Синклер Льюис - Том 7. Гидеон Плениш. Статьи

— Д-друзья мои! — простонал он, и кто-то засмеялся. Он напряг все силы, стараясь выдумать что-нибудь получше, и разразился громовым: — ДРУЗЬЯ мои!

Но Пиони смотрела на него, и глаза ее обещали, что, если он как следует разогреет публику, она сегодня ночью будет с ним очень нежна. Без усилия и словно помимо его воли речь его вдруг полилась плавно, уверенно и твердо, полная нравственного чувства, эпитетов и придаточных предложений. Пять минут спустя он гремел:

— Не будем, если дозволено педагогу употребить такое выражение, не будем втемяшивать себе в голову, что рассадниками всех пороков являются Уолл-стрит, Париж и Голливуд. Уроженец штата Айова Карл ван Вехтен и Ал Руд, сосед, которого вы все знаете, — вот кто преподносит нам такой шедевр безнравственности, двусмысленности и греховного соблазна, что у каждого из нас поневоле являются мысли, не приличествующие жителям Среднего Запада. И как же мы поступим с этими людьми?

Он оставил этот вопрос без ответа и заключил упоминанием о Марте Вашингтон и первых поселенцах.

Когда все кончилось, Билл Пенистон крепко пожал ему руку и воскликнул:

— Ну, док, выступление что надо! Вам бы пойти по политической части. Загляните как-нибудь ко мне, потолкуем.

Выходя из Хокай-парка, декан вздохнул:

— Бедный Руд! Я уверен, что в душе он неплохой человек. Даже совестно губить его торговлю.

Доехав до табачной лавки Руда, он затормозил машину. Мистер Руд стоял на ящике перед своей лавкой, на другом ящике рядом с ним высилась стопка книг, и он выкрикивал:

— Налетайте, друзья, кто еще не купил «Татуированную графиню»? Графиня и шейх в Аравийской пустыне, ночные похождения на берегах Конго — самая пикантная повесть со времен соломоновой «Песни песней». Не верите мне, послушайте декана Кинникиникского колледжа!

Книгу покупали.

Пиони спохватилась:

— Ой, Гидеон, нужно взять несколько экземпляров, ректор Булл говорил, что очень хотел бы прочесть, и папе можно послать к рожденью.

Подобно многим более славным предшественникам — актерам и боксерам, генералам и убийцам, — декан приготовился к самому худшему и был болезненно поражен, когда ни худшего, ни лучшего не последовало. Газеты штата поместили заметки о походе за нравственность, в которых книга упоминалась под заглавиями «Ату его!», «Татуированный граф» и «Декольтированная графиня», а в качестве автора фигурировали по очереди Карл ван Дорен, Мария ван Ворст, Хендрик ван Лун [52] Ван Лун, Хендрик (1882–1944) — американский писатель, автор популярной в 20-е годы книги «История человечества». и Эптон Синклер, но о декане Плените не было сказано ничего более сенсационного, чем то, что он был «в числе выступавших».

Правда, демойнская «Реджистер» напечатала коротенькую передовицу, намекавшую, что, если бы декан поменьше разъезжал, ему было бы известно, что в тот самый вечер вверенные его попечению студенты разбили девять уличных фонарей и привели козу в кабинет преподавателя библейской литературы. Передовицу прислали декану двадцать семь старых приятелей, которых он не встречал со времени окончания колледжа. Но этим взрывом дружеских чувств инцидент и закончился.

А затем на душу его пролился бальзам в виде письма от губернатора одного из соседних штатов. Его превосходительство писал, что всегда с удовольствием отмечает в преподавателях высших учебных заведений умение вырваться из замкнутого круга и поставить свои знания на службу Простому Человеку. Декан Плениш помчался показать этот лавровый венок ректору Буллу, и ректор Булл сказал: «Вот и хорошо, теперь вся эта история не будет меня так угнетать». Он помчался домой показать письмо Пиони, и Пиони сказала: «Чудно. Напиши губернатору, что мы как-нибудь заглянем к нему и его жене и осмотрим его дворец, чтобы решить, какую комнату отвести Кэрри, когда мы туда въедем».

— Ты хочешь сказать, что я буду губернатором какого-нибудь штата?

— Ну, этого я не знаю, но я хочу сказать, что я буду губернаторшей какого-нибудь штата… Ой, бедненький, ну не огорчайся, будешь, будешь губернатором!

Билл Пенистон приехал к Пленишам обедать, и Билл Пенистон сказал:

— Если вы думаете заняться политикой, декан, пора бы вам познакомиться с избирателями. У вас есть шансы через два года попасть в конгресс штата Айова. В следующую пятницу мы силами республиканской партии устраиваем в Мэйбл-Гроуве, в здании арсенала, праздник урожая. Приезжайте с вашей женкой, захватите закусок и слоеных пирожков с бананами, я вас познакомлю с кем нужно.

Когда он ушел, декан сказал Пиони, что можно, не откладывая, заказывать билеты в спальном вагоне и ехать в Вашингтон. Пиони возразила, что лучше ехать в салон-вагоне — это немногим дороже, а к тому же придется везти с собой Кэрри, так ведь?

Он ликовал:

— Вот посмотришь, как я в пятницу заведу дружбу с фермерами округа Гарфилд. Я перецелую всех ребятишек по-шведски, по-чешски и по-саксонски, и буду просить у всех старушек рецепты бузинной настойки, и выслушивать рассказы каждого старого хрыча о том, как он белил свой амбар. Нет, серьезно, там, на этой политической ярмарке, очень нужен человек с моими знаниями и опытом. Поди сюда, моя радость, и поцелуй сенатора Плениша.

По неизвестным причинам малолетняя Кэрри в соседней комнате залилась громким плачем.

Как и ожидали горожане Плениши, зал Арсенала Национальной Гвардии был украшен гирляндами из тыкв и кабачков, ветвями сумаха и мозаикой из желтых, красных и лиловых зерен кукурузы, изображавшей индейцев верхом на конях. Длинные деревянные столы, напомнившие декану его евангелическое детство, ломились от яств: тут были пироги семи сортов, печенье девяти сортов и три сорта мясного паштета. Плениши испытали некоторое разочарование оттого, что фермеры были так хорошо одеты-мужчины в выписанных по почте синих костюмах, женщины в коричневых шелковых платьях, но шеи у них были загорелые, под цвет сигар, и в морщинах, как размытые ручьями горы, и при виде этого к декану вернулось чувство превосходства.

Против ожидания Билл Пенистон не предложил им пожимать сотни рук и восторгаться детишками. Он сказал:

— Я вас посажу с комитетом округа, вы сможете приглядеться к ним, а они к вам.

Пленишей пригласили к столу, за которым сидело человек десять, проявивших обидное равнодушие к знатным гостям: врач, школьный инспектор, владелица шляпного магазина, содержатель аукционного зала, оказавшийся депутатом, палаты представителей штата, и фермер-скотовод, оказавшийся сенатором штата.

Декан думал было произнести Речь, но что могло заинтересовать такую толстокожую аудиторию? Уж, конечно, не построение абзацев и даже, вероятно, не Бурливая Молодежь. Стараясь сочинить что-нибудь про новоявленного мученика Уильяма Дженнингса Брайана, он в то же время прислушивался к. беседе этих захолустных политиков.