжалился над гонимым публицистом, пробил его в Союз писателей.

В это время я и увидел его в больнице. Страшно удивился, что он лежит как писатель. Но Борис Примеров мне всё объяснил.

Умер он 12 ноября 1987 года – через несколько лет после того, как снова стал членом Союза писателей, прожив на свете 77 лет: родился 23 апреля 1910 года.

Со своим первым мужем – поэтом Борисом Корниловым Ольга Фёдоровна Берггольц развелась в 1930-м. Её арестовали в декабре 1938 года после расстрела Корнилова, но по обвинению в «связи с врагом народа». Пытки и побои привели к тому, что беременная (она была замужем за литературоведом Николаем Молчановым) Ольга Фёдоровна родила мёртвого ребёнка.