Эрнест Хемингуэй - Острова в океане

– Никогда не видал такого. Но, конечно, солнечный нагрев может повысить чувствительность ее запала.

– Надеюсь, у Ары есть вода, – сказал Генри.

– Они с собой брали воду. Ты разве не помнишь?

– Нет, Том, не помню. Я был занят собственным снаряжением и не обратил внимания.

Тут сквозь шум ветра они услышали стрекот подвесного мотора. Томас Хадсон осторожно повернул голову и увидел шлюпку, огибавшую мыс. Она высоко поднимала нос над водой, на корме сидел Ара. На таком расстоянии уже можно было разглядеть его широкие плечи и шапку черных волос. Томас Хадсон опять повернулся лицом к острову и увидел, как из рощи в самой его середине поднялась ночная цапля. Потом он увидел, как две каравайки тоже поднялись, описали круг и – сперва быстрые взмахи крыльев, потом планирующий спуск, потом опять быстрые взмахи крыльев – улетели по ветру в сторону маленького острова.

Генри тоже следил за ними, и он сказал:

– Вилли, наверно, уже далеко вглубь забрался.

– Да, – сказал Томас Хадсон. – Они взлетели с того высокого хребта в середине острова.

– Значит, кроме него, там никого нет.

– Да, если это Вилли их спугнул.

– Но он сейчас примерно там и должен находиться, если дорога не слишком тяжелая.

– Ты смотри лежи, не поднимайся, когда Ара подъедет.

Ара провел шлюпку вдоль накренившегося подветренного борта шхуны и зацепил якорь за планшир. Потом осторожно, с медвежьей сноровкой, вскарабкался на борт. Он привез бутылку воды и чай в бутылке из-под джина; обе бутылки были обвязаны крепкой рыболовной леской и подвешены у него на шее. Он ползком подобрался к Томасу Хадсону и лег рядом.

– Как бы мне этой водицы? – попросил Генри.

Ара сложил свое имущество возле Томаса Хадсона, отвязал бутылку с водой и пополз по наклонной палубе повыше люков, туда, где лежал Генри.

– Пей, – сказал он. – Только купаться в ней не вздумай.

Он хлопнул Генри по спине, пополз обратно и опять лег рядом с Томасом Хадсоном.

– Том, – очень тихо проговорил он. – Мы ничего там не увидели. Я высадил Вилли на той стороне острова, почти что напротив нас, если смотреть по прямой, и пошел к нашему судну. Поднялся на борт с подветренной стороны – не с той, где остров. Все объяснил Антонио, и он меня понял. Потом я заправил мотор горючим и прихватил запасную канистру, да вот еще воды и холодного чая прямо со льда.

– Отлично, – сказал Томас Хадсон. Он сполз чуточку вниз по наклонной палубе и сделал долгий глоток из бутылки с холодным чаем. – Большое тебе спасибо за чай.

– Это Антонио вспомнил. Мы многое забыли в спешке, когда уезжали.

– Передвинься немного к корме, чтобы держать остров под прицелом.

– Хорошо, Том, – сказал Ара.

Они лежали так на солнце и на ветру, и каждый наблюдал за островом. Иногда вдруг взлетали одна-две птицы, и оба понимали, что этих птиц вспугнул либо Вилли, либо те, другие.

– Вот, наверно, злится Вилли на птиц, – сказал Ара. – Про них-то он и не подумал, когда забирался вглубь.

– Да, это все равно что воздушные шары запускать, – ответил Томас Хадсон.

Задумавшись, он повернулся и посмотрел через плечо.

Все это ему теперь совсем не нравилось. Слишком много птиц взлетало с острова. Какие, собственно, основания были у нас думать, что те, другие, сейчас там, в глубине острова? И главное: для какой надобности было им туда забираться? Лежа на палубе, он, точно какую-то пустоту в груди, ощущал подозрение, что их с Вилли обманули. Может быть, конечно, никто и не старался нас обставить. Но странно все-таки, что столько птиц взлетает, подумал он. Еще парочка караваек поднялась недалеко от берега, и Томас Хадсон повернулся к Генри и сказал:

– Генри, пожалуйста, спустись в форлюк и последи, что делается на той стороне.

– Очень уж там мерзко.

– Я знаю.

– Хорошо, Том.

Гранаты и диски оставь тут. Возьми nino и одну гранату сунь в карман.

Генри соскользнул в люк и стал смотреть на островки, маскировавшие пролив. Выражение его лица не изменилось. Но он плотно сжимал губы, чтобы сохранять его неизменным.

– Ты уж извини меня, Генри, – сказал ему Томас Хадсон. – Но тебе придется потерпеть.

– Я этого не боюсь, – сказал Генри. Тут нарочитая строгость, так тщательно надетая им на лицо, вдруг распалась, и он улыбнулся своей чудесной доброй улыбкой. – Просто это не совсем та обстановка, в какой я мечтал бы провести лето.

– Я тоже. Но сейчас все получается не так просто.

Из мангровой рощи взлетела выпь, и Томас Хадсон услышал ее пронзительный крик и проследил за ее нервным, устремленным вниз полетом по ветру. Потом он попробовал представить себе путь Вилли сквозь мангровые заросли по вспархиванию и полету птиц. Когда они переставали взлетать, это значило, что Вилли повернул назад. Если немного погодя опять что-то их вспугивало, это значило, что Вилли осматривает наветренный склон острова. Через три четверти часа Томас Хадсон увидел, как испуганно взлетела большая белая цапля и медленными тяжелыми взмахами крыльев двинулась против ветра, и он сказал:

– Значит, Вилли теперь вышел на берег. Поезжай за ним следом на мыс.

– Вижу его, – через минуту сказал Ара. – Только что помахал нам. Лежит чуть повыше отмели.

– Поезжай, привези его. И пока будете ехать, пусть лежит, не встает.

Ара сполз в шлюпку со своим автоматом и двумя гранатами в карманах. Он сел на корме и оттолкнулся от шхуны.

– Том, кинь мне, пожалуйста, бутылку с чаем.

Для верности Ара поймал ее обеими руками, а не одной, как он обычно делал. Ему правилось ловить гранаты одной рукой и в самых трудных положениях, нравилось зубами выдергивать чеку. Но чай этот предназначался для Вилли; Ара знал, что Вилли пришлось вытерпеть на острове, хоть это и не дало результатов, и он бережно уложил бутылку под кормой и пощупал, не нагрелась ли она.

– Что скажешь, Том? – спросил Генри.

– Хреновое наше дело. Сейчас по крайней мере.

Вскоре шлюпка уже стояла борт о борт со шхуной, а Вилли лежал на дне шлюпки, обеими руками держа бутылку с чаем. Руки и лицо у него были все в царапинах и в крови, один рукав оторван. Лицо, искусанное москитами, распухло, и всюду, где тело не было закрыто одеждой, виднелись бугорки от москитных укусов.

– Ни черта там нету, Том, – сказал он. – Не бывали они на этом острове. А мы с тобой не больно хитры оказались.

– Неверно.

– То есть как?

– После того как шхуна села на мель, они пошли на лодке в глубь острова. То ли решили отсиживаться там, то ли чтобы разведать протоки – уж этого не знаю.

– Думаешь, они видели, как мы взбирались на шхуну?

– Либо все могли видеть, либо ничего. Они были слишком низко над водой, оттуда трудно что-нибудь увидеть.

– Могли услышать – мы же были у них с наветренной стороны.