Танидзаки Дзюнъитиро - Дневник безумного старика

Не потому ли я люблю Сацуко, что вижу в ней до некоторой степени призрак таких женщин? Она немного злобна, немного цинична и немного лгунья. Со свекровью и золовками она не ладит, детей не любит. В первое время после замужества эти качества не были особенно заметны, но в последние три-четыре года стали просто бросаться в глаза. До некоторой степени это я провоцирую и направляю ее. От рождения ее характер не был так плох. Может быть, и сейчас в глубине души она добра, но с какого-то момента она стала притворяться злой и щеголять этим. Наверное, она поняла, что мне это по душе. Почему-то я люблю ее больше, чем своих родных дочерей, и не хочу, чтобы она поддерживала с ними хорошие отношения. И чем хуже она относится к ним, тем больше она меня околдовывает. Такой психологический казус у меня обозначился недавно и развивается все больше и больше. Человек терпит боль, он лишен нормальных половых наслаждений, – не извращает ли это его характер?

Недавно в доме возникла ссора. Хотя Кэйсукэ уже семь лет, и он пошел в школу, второго ребенка у них нет. У жены на этот счет сомнения, не предпринимает ли Сацуко чего-нибудь, чтобы не беременеть. В душе я и сам так думаю, но перед женой утверждаю, что это невозможно. Жена, не вытерпев, несколько раз обращалась с вопросом к Дзёкити, но он отшучивается, ничего, мол, подобного, и разговора не продолжает.

– Я уверена, что это так.

– Ха-ха-ха, тогда спроси об этом сама у Сацуко.

– Что ты смеешься, дело серьезное. Ты слишком снисходителен с Сацуко, так нельзя, она тебя ни в грош не ставит.

В конце концов Дзёкити позвал Сацуко, и она вступила в объяснения со свекровью. Время от времени до меня доносился пронзительный голос Сацуко. Они ссорились около часа, после чего жена пришла звать меня:

– Пожалуйста, подойди к нам на минутку.

Но я никуда не пошел, и поэтому подробностей не знаю, но когда я спросил, что между ними было, оказалось, что, выслушав кучу колкостей, Сацуко сама перешла в наступление.

– Я не люблю детей до такой степени. Когда на нас сыплется смертоносный пепел, к чему много рожать? – говорила она. Жена так легко не сдавалась.

– Разве вы за его спиной не называете просто Дзёкити, не добавляя «сан»? Он сам только в нашем присутствии обращается к вам на «вы», а перед другими говорит просто «ты» – разве не так? И вы, наверное, к мужу так же обращаетесь.

Разговор неожиданно перешел на совершенно другие предметы, и конца ему не было. И жена, и Сацуко вошли в раж, и Дзёкити не мог справиться с ними.

– Если вы нас не любите, разрешите нам жить отдельно. Дзёкити, что ты думаешь?

Тут жена сказать ничего не могла. И она, и Сацуко прекрасно знают, что я этого никогда не разрешу.

– А кто будет заботиться о папе? Вы или госпожа Сасаки?

Увидев, что жена струсила, Сацуко вовсе разошлась. На этом все кончилось. Я с сожалением подумал, что было бы забавно присутствовать при их перепалке.

Жена вошла сегодня ко мне со словами:

– Вот и сезон дождей кончается.

Под впечатлением недавней ссоры она была подавлена больше обычного.

– В этом году дождей было не так уж много...

– Сегодня ночью базар цветов [35]. Поэтому я вспомнила – что ты решил со своей могилой?

– С этим можно не спешить. Как я уже говорил, я не хочу, чтобы меня хоронили в Токио. Я – уроженец Эдо [36], но нынешнего Токио не люблю. Зачем устраивать здесь могилу? Ведь неизвестно, когда, куда и при каких обстоятельствах ее придется переносить. Кладбище в Тама ничего общего с городом не имеет [37]. Я не хочу лежать там.

– Я знаю, но если ты хочешь быть похороненным в Киото, это надо решить до праздника Даймондзи [38].

– Еще целый месяц. Пошлем туда Дзёкити.

– А не лучше было бы тебе самому посмотреть?

– В такую жару и в этом состоянии я никуда двинуться не могу. Отложим до праздника Хиган [39].

Несколько лет назад мы с женой приняли в секте Нитирэн буддийские посмертные имена. Но я не люблю Нитирэн и подумываю, не перейти ли в Дзёдо или Тэндай [40]. Я не люблю Нитирэн прежде всего потому, что там надо молиться перед статуей основателя, напоминающей грязную куклу в ватной шапке. Я бы хотел, чтобы меня похоронили в Киото, в храме Хонэнъин или Синнёдо.

– Вот и я! – вошла в этот момент Сацуко.

Было около пяти часов. Она совершенно не ожидала встретить здесь свекровь и отвесила ей преувеличенно вежливый поклон. Жена тут же испарилась.

– Тебя с утра не было. Куда ты ходила?

– Ходила по лавкам кое-что купить, пообедала с Харухиса-сан в гриль-баре гостиницы, потом пошла на примерку в «Иностранную моду». Потом опять встретилась с Харухиса-сан, и мы пошли в «Югакудза» смотреть «Черного Орфея» [41].

– У тебя правая рука загорела.

– Я вчера ездила на машине в Дзуси [42].

– Опять вместе с Харухиса?

– Да. Но от Харухиса-сан толку мало, я сама вела машину и туда и обратно.

Рука загорела только в одном месте, и это бросается в глаза рядом с белой кожей.

– Руль находится справа, а я целый день ездила.

– У тебя кровь приливает к лицу. Похоже, ты чем-то взволнована.

– Разве? Нет, я совсем не взволнована. Но Бренно Мелло мне очень понравился.

– Кто это?

– Исполнитель главной роли в «Черном Орфее». Фильм сделан по греческому мифу об Орфее, но действие происходит в Рио-де-Жанейро, во время карнавала. На главную роль приглашен черный. Все остальные тоже черные.

– И это так хорошо?

– Брено Мелло – непрофессионал, он бывший футболист. В фильме он играет водителя трамвая. Разъезжая по городу, он подмигивает всем девушкам. Потрясающе!

– Вряд ли бы мне понравился такой фильм.

– Посмотрите ради меня.

– А ты возьмешь меня с собой еще раз?

– А вы пойдете со мной?

– Пойду.

– Я сколько угодно могу смотреть этот фильм. Потому что как только я увидела лицо Мелло, я вспомнила Лео Эспиноза [43], за которого я когда-то болела.

– Еще одно странное имя.

– Эспиноза выступал в чемпионате мира в наилегчайшем весе. Это филиппинский боксер. Тоже черный, хоть и не такой красивый, как Брено Мелло, но в чем-то они похожи друг на друга. Брено Мело особенно похож на него, когда подмигивает. Эспиноза и сейчас выступает, но он уже не так хорош, как раньше. А когда-то он был действительно замечателен. Я это и вспомнила.

– Я видел матч бокса всего один раз.

В это время вошли жена и сиделка и сказали, что пора лежать на доске. Сацуко назло им заговорила с наигранным воодушевлением.

– Эспиноза – черный, родился на острове Себу. Его конек – прямой удар левой. Он выбрасывает левую руку прямо перед собой и, нанеся удар, тут же ее убирает. Раз-раз – и мгновенно убирает руку. Раз-раз – необыкновенно красиво! Когда он нападает, чуть-чуть присвистывает. Когда атакует партнер, боксеры обычно поворачиваются то направо, то налево, а Эпиноза рывком отскакивает назад. Такое ощущение, что тело у него резиновое.