Арчибальд Кронин - Вычеркнутый из жизни

— Сегодня босс что-то запаздывает.

— А он уже теперь и не придет. Разве что завтра, — ответил тот, с размаху ставя на прилавок поднос с полными до краев мисками. — Следующий!

Какое горькое разочарование! Пол возлагал такие надежды на эту встречу, что даже столь малая отсрочка расстроила его. Стоявшие сзади напирали, подталкивая его. Он не взял ни супа, ни хлеба. Несколько секунд он стоял неподвижно, затем, бросив нерешительный взгляд на часы на крытом рынке, тупо побрел прочь, с трудом волоча ноги по склизкой мостовой.

Но Лена не ушла домой, она укрылась в подъезде на другой стороне улицы и, когда Пол свернул с Рыночной площади, нагнала его.

— Пойдемте, Пол.

— Если стать на принципиальную точку зрения, — пробормотал он, — вернее, перенестись в сферу чистой логики… Нет, я что-то ничего не понимаю…

Теперь она уже не на шутку встревожилась. Нерешительности ее как не бывало. Она взяла его под руку и потянула за собой. И Пол покорно побрел. За всю дорогу до Уэйр-плейс он не проронил ни слова, но Лена заметила, что губы его шевелятся, словно он говорит сам с собой. Раз или два он оглянулся через плечо.

Когда они вошли в дом и стали подниматься по лестнице, Лена еще больше побледнела, но держалась решительно.

На площадке перед дверью гостиной она обернулась к нему.

— Сейчас будет ужин. — Хотя внутри у нее все дрожало, внешне она была спокойна. — Только сначала вам нужно переодеться.

Она провела его в ванную комнату, открыла горячую воду, принесла мыло, полотенце, его собственный бритвенный прибор, белье и одежду. Пристально и удивленно смотрел он на эти вещи.

— Чье это?

— Ваше, — поспешно ответила Лена. — Только сейчас ни о чем меня не спрашивайте. Приводите себя скорее в порядок.

Покуда он мылся, она разожгла камин в гостиной, прошла в маленькую кухоньку, поставила на плиту две кастрюли и начала собирать на стол. Когда он вошел, выбритый, в фланелевых брюках и рубашке с отложным воротничком, ее приготовления были почти закончены. Молча она придвинула стул к столу, жестом пригласила его сесть и поставила перед ним чашку бульона.

Он взял ее обеими руками и только тогда заметил ложку на скатерти, возле своего места; он погрузил ее в густой отвар и дрожащей рукою поднес ко рту. Когда в чашке ничего не осталось, Лена поставила перед ним тарелку с тушеным мясом. Он ел молча и сосредоточению, не замечая, что она наблюдает за ним. Он был страшно худ, но куда более тяжелое впечатление производила мертвенная неподвижность его лица. Покончив наконец с едой, он вздохнул, поднял голову и тихо сказал:

— Я давно уже так не ел, очень давно.

— Вы лучше себя чувствуете? — спросила Лена, вставая, чтобы скрыть слезы, непрошенно навернувшиеся на глаза.

— Гораздо лучше.

И он поднялся, словно собираясь уходить; казалось, навязчивая идея — идти, идти — владела им…

Лена живо пододвинула его стул к камину. Когда он понял, что это для него, он сел, крепко сжал руки и уставился в огонь. Время от времени взгляд его с каким-то робким удивлением скользил по комнате, впитывая в себя уют этих четырех стен.

Убирая со стола, Лена все время наблюдала за ним, и лицо ее вдруг приняло решительное выражение. Конечно, в отсутствие хозяйки дома крайне трудно решить такой вопрос, но это ее не остановит. Она кончила мыть посуду, опустила закатанные рукава и вышла. Через десять минут она вернулась. Пол все еще сидел неподвижно, уставившись на огонь.

Внезапно почувствовав ее присутствие, Пол вздрогнул, вскочил на ноги.

— Мне пора уходить.

— Куда?

— К себе в отель.

— А где он?

Он попытался выдавить улыбку, но мускулы лица почему-то не послушались. Плечи его опустились, голова склонилась на грудь.

— Вы хотите знать где? Под Арками. Если туда не придешь вовремя, останешься без крова. — Короткий смешок потряс его. — Признаться, неприятное ощущение, когда струи дождя текут у тебя по спине.

— Нет, — объявила Лена. — Вы туда не пойдете.

— Но я должен идти. — Теперь он заговорил с горячностью. — Неужели вы не понимаете? Не могу же я всю ночь гранить мостовую? Дайте мне мое пальто! Если я прозеваю свою место, где, спрашивается, я буду спать?

— Здесь, — отвечала Лена. — Здесь вы будете спать. Я вам постелю на половине миссис Хэнли. У нее там есть свободная комната. И чем скорее вы ляжете в постель, тем лучше.

Она круто повернулась, повела его на площадку и распахнула дверь в комнату, где все уже было для него приготовлено. Красные шторы были спущены, лампа зажжена, в камине теплился газовый огонек, с удобной кровати было снято покрывало.

Пол медленно протер глаза тыльной стороной руки, словно не в силах осмыслить, что это животворное тепло — для него.

— Подумать только, — ошеломленно и даже торжественно проговорил он, — ужин… и кровать. Какими словами выразить…

— Ах, Пол, — взмолилась Лена (голос у нее дрожал), — не надо сейчас говорить… Ложитесь, отдохните.

— Хорошо, — согласился он. — Это и вправду будет… отдых.

Пока они стояли в дверях, внезапный порыв ветра струями дождя ударил в окна. Пол вздрогнул и чуть не расплакался, как дитя, при мысли о том, какая сырость и холод ждали его на улице. Отвернувшись, чтобы Лена не заметила судороги, пробежавшей по его лицу, он вошел в комнату и закрыл за собою дверь.

В комнате было уже светло, когда Пол проснулся. Несколько минут он лежал не шевелясь, стараясь понять, где он и что с ним, затем, услышав шаги за дверью, встал, быстро оделся и вышел в кухню. Лена уже приготовила завтрак и накрывала на стол. При его появлении она смешалась, краска густой волной залила ее лицо и шею. Она почти не спала эту ночь, думая о Поле, который наконец-то был так близко от нее, и в то же время упрекала себя за вольность, которую себе позволила в отсутствие хозяйки. И все же, как ни затруднительно было ее положение, интуитивно она чувствовала, что любой ценой должна удержать Пола здесь, вдали от улицы, ну хотя бы до возвращения миссис Хэнли. Она налила кофе, поставила перед ним яйцо и поджаренный хлеб и смотрела, как он ест. Он был молчалив, и она тоже считала уместнее не тратить лишних слов. Позавтракав, Лена без дальнейших разговоров, словно его пребывание здесь было чем-то само собой разумеющимся, ушла в «Бонанзу».

После ухода Лены Пол вернулся в свою комнату и, охваченный бесконечной усталостью, пробыл там почти всё утро. Наконец-то после стольких мытарств у него появилась крыша над головой, позволявшая на какое-то время чувствовать себя в безопасности, и он принялся размышлять.

Очутившись вне злополучных Арок, прилично одетый, сытый, он почувствовал, что мужество возвращается к нему, мозг его работал яснее, и он решил, что должен в конце концов собраться с духом и пойти к мистеру Освальду на дом.