Геннадий Красухин - Мои литературные святцы

До высылки самого Троцкого оставалось несколько лет.

В эмиграции Осоргину приходилось трудно. Он стоял выше политики в отношении с людьми, а эмиграция была невероятно политизирована.

Кроме «Сивцева Вражка» (1928), он пишет «Повесть о сестре» (1931), «Свидетель истории» (1932), «Книга о концах» (1935), «Вольный каменщик» (1937), «Повесть о некоей девице» (1938), сборники рассказов «Там, где был счастлив» (1928), «Чудо на озере» (1931), «Происшествия Зелёного мира» (1938), воспоминания «Времена» (1955).

И при этом сохранял советское гражданство, которого лишился в 1937-м, но французского не принял.

После немецкой оккупации Франции, он с женой поселился на том берегу реки Шер, какой не был оккупирован. Там написал книгу «В тихом местечке Франции» (1940) и «Письма о незначительном» (опубликованы в 1952 году).

27 ноября 1942 года Михаил Александрович скончался (родился 19 октября 1878 года).

Ну, что можно сказать об этом человеке, родившемся 28 ноября 1915 года? Невероятно противоречив. Скорее всего, это связано с его характером.

Сами подумайте: вас чуть ли не юношей замечает полновластный диктатор страны. Ему нравится, что вы молоды, что пишете поэмы на исключительно нужные темы – «Победитель» (1937) – о Николае Островском, «Павел Чёрный» (1938) – о героях-зека – строителях Беломорско-Балтийского канала, «Ледовое побоище» (1938), «Суворов» (1938) – о русских полководцах. Так что я не согласен с Алексеем Симоновым, что Сталин заметил Симонова только после того, как тот написал «Жди меня». Сталин заметил Симонова гораздо раньше.

Неслучайно тот был послан чуть ли не сразу после окончания института в качестве военного корреспондента на Халхин-Гол. Побывав в боях, Симонов заканчивает свою пьесу «Парень из нашего города», которая ставится на многих сценах, приносит Симонову первую сталинскую премию.

С первых же дней Великой Отечественной Симонов под Могилёвом сумел вместе с другими выбраться из окружения и стать военным корреспондентом «Красной звезды».

Разумеется, стихотворение «Жди меня» сделало поэта повсеместно известным, но и Сталин не шутил, когда сказал, что по-настоящему стихотворение нужно было издать в двух экземплярах – ему и ей. Сталин допустил повсеместную известность Симонова, потому что почувствовал, что тот будет служить ему верой и правдой, будет оформлять любые его, сталинские шаги, касающиеся внешней или внутренней политики.

Да и не об этом ли говорит направление Симонова на курсы военкоров при Военно-политической академии? Ведь окончив эти курсы, он получает высокое воинское звание для его возраста – интенданта второго ранга.

И уже в 1942-м он – старший батальонный комиссар, в 1943 – подполковник. В 1944-м – полковник.

Мне скажут: но ведь за дело же! За боевые заслуги!

А я отвечу, что Сталин держал Симонова на театре войны как на театральной авансцене.

Молодой полковник только в одном 1945 году получает два ордена Отечественной войны 1 степени.

Сразу же за «Парнем из нашего города» следует пьеса «Русские люди», которой Симонов гордиться в будущем не будет. Она получает сталинскую премию.

За ней сталинской премии удостаивается роман «Дни и ночи». За ним – новая сталинская за сервильную пьесу «Русский вопрос». Ещё одна книга и ещё одна сталинская премия. Ею удостоен сборник стихов «Друзья и враги», прославляющий холодную войну. Наконец, и вовсе позорище – пьеса «Чужая тень». Новая сталинская премия.

Это – 1950 год. Симонову всего 35 лет.

Есть какое-то сходство его пышного восхождения по наградным ступеням с молодыми военачальниками 1812 года. Но те продвигались за личную храбрость.

Однако и Симонов не был трусом, не так ли? Конечно. В воинской трусости он не замечен.

Ну, а в гражданской? Как можно было сперва одобрить и напечатать в своём «Новом мире» повесть Дудинцева. А потом топтать повесть и каяться: бес попутал!

Симонов много сделал хорошего и литературе и лично некоторым людям. Но Зощенко на его совести. А ведь не мог не понимать Константин Михайлович, какого масштаба писатель Михаил Михайлович Зощенко! Понимал, конечно!

«Глазами человека моего поколения» назвал свою мемуарную книгу Симонов. Но название лукаво. Я знаю людей поколения Симонова, которые и на Сталина, и на созданную им бесчеловечную систему смотрели совсем другими глазами.

31 августа 1973 года в «Правде» появляется письмо деятелей литературы и культуры против Сахарова и Солженицына. Ну что было бы Симонову, если б не подписал он это письмо? Скорее всего, не дали бы ему героя соцтруда – ни 24 сентября 1974, когда дали, ни 28 ноября 1975 – в день его рождения к шестидесятилетию.

Невольно вспоминается, как ответил Твардовский цековскому деятелю, пригрозившему, что не получит поэт героя к шестидесятилетию, если будет продолжать держаться своей гражданской позиции. « А я и не знал, – насмешливо сказал Твардовский, — что героя у нас дают за трусость! »

И умер бы Константин Михайлович 28 августа 1979 года при всех своих регалиях без одной – без этой геройской звезды, полученной за гражданскую трусость!

От князя Платона Александровича Ширинского-Шихматова, родившегося 29 ноября 1790 и умершего 17 мая 1853, осталась всего только одна фраза, которую он произнёс, будучи министром народного просвещения. В 1850 году по его распоряжению во всех университетах (кроме Дерптского) были закрыты кафедры и факультеты философии. Министр сказал: « Польза от философии не доказана, а вред от неё возможен ».

Намного больше, чем критика Николая Александровича Добролюбова я люблю поэта-сатирика Николая Александровича Добролюбова.

В самом деле. Вот стихотворение Николая Александровича Добролюбова «В прусском вагоне»: