Синклер Льюис - Том 4. Элмер Гентри

А вот за Элмером он послал сам и даже назвал его просто по имени.

— Видите, брат Элмер, я был прав! Методистская церковь подходит вам как нельзя более, — сказал епископ, поблескивая глазками из-под косматых бровей. — Я уже сейчас могу дать вам более крупный приход. Правда, это была бы нечестная игра, как говорят англичане… Ах, Англия, Англия! Сколько удовольствия вы получите, когда съездите туда! Вы убедитесь со временем, что путешествия — такой обильный источник материала для поучительных проповедей! Не сомневаюсь, что вы и ваша очаровательная супруга — я уже имел удовольствие видеть ее, — что вы оба когда-нибудь вкусите радость и романтику путешествий… М-да, так вот я что говорю: я могу уже теперь перевести вас в более крупный город, но назвать вам его сейчас, пока список назначений не оглашен на конференции, было бы неудобно, и если вы будете и дальше продолжать ваши ученые занятия, уделять внимание нуждам своей паствы и по-прежнему вести столь же безупречный образ жизни — а все это отмечено окружным инспектором, — что ж, тогда в самом недалеком будущем вас ждет гораздо более широкое поле деятельности! Итак, благослови вас бог!

После опроса на конференции Элмер Гентри был единодушно утвержден полноправным членом методистского духовенства.

Среди вопросов из области методистского учения, на которые он счел себя вправе ответить чистосердечным «да», были такие:

Стремитесь ли вы к совершенству?

Надеетесь ли в этой жизни достичь совершенства в любви?

Прилагаете ли к этому все усилия?

Исполнены ли вы решимости всецело посвятить себя богу и его делу?

Достаточно ли серьезно вы обдумали правила поведения священника — в особенности те, которые предписывают прилежание, пунктуальность и примерное исполнение возложенных на вас обязанностей?

Будете ли вы как словом, так и примером призывать к посту и усердию?

Члены конференции говорили потом друг другу, что просто удовольствие задавать вопросы кандидату, который может отвечать на них с такой непоколебимой уверенностью.

Празднуя свое отречение от плотских утех и соблазнов обильным ужином, за которым он с жадностью уничтожил бифштекс с жареным луком и картофелем, несколько кукурузных початков, три чашки кофе и два куска яблочного пирога с мороженым, Элмер снисходительно бросил Клео:

— Ну и баня была! Интересно было бы посмотреть, сумел бы хоть один из жалких олухов, с которыми я учился в семинарии, ответить так, как я!

Выслушали отчеты о сборах средств на содержание миссий, о новых школах и церквах; вняли великому множеству молитв; вежливо вытерпели «вдохновляющее слово» епископа и преподобного С. Палмера Шутца. Но по-настоящему ждали только того момента, когда епископ огласит список назначений.

И вот епископ поднялся с места. Лица остались невозмутимо равнодушными; ногти впились в ладони. Каждый старался сохранить лояльность по отношению к братьям по оружию — но… худощавый священник думал о сыне, которого надо послать в колледж; молодой человек с озабоченным лицом — об операции, которую предстоит сделать его жене; старый служака, почти уже потерявший голос, гадал, оставят ли его еще на насиженном теплом местечке.

Резкий голос епископа отщелкивал:

— Округ города Спарты:

Алби-Сентер — У. Э. Ванс.

Ардмур — Эйбрэхэм Мандон…

И вместе со всеми слушал Элмер, охваченный внезапным страхом.

Что епископ подразумевал под «более крупным городом»? Какую-нибудь жуткую дыру с населением в тысячу двести душ?

Но вот он вздрогнул и просиял, и собратья-священники закивали ему, поздравляя. Епископ прочел:

— Радд-Сентер — Элмер Гентри.

Ибо Радд-Сентер — это свыше четырех тысяч жителей; это хорошо налаженная церковная работа и большой завод шипучих напитков. Итак, он на пути к величию, к святым делам в этом мире и к сану епископа.

Год в Радд-Сентере, три года в Валкане, два года в Спарте. В Радд-Сентере четыре тысячи сто жителей, в Валкане — сорок семь тысяч, в Спарте — сто двадцать тысяч. Да, как видно, преподобный Элмер Гентри не терял времени, поднимаясь по ступенькам карьеры и успеха.

В Радд-Сентере он сдал выпускные экзамены за курс Мизпахской семинарии и получил степень бакалавра богословия; там же, в Радд-Сентере, он освоил искусство завязывать контакты с предприимчивыми и деловыми людьми — окулистами, издателями и фабрикантами эмалированных ванн — и использовать их практические таланты в своих крестовых походах за духовное совершенство человечества.

Он начал вступать в различные общества и организации: стал членом масонской ложи, членом братства Чудаков [165] Братство Чудаков — основано в Лондоне в 1745 году, имеет отделения в США, Канаде, Австралии и др. странах. и общества Маккавеев. В день поминовения он обратился с речью к общему собранию ветеранов Гражданской войны, и он же произнес приветственное слово на встрече местного депутата в конгресс, возвратившегося в родные пенаты признанным чемпионом палаты представителей по игре в покер.

Помимо трудов на пути к совершенству, пребывание в Валкане было также отмечено, во-первых, появлением на свет двух отпрысков — Ната, в 1916 году, и Бернис, прозванной Банни, — в 1917-м и, во-вторых, тем, что Элмер отказался от попыток просветить жену в области любовной науки соответственно собственным взглядам.

Произошло это через месяц после рождения Банни.

В тот вечер Элмер произнес речь на обеде в спортивном клубе Удочка и Ружье. Он отметил, что создатель, безусловно, благоволит к охотникам и рыболовам, ибо, сказал он:

— Мне хотелось бы, друзья, обратить ваше внимание на следующий факт: подыскивая себе первых учеников, наш учитель выбрал не каких-нибудь сутулых и косолапых слюнтяев, а двух первоклассных рыбаков!

В ответ раздался дружный хохот собравшихся, и Элмер вернулся домой, опьяненный успехом.

Со времени рождения Банни он спал в комнате для гостей, но сейчас, в веселом настроении, на цыпочках вошел в одиннадцать часов в комнату Клео с тем деланно-невинным видом, который мгновенно и с ужасом замечают холодные жены.

— Ну, душа моя, все прошло великолепно! Речь понравилась всем, и очень. Ну, а ты как, моя заброшенная девочка? Безобразие — спишь здесь совсем одна! Бедная детка! — Он погладил ее по плечу. — Видно, придется мне сегодня ночевать здесь!

Прислонившись спиною к подушкам, тяжело дыша, Клео попыталась ответить решительным тоном:

— Нет, пожалуйста! Еще рано…

— Что такое?

— Прошу тебя! Я сегодня устала. Поцелуй меня на ночь — и все. Ладно? И дай мне уснуть!